Наследница из Гайд-Парка - Нейвин Жаклин (книги полностью .TXT) 📗
Триста готова все сделать для своего сына. Даже выйти замуж за его отца.
Он непроизвольно замедлил шаг. Здравый смысл покидал его. Роман повернулся и посмотрел на спальню Тристы. Надо решить все эти загадки – здесь и сейчас. Он чувствовал страх, хотя скорее позволил бы содрать с себя кожу, чем признался в этом. Роман нерешительно стоял, глядя, как свет играет на ковре, освещая дверь спальни Тристы.
Эта дверь до сих пор осталась для него дверью его матери. Он стоял на месте, не в силах пошевелиться. «Подойди, Роман. Подойди ближе, я не вижу тебя».
Она не видела его, потому что комната была закрыта, шторы плотно закрывали окна, а свет ламп был убран до минимума, так как у нее болели глаза.
«Не уходи. Почему ты всегда уходишь от меня? Ты не любишь свою мать?»
Он не любил сюда приходить, потому что от нее сильно пахло спиртным, и от этого запаха Роман чувствовал себя плохо.
«Ты плохой мальчик. Сейчас ты подойдешь. Ты... думаешь, что ты лучше меня, как твой отец? Ты поэтому убегаешь все время? Ты убегаешь от меня точно так же, как и он».
Да. Да!
Роман с силой ударил кулаком по ладони другой руки и крепко зажмурился, пытаясь выбросить из головы воспоминания.
Он должен все это забыть.
Но чувства, которые он испытывал, когда перешагнул в первый раз порог комнаты хозяйки дома, как он ни надеялся, со временем не утихли. Роман мысленно обругал себя – в который раз – за то, что предложил Тристе комнату матери. Но это была комната хозяйки дома. Он хотел, чтобы все – и она, и слуги – твердо знали, кто теперь хозяйка.
Он вспомнил Грейс – она никогда бы не согласилась переселиться в эту комнату, – и это воспоминание оживило в его памяти сложность отношений между живущими в доме.
Роман расправил плечи. Он не уступит унынию. Роман приник к двери.
– Триста, – негромко позвал он. Он не стал заходить внутрь, даже не постучал, чтобы узнать, заперта дверь или открыта для него.
Ответа не последовало. Видно, она спала. Роман почувствовал разочарование.
Это смехотворное положение больше не может продолжаться. Но что-то менять следует не здесь, где все напоминает о прошлом. Не то место и не то время. Да и он чувствовал себя уставшим, без прежних сил.
И он пошел прочь. Но в его груди уже была решимость. Этот дом с его потрескавшейся мебелью и щелями в стенах долго ждал, чтобы его обновили для счастливой жизни. Он очистит здесь все и прогонит тени прошлого.
С этой мыслью Роман отправился спать. С ней он проснулся на следующее утро, чувствуя себя значительно лучше.
Теперь у него наконец была цель.
Новость, что лорд Эйлсгарт вернулся в свое имение в Уай-торне, собрала в воскресенье всю округу. Маленькая церковь Святого Алвина с трудом вмещала всех зевак, желающих поглазеть на вернувшегося блудного лорда.
Он оказался не только очень красив, как и в юные годы, шептали юные леди, энергично обмахиваясь веерами, но у него были все такие же вызывающие манеры, видно, он не изменился с тех времен, когда сорванцом наводил страх на окрестности, чтобы потом внезапно уехать из этих мест ради стремительной городской жизни.
А теперь он привел в церковь свою жену – и это было самой потрясающей новостью. Все, конечно, помнили Тристу Нэш. Все тут же начали обсуждать новость, что лорд женился на одной из своих служанок!
Триста вошла в церковь, держа за руку Эндрю. Другая ее рука покоилась в твердой руке Романа. Она прекрасно понимала, что думают стоящие вокруг. Люди открыто глазели на нее, а когда она вместе со своей семьей прошла по центральному проходу к фамильной скамье Эйлсгартов, в церкви наступила мертвая тишина.
– Зеваки так вытягивают шеи, что завтра они будут болеть, – негромко произнес Роман, натянуто улыбаясь окружающим. – Помаши им, дорогая.
