Нежная мятежница (др. преревод) - Линдсей Джоанна (список книг TXT) 📗
Но картины предстоящего отмщения сегодня ее не очень утешали. Из головы не выходили слова, сказанные мужем перед уходом. Они могли означать только одно — сегодня вечером предстоит серьезный разговор, скорее всего новая ссора. Сказать, что эта угроза ее не волновала, конечно, было бы неправдой. Ко второй половине дня она так разнервничалась, что чуть было не попросила Джеймса взять ее с собой, когда тот сообщил за обедом о намерении отправиться вечером в Воксхолл-Гарден вместе с Джереми. Почему именно сегодня оба они уезжают? Хотя что это с ней? Вмешивать родственников мужа в их семейные дела?..
Глупо. Не такая уж она трусиха. По крайней мере в последнем она сама попыталась убедить себя. Однако, как только Дверь за ними закрылась, Рослин поняла, что боится. Она с особой ясностью ощутила, что осталась совсем одна. В доме, кроме нее, оставались только слуги. Слуги Энтони! Нетти не в счет при таких обстоятельствах. К сожалению, отправляться спать было еще слишком рано. Впрочем, кто может ей помешать уединиться в собственной спальне? Так она и поступила, поручив Добсону сказать Энтони, что ей нездоровится и она просит не беспокоить ее ни при каких обстоятельствах. Может, это остановит мужа.
Понимая, однако, что надежды на последнее невелики, Рослин приняла дополнительные меры предосторожности. Первым делом она выбрала самую непривлекательную из своих ночных рубашек, больше подходящую для сна в каком-нибудь продуваемом сквозняками шотландском домике. На голову она водрузила позаимствованный у Нетти довольно безобразного вида ночной колпак. И наконец, закончила приготовления, облачившись в огромный, бесформенный халат. Рослин хотела вдобавок намазать лицо изготовленным Нетти кремом. Но, взглянув на себя в зеркало, отказалась. Пожалуй, Энтони только посмеется, увидев ее в таком виде.
Нет, перебарщивать тоже не следует. Вряд ли, например, стоит залезать в этом своем одеянии под одеяло. Слишком жарко. Да и Энтони едва ли поверит, что жена спит, сколько бы она ни притворялась. Гораздо лучше будет, если он застанет ее в постели с какой-нибудь книгой. Все должно выглядеть как можно естественнее, так, будто она просто почувствовала недомогание, а вовсе не пытается избежать встречи с ним. В этом случае, как бы он ни сомневался, ему придется пожелать: ей скорейшего выздоровления и уйти.
Впрочем, Энтони и вовсе может не прийти сегодня домой.
Проклятие! Во всем этом вообще бы не было никакой необходимости, найди Добсон дурацкий ключ от этой комнаты еще вчера, когда она просила об этом. Но с другой стороны, запертая на ключ дверь — это оскорбительный вызов Энтони. Вряд ли это выход из создавшейся ситуации. Пусть себе приходит, если решится, а она уж заставит его испытать чувство вины.
Книга, забытая здесь кем-то из прежних обитателей комнаты, была сборником скучных сонетов, полных сантиментов и сердечных излияний. Но уж коли оказались здесь именно эти произведения, то Рослин решила ими и довольствоваться. Чтобы подыскать что-то более интересное, пришлось бы отправиться в кабинет Энтони. Небольшая библиотека была именно там. Однако предпринять такую прогулку показалось ей слишком рискованным делом. Нет ни малейшей гарантии, что муж не придет домой именно в этот момент. А коль скоро он увидит ее разгуливающей в поисках занимательного чтива, а не лежащей в постели, все ее планы тут же рухнут.
Заставить себя долго читать попавшуюся в руки книгу Рослин все-таки не смогла. А ведь были времена, когда сонеты ее буквально очаровывали. Хорошие стихи о любви попадались и на перелистываемых сейчас страницах. Она почти не сомневалась, что они могли бы, как и раньше, растрогать ее, задеть самые нежные струнки души. Но только не в данный момент. Ей совсем не до романтики. Единственное, что сейчас волновало Рослин, — это сумеет ли она терпеливо изображать из себя больную хотя бы до завтрашнего утра. В любом случае то время, которое ей предоставится, чтобы побыть одной, необходимо использовать с пользой для себя. Надо собраться с мыслями.
