Последнее прощение - Келлс Сюзанна (книги .txt) 📗
— Мне страшно, Тоби.
— Почему?
— Они пришли за мной.
— Ерунда. — Он выпрямился. — Здесь командует Этелдин. Скорее всего они даже не подозревают, что ты здесь. — Он пытался приободрить ее. — Ничего удивительного, что они здесь. Это ближайший к Уэрлаттону дом роялистов. Не волнуйся, мы с Джеймсом позаботимся о тебе.
Он говорил уверенно. Джеймс был слугой Тоби. Крепкий парень, сын лэзенского кузнеца, он унаследовал от отца твердые мускулы и огромную силу. Джеймс Райт рос вместе с Тоби. Они вместе учились охотиться в лесах и воровать соседскую рыбу, а теперь бок о бок сражались. Тоби не раз говорил о том, как ловко Джеймс орудовал топором лесоруба, расправляясь с круглоголовыми.
Но Кэмпион продолжала волноваться, и, чтобы ее успокоить, Тоби пообещал пять фунтов тому, кто убьет Сэмьюэла Скэммелла. Цель показали пушкарям и мушкетерам, так что всякий раз, как брат Скэммелл появлялся в рядах неприятеля, пули преследовали его, как осы. Люди падали слева и справа, но Скэммелл оставался невредим. Точь-в-точь как в 90-м псалме, утешался он: «Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя, но к тебе не приблизится». И все равно он боялся часов своего дежурства, гадая, уж не Кэмпион ли насылает рой мушкетных пуль.
11 июня рухнуло караульное помещение. Его старая каменная кладка была повреждена пушечным огнем, и, подняв столб пыли, с грохотом развалилась, похоронив под собой десять защитников замка. Кольцо сжималось, боевой дух осажденных падал. Да, в замке хватало еды, в изобилии была вода, но тридцать человек уже умерло, еще столько же лежало, страдая от боли в гноящихся, зловонных ранах, оказавшиеся в осаде люди изнывали от бездействия. Пушки по-прежнему палили в основном по Старо-му дому, открыв расположенные с северной стороны комнаты весеннему дождю и вражескому огню.
Сэр Джордж, сознавая, что помощи от войск короля, увязших на севере, ждать не приходится, написал Этелдину. Несмотря на возражения жены, он обратился с просьбой, чтобы женщинам дали возможность спокойно покинуть замок, как ранее в мае и предлагалось. С разрешения и под защитой лорда Этелдина они готовы направиться в Оксфорд.
Когда из замка выехал гонец с белым флажком, прикрепленным к мечу, стрельба унялась. Гарнизон счел письмо признанием поражения, которое они потерпели не потому, что враг превосходил их в боевом искусстве, а из-за нудного, бесконечного, изнурительного пушечного огня. Печально складывая одежду в огромный кожаный дорожный сундук, Кэмпион прислушивалась к тому, как запрягают в экипажи лошадей, которые увезут прочь ее, леди Маргарет, Кэролайн и их служанок. Полковник Вашингтон был согласен с сэром Джорджем в том, что лорд Этелдин незамедлительно даст разрешение.
Ответ пришел через два часа. Лорд Этелдин, говорилось в нем, сегодня утром отбыл в Лондон, где предстанет перед судом по обвинению в том, что «создавал всевозможные благоприятные условия для наших врагов в замке Лэзен». Парламентскими войсками теперь командовал отправивший это письмо полковник Фуллер, и он утверждал, что он ничего не знает о сделанном лордом Этелдином предложении.
— Фуллер! — нахмурился полковник Вашингтон. — Узнаю Фуллера.
— Кто он такой? — поинтересовался сэр Джордж.
— Один из новых людей, сэр Джордж, — полковник Вашингтон пригладил усы, — пустобрех пуританин, прошу прощения. Был сапожником в Бедфорде, а теперь вот именует себя полковником.
— Он честен?
— Не думаю, что он сумеет без ошибок написать это слово, — полковник Вашингтон пожал плечами, — но он неплохой солдат.
Сэр Джордж продолжил читать письмо вслух. Фуллер не был невежлив. Он предложил женщинам свободно покинуть замок, пообещал вооруженную охрану леди Маргарет, ее дочери «и другим женщинам, пожелавшим уехать», но в письме оговаривалось одно исключение.
«Среди вас есть некая Доркас Скэммелл, жена одного из моих офицеров, и ее мы отпустить не можем. Ее свадьба состоялась перед лицом всемогущего Бога, за чье дело мы сражаемся, и свободный выход женщин зависит от того, будет ли она возвращена законному мужу».