Триста помнила большинство присутствующих, но здесь не было ни одной из ее подруг. Когда она жила в Уайтторне, они с матерью держались особняком. Это отчасти объяснялось тем, что местные жители сторонились хозяйского дома. Кроме того, в последние годы почти все время Джудит было посвящено уходу за матерью Романа, и у нее не было возможности для отдыха и общения.
Когда Триста была еще ребенком, у нее, конечно, были подруги, но сейчас они были замужем. А из-за разницы в социальном статусе они уже тогда не могли общаться с дочерью Джудит, которая стала компаньонкой хозяйки дома.
Ни одной подруги, подумала Триста. Никто, увидев ее, не наклонил голову в знак приветствия.
У Грейс не было подобных мыслей. Она беспечно болтала, когда они шли к фамильной скамье. Она знакомила с Эндрю местных матрон, которые смотрели на него с явным одобрением. Если они даже и заметили сходство с Романом, по мнению Тристы, явное, то никак на это не отреагировали.
Роману было приятно поведение его сестры. Триста с удивлением посмотрела на него.
– Смотри, как комфортно она себя здесь чувствует, – показал Роман подбородком на Грейс, которая с легкостью двигалась сквозь толпу. – Возвращение домой пошло ей на пользу.
Лицо Романа выражало удовольствие. Он потянул Тристу вперед.
Триста с трудом гасила в себе гнев. Хотя ей следовало бы поблагодарить Грейс, которая редко думала о ком-нибудь, кроме своей персоны, а теперь представляла всем Эндрю, Триста считала, что это она должна знакомить всех со своим сыном.
Направляя ее к сиденью, Роман сжал ее руку:
– Пусть делает это. Посмотри на ее довольный вид.
Триста была поражена, что он так точно угадал ее мысли.
– Ты слишком сердита, – пожурил он.
Триста сжала губы:
– Я не жалуюсь на твою сестру.
– Ну так давай. Она очень часто жалуется на тебя.
Триста была изумлена этим признанием. Она не сразу прошептала сдавленно:
– Роман!
– Ты надеялась на другое?
Триста мгновение молчала, борясь с собой, но потом не выдержала:
– Хорошо, должна сказать, что я устала от ее выходок. Странно, что это она знакомит всех с Эндрю, тогда как здесь есть его родители. Это мое место. И твое, – напомнила она, – как его отца.
– Да, но эти люди меня ненавидят, – невесело произнес Роман. – А ты была служанкой в доме лорда, и твоей удаче завидуют. Но не волнуйся. Поначалу они будут относиться к нашему браку неважно, но постепенно привыкнут.
Тристу охватило раздражение.
– Она полна решимости утвердить свои права в качестве хозяйки Уайтторна.
– Да, да. Я уже просил ее перестать. Прошу тебя, не приставай ко мне с этим.
Тристу эти слова ошеломили.
– Приставать к тебе? Я ничего не говорю тебе по поводу того, как она распоряжается в доме и что делает. Не нужно быть очень наблюдательной, чтобы видеть, какой это наносит урон мне как хозяйке дома. Это унижает меня. И я думаю, что именно эту цель она преследует.
– Успокойся, – произнес он и тут же улыбнулся: – Ты слишком серьезно относишься к тому, что она заказала чай.
– Почему ты такой занудный? – прошипела Триста и тут же подумала, что похожа на старую каргу. Такие выражения – из словарного запаса сварливых старух. Но Роман только широко улыбнулся. В его глазах играл огонек, что делало его просто неотразимым.
– Тебе все равно, что обо мне думают, – обвиняюще сказала она.
– Меня никогда не волновало, что думают другие. Почему это тебя удивляет?
Издав утомленный вздох, Триста опустилась на скамью и посмотрела перед собой. Когда Роман снова заговорил, это был шепот у самого ее уха.
– Наконец к тебе вернулся румянец и ты перестала себя контролировать. Я знаю тебя, Триста. Лучше всего тебя успокоит немного сна.
– Ты просто несносен, – тихо прошептала она.
– Это звучит как похвала.
Раздался церковный гимн, начиная службу, и перед прихожанами появился Джейсон. Триста была удивлена, увидев скорбное выражение его лица – как у... ну, как и должно быть у священника. Он смотрелся на кафедре как у себя дома.
Повернув голову налево, Триста увидела, с какой гордостью Роман смотрит на своего друга. А вот Грейс смотрела на Джейсона с неприязнью.