Ей повезло. Хотя она и не услышала, как Энтони приехал, книгу из рук она не выпустила, и, когда он неожиданно вошел в комнату, было полное впечатление, что чтение ее увлекло. Но одурачить мужа, как выяснилось, оказалось не так-то просто.
— Весьма забавно, дорогая, — произнес он первым делом сухим, лишенным всяческих эмоций голосом. — Ты так и провела весь день, придумывая различные отговорки, или вдохновение посетило тебя уже тогда, когда Коршун и его щенок оставили тебя наедине с самой собой?
Совершенно не понимая, с какой это стати он заговорил вдруг о птицах и собаках, Рослин решила проигнорировать вопрос.
— Я просила не беспокоить меня, — напомнила она вместо ответа.
— Мне сообщили об этом, любовь моя, — невозмутимо сообщил Энтони. — Но мужу позволительно беспокоить свою жену в любое время, в любом месте и для того, для чего он сам найдет нужным.
Последняя часть фразы показалась Рослин весьма двусмысленной. Щеки ее порозовели.
— О, у тебя, возможно, лихорадка, — тут же отреагировал он на это. — Ничего удивительного при такой куче одежды, которую ты напялила на ночь. Может, ты простудилась и у тебя жар? Нет, по тебе этого не скажешь. Надо было слегка пощипать себе носик, дорогая, чтобы он покраснел. Тогда, конечно, головная боль. Это заболевание по крайней мере не нуждается в видимых симптомах.
Насмешливый тон вывел женщину из себя настолько, что она не заметила, как сама попалась в расставленную ловушку.
— Чудовище! Страдай я от головной боли, ты, получается, и не заметил бы. Разве не так?
— О, даже и не знаю, что сказать. — Энтони присел на край кровати и потеребил пальцами пояс ее халата. Озорная улыбка показывала, что оплошность жены мимо его внимания не прошла. — Так я не понял, сейчас-то у тебя голова болит или нет?
— Болит!
— Обманываешь.
— Учусь у мастера этого дела.
— Вот и хорошо, дорогая, — рассмеялся он. — Я все думал, как бы перейти к интересующей нас теме, а ты сама сейчас это сделала.
— К какой теме?
— К той самой, дорогая. Или ты хочешь, чтобы мы продолжили игру в молчанку.
— Мы не продолжим никакую игру. Ты просто уйдешь сейчас из этой комнаты!
Если она надеялась, что эти слова произведут на него хоть малейшее впечатление, то ошиблась. Он слегка откинулся назад, оперся локтем о матрац и уставился на жену таким невинно-спокойным взглядом, что та чуть не взорвалась от негодования. Но это было еще не все. Неожиданно наклонившись, он вдруг сорвал с нее ночной колпак.
— Вот так-то лучше, — весело проговорил он, раскручивая странный головной убор на пальце и рассматривая рассыпавшиеся по ее плечам золотые локоны. — Ты знаешь, как я люблю твои волосы. Полагаю, ты их специально спрятала, чтобы позлить меня.
— Ты слишком много возомнил о себе.
— Может быть, — мягко ответил Энтони. — А может, у меня просто было достаточно женщин, чтобы узнать, какие способы они могут использовать, когда хотят отомстить за какие-то неправильные, с их точки зрения, действия: холодная еда, холодный прием и холодная постель. Ты попробовала на мне все, за исключением еды. Но это, наверное, впереди.
Рослин запустила в него книгой. Энтони легко увернулся.
— Если ты хочешь сделать меня буйным, сладкая моя, то ведешь себя самым правильным образом. Честно говоря, найди я сегодня твоего Камерона, я бы сначала застрелил этого ублюдка, а уж потом бы вспомнил, что хотел задать ему несколько вопросов. А вообще-то лучше не испытывай судьбу.
Произнес он это слишком спокойно, чтобы Рослин отнеслась к предупреждению серьезно. Но, не кипи в ней гнев, она бы наверняка заметила, что таким, как сейчас, видит Энтони впервые. Столь подчеркнутое спокойствие и собранность именно и означали, что раздражен он до крайней степени. Впрочем, жена этого еще не знала.
— А не пора ли тебе просто выйти вон. — Она почти кричала. — Я не готова к этому разговору, парень!
— Я это вижу. — Энтони бросил ночной колпак в угол комнаты. — Но мне совершенно все равно, дорогая, готова ты или нет.