У леди Маргарет нашлось для него лишь одно слово «Ублюдок!»
В длинной галерее воцарилось мрачное молчание. Кэмпион почувствовала, как на нее наваливается жуткая тяжесть прошлого, будто река жизни снова принесла ее в грязный Уэрлаттон. Она заметила беспокойство во взгляде Тоби и ощутила свою вину за грозившую Лэзену кровавую бойню. Она повернулась к леди Маргарет:
— Вы должны уехать, должны.
— Ты с ума сошла, дитя мое. Лорд Этелдин мог бы убедить меня покинуть замок, но не какой-то там сапожник из Бедфорда. Полковник Фуллер, тоже мне! Если ты полагаешь, что такой человек способен напугать меня и заставить покинуть свой дом, ты глубоко ошибаешься.
Сэр Джордж потер глаза. Во вновь наступившей тишине Кэмпион опять почувствовала, что в осаде виновата она, что войска круглоголовых привела к Лэзену висевшая у нее на шее печать и что из-за нее над этими мирными просторами плывет пороховой дым и из-за нее здесь ежедневно хоронят людей. Она села, на лице было написано волнение, но сэр Джордж ободрил ее:
— Это не твоя вина, Кэмпион. Они бы все равно пришли.
За окном раздался треск мушкетной пальбы. Сэр Джордж посмотрел на Вашингтона:
— Мы сможем сдержать их, полковник?
Полковник Вашингтон кивнул.
— Думаю, да, сэр Джордж, думаю, да. — Пальцы мяли седеющие усы. — Мы углубим траншею между Старым домом и рвом и, думаю, завтра сможем заполнить ее водой. Думаю, мы сможем их удержать.
— Конечно, сможем! — Леди Маргарет повелительно посмотрела на собравшихся. Ей не хватало только колесницы и копья, а то бы она легко очистила от врагов земли вокруг дома. — Вчера еще двое дезертировали! Едва ли они стали бы дезертировать, если бы считали, что победа на их стороне!
Полковник Вашингтон согласился:
— Верно, ваша милость, очень верно.
Ночью, подобно прежним дезертирам, к замку приблизились два неприятельских стрелка и, рискуя попасть под Огонь часовых, вошли внутрь. Перебежчиков в противоположную сторону почти не было — признак того, что сами солдаты верили в способность Лэзена выдержать осаду. Как сказал полковник Вашингтон, оба новых дезертира были подонками, но опытным стрелкам всегда были рады, и этих двоих поставили на «убийцу», угрожавшего их недавним сотоварищам.
Сэр Джордж набил трубку. Как и всему остальному гарнизону, ему в день выдавали табаку на две трубки.
— Думаю, Кэмпион должна уехать. — Он знаком заставил замолчать жену и сына, которые начали было что-то говорить. — Враги Кэмпион рядом, а Хэрри нас больше не защитит.
Он обратил свой мягкий взор к полковнику Вашингтону:
— Я думаю, ночью ей, возможно, удастся прорваться сквозь их кордон?
Теперь настала очередь Кэмпион возражать, но ее тоже заставили замолчать. Сэр Джордж грустно произнес:
— Если они захватят вас, дорогая моя, боюсь, у вас больше не будет оснований аннулировать ваш брак.
Мысль была ужасна. У нее мороз пробежал по коже. Она увидела, как ярость вспыхнула на лице Тоби. Он взглянул на Вашингтона:
— Вы говорите, мы сможем сдержать их, сэр?
— Но гарантии нет, — откликнулся Вашингтон. — На войне ее вообще не бывает. Они могут вечно торчать здесь! У Корфа они стоят со дня сотворения мира. Если мисс Кэмпион может выбраться отсюда, она должна это сделать. — Он замолчал, потому что с юга выстрелили пушки круглоголовых. Он подождал, пока замерло эхо, потом обратился к Тоби. — Вы бы взяли ее с собой?
Тоби покоробил такой поворот разговора.
— Я должен оставаться здесь. Я не могу бросить своих людей.
Будучи капитаном, Тоби командовал четвертью гарнизона. Сложившаяся ситуация угнетала его.
— Ее может проводить Джеймс. Если им удастся добраться до леса по ту сторону дороги, они в безопасности.
Джеймс Райт, сын лэзенского кузнеца, как никто знал окрестности замка. Если кто и мог провести Кэмпион сквозь неприятельские ряды, так это он.
