Дочь Льва - Чейз Лоретта (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
— Ты тоже плакала из-за меня, любимая?
— Нет! — Она отвернулась к окну, за которым уже стемнело. — О, какой смысл? Да. Да! Из-за тебя.
Крепко держа ее за руку, он повернул ее к себе лицом.
— Этого я и боялся. Подозревал. Это мне наказание. О Господи, я ненавижу, когда ты плачешь! Даже когда у тебя такой вид, будто слезы наворачиваются на глаза. — Он взял другую ее руку и притянул к себе. — Но ты меня не ненавидишь, милая?
— Да. Нет.
Он долго смотрел на ее левую руку, поглаживая золотое кольцо на пальце. Потом поднес безвольную руку к губам и поцеловал в ладонь. Эсме затрепетала от желания и страха. Отдать ему тело — это очень просто. Она сделала это с радостью и делала бы дальше, если бы только это. Но отдать всю свою волю, всю себя…
Она отдернула руку.
Вариан поднял глаза. Они блестели все так же призывно, но стали мрачнее.
— Я ужасно соскучился.
— Напрасно. — Она не пыталась его оттолкнуть. Она не имела на это права. Она его жена. И в этом ее беда. Она не вынесет, если он опять сделает ее пьяной и беспомощной. Она потерялась, а в его руках, обезумев от любви, она никогда не найдет дорогу обратно.
— Понимаю, — сказал он. — Понял раньше тебя. Взять меня в любовники — это всего лишь бесчестье. Но взять меня в мужья… А, ладно. Это большая опасность.
Она сглотнула. Несправедливо, что он читает в ее душе, тогда как его душа для нее — потемки. Мрачная загадка.
— Эсме, я знаю, что я такое. Но ты отдалась мне, и теперь я нуждаюсь в тебе вопреки сознанию, вопреки всему, что я в силах вытерпеть. — Он крепко сжал ее руку. — И я снова тебя завоюю этой ночью так, как должен. Без колебаний.
Эсме поняла, что означает блеск его глаз, увидела опасность, но прежде чем она отшатнулась, он просунул ногу между ее ногами. Эсме покачнулась, и они вместе опрокинулись на кровать. Она в слепой панике сопротивлялась, понимая только то, что он не должен победить, не сегодня, не так легко! Ей нужно было отыскать в себе ту часть, которая все еще подлинно ее, а не то, во что он ее превратил. Она не могла сдаться, пока еще нет.
Но он был слишком быстрый, умный и сильный, и вот она уже лежит под ним, задыхаясь от отчаяния, потому что тяжесть тела над ней такая теплая и до боли знакомая. До этого момента она не осознавала, как была одинока. Она ненавидела себя за это невыносимое одиночество и за желание защиты, хоть она означала для нее тюрьму.
Рука легла ей на грудь, и она чуть не заплакала.
— Нет, Вариан, — взмолилась она.
— Да, Вариан, — вернул он тихую команду. Он прижал губы к ее виску и провел дорожку нежных поцелуев к уху и вниз к шее. Пульс мгновенно предал ее — стал частым и неровным. Он задержал губы на бьющейся жилке, и она ощутила триумф в его долгом, сосущем поцелуе, в поглаживании напряженной груди, и жар пробежал по всему телу, отзываясь болью внизу живота.
— Да, — повторил он. — Потому что ты меня хочешь. Говори. Она закусила губы.
Он стянул с плеч платье, обнажив напряженные, ноющие груди.
— Говори. — Он дразнил ее руками и языком, и против воли, против всех доводов разума в ней постепенно разгорался огонь.
— Нет, — простонала она, беспомощно извиваясь под его ласками. Платье сползло ниже бедер. Его руки и рот неспешно и целенаправленно двинулись вниз.
— Да. — В его голосе слышался смех, и ей тоже захотелось смеяться, хоть сердце разрывалось. Безумие какое-то.
— Нет, — прошептала она. — Я скорее умру.
— Сейчас ты у меня умрешь, любимая… прекрасно умрешь.
Он опустил голову, по груди пробежались шелковистые завитки его волос, и она задрожала. Нежные поцелуи в живот заставили ее застонать.
Она сжимала и разжимала кулаки, но это было бесполезно. Закрыв глаза, она невольно вплела пальцы в его волосы. Она хотела прижать его к себе изо всех сил, но она этого не сделает. Он знает, что мучает ее, и наслаждается этим. Но она не сдастся, нет, не так легко.
Она перебирала пальцами его волосы, как будто ей ничего больше не надо и все мышцы не натянуты до дрожи. Словно нет неистового желания ощутить его внутри себя.
Его рот сдвинулся ниже, и восхитительный шок пронизал ее и вырвал сдавленный крик. В этот сокрушительный момент поток исступления унес ее волю.
— Вариан. Нет… о нет. — Впившись ногтями в его голову, она ругалась на всех известных ей языках. Это был не ее голос, а голос демона, низкий и грубый. Его порочный рот и язык вызвали демонов, они плясали в ней, отвечали его желаниям, а не ее. У нее не было желаний.
— Вариан… нет… нет… о, пожалуйста… Он поднял голову и засмеялся.
Его пальцы скользили вверх и вниз по внутренним сторонам бедер, и она почувствовала, как напряженная плоть ткнулась ей в живот. Она готова была кричать.
— Скажи «да», — приказал он. — Говори.
— Да. Да. Я хочу тебя.
— Да, — повторил он. — Я хочу тебя. — И он наконец рухнул в нее.
Вариан смутно понимал, что идет дождь, уже давно. Он слышал тихое постукивание в том мире, что лежал где-то очень далеко, пока он ласкал жену и снова и снова ее возбуждал. Он заново начинал раз за разом, потому что она сделала его жадным и неистовым. Последние бесконечные недели без нее он чувствовал себя несчастным, а когда она плакала из-за него — отъявленным негодяем. Бедняжка, она наконец пришла в себя. Слишком поздно.
— Без этого нельзя, — сказал ей Вариан. Но только после восхитительного сеанса любви, когда он давал и получал наслаждение, показывал ей, как это может быть, как должно быть. — Я тебя не отпущу. Здесь я всегда буду победителем, Эсме. Если хочешь, думай, что ты продала душу дьяволу, потому что в этом деле я сущий дьявол.
— Ну, погоди, — предупредила она, упрямая, как всегда. — Погоди, я еще привыкну.
Он засмеялся:
— Ты никогда не привыкнешь, миледи. — Он снова овладел ею, его переполняла радость. Он пребывал в состоянии порочной радости с того момента, как их соединил священник. Эсме будет с ним, его, когда бы Вариан ни пожелал, и это правильно и законно, сделка торжественно закреплена перед Богом в присутствии свидетелей — двух десятков смертных.
Он смотрел в окно, где занималось пасмурное утро. Рука поглаживала гладкие плечи, задерживаясь на шраме над локтем. Она была в забытьи. Она доверчиво спала в его руках.
— Господи, как же я люблю тебя, — пробормотал он. — И будь я проклят, но я не знаю, что мне делать.
У него было десять фунтов, на этом проклятом острове негде было достать денет, адом он снял всего на неделю. От сэра Джеральда ничего не было слышно, хотя письмо должно было уйти две недели назад. Нужно было возвращать Персиваля, но куда? В Отранто? В Венецию? Где этот его негодный отец?
А Эсме — куда он ее повезет? Они могли бы пожить в Италии, хотя бы недолго. Для этого так мало надо, а у Вариана есть способы. Но сейчас, с женой, эти способы стали невозможны. Он не мог обречь ее на такое подлое существование.
Тем не менее надо куда-то ехать. Он не может вечно держать ее на этом чертовом куске камня — не может даже неделю, потому что Исмал находится в рискованной близости. У губернатора Корфу непростые отношения с Албанией. Население вооружено. Захватили несколько кораблей, и кто знает, сколько других кораблей не достигнет пункта назначения? Эсме нужно увозить подальше. Это было ясно.
Для этого у него есть одна неделя. Вариан слышал, что их фелюга отремонтирована и плывет на Корфу. Она может прибыть в любой день, если верить сообщениям. Он не был убежден, что можно им верить. Он оставил капитану более чем достаточно денег для ремонта и впервые заплатил очень высокую цену. Далее: большая часть вещей его и Персиваля находится на борту. Это кое-чего стоит. Но он нанял судно на две недели, а не на два месяца, и владелец запросто может решить, что контракт выполнен, и вернет судно в Италию.
И что тогда?
Эсме завозилась, как будто почувствовала его волнение. Вариан поцеловал ее в ухо.
— Спи, любимая, — прошептал он. — Спи.
