В тени луны. Том 2 - Кайе Мэри Маргарет (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
Винтер крепко обняла госпожу Холли, почувствовав, как и Алекс, теплую струйку, стекающую на траву. Взглянув на Алекса, она судорожно проговорила:
— Вы с Лу можете позаботиться о Лотти. А я собиралась остаться здесь.
— А вот не останетесь, — сказала госпожа Лу с неожиданной энергией, в которой вдруг обнаружились задатки детской няни. — Вы сделаете, что вам сказано, госпожа Винтер. — Она вгляделась в склонившееся над ней молодое нежное лицо, и ее голос потеплел. — Со мной этого не будет, дорогуша. Со мной будет все хорошо. Я была несчастлива с тех пор, как не стало Альфреда. И теперь я рада знать… — она задыхалась, и слова давались ей с большим трудом.
Алекс беспокойно обернулся в сторону резиденции. Он протянул руку, словно желая увести Винтер, но затем, сжав ее в кулак, опустил, поняв, что она с ним не пойдет.
— А еще есть госпожа Лотти, — настойчиво продолжала госпожа Холли. — Она вас знает. Она так без вас перепугалась. Ее мама была так добра ко мне. Вы ей кое-чем обязаны. Уходите, дорогуша, теперь уж поскорей.
Винтер обернулась к Лотти, в замешательстве глядевшую на них. На ее лице опять появилось выражение панического страха. Огромными умоляющими глазами она посмотрела на Алекса, и он покачал головой в знак молчаливого согласия. По ее щекам внезапно потекли слезы, она склонилась и быстро поцеловала госпожу Холли, потом снова поднялась.
— Вот хорошая девочка, — похвалила ее госпожа Холли. — Не пугайся.
Посмотрев на Алекса, она пошевелила губами. Он быстро поклонился.
— Возьмите мои туфли, — прошептала госпожа Холли. — Ей они пригодятся. Они крепкие… Не такие тоненькие… Мне не дотянуться…
Алекс, не говоря ни слова, повернулся, снял прочные надежные туфли и засунул их к себе в карман. Затем выдернул из кобуры револьвер, несколько секунд смотрел на него и положил рядом с ней на траву.
— Нет, сэр, — прошептала госпожа Холли. — Вам он может понадобиться, а мне нет.
— Может быть и вам понадобится, — сурово проговорил Алекс.
— Не надо, сэр. Я могу им воспользоваться, если они придут… А меня учили по-другому. В заповедях Господь призывал не убивать их, если они убивают тебя. Иисус сказал… не убий! Знаю, вы считаете по-другому, сэр… И я знаю, что, если бы я могла убить, чтобы спасти Альфреда, я бы это сделала. И… и потом… видите… Я могу соблазниться и выстрелить в себя, сэр, а этого тоже нельзя. Возьмите его…
Алекс подобрал револьвер. Он взял ее грубую руку в свои, быстро поцеловал и поднялся на ноги. Он знал, что для нее спасения не было; знал, что она умрет, может быть, только через несколько часов, но ему надо было думать и о других и дойти до реки. Он бы сам застрелил ее и взял бы ее смерть на себя, но не решился этого сделать, опасаясь, что кто-нибудь может услышать выстрел и прибежать на него. Он обхватил руками трех напуганных, побледневших и безжалостно произнес:
— Хватит здесь стоять! Ради всего святого, двигайтесь, и быстро. — И он стал толкать их перед собой в раскаленные заросли, в тень тропических деревьев, не оглядываясь назад.
За два с половиной часа они прошли менее четырех миль. Нестерпимая жара, отсутствие проторенных троп, необходимость пробиваться через высокие травы и кустарники, дикая жажда и неподходящая обувь и одежда женщин — все это замедляло их продвижение. Они слишком просто продолжали как-то идти. Сначала Лотти мужественно шла, поддерживаемая поочередно Винтер и Лу Коттар, а Алекс прокладывал путь. Но скоро стало ясно, что ей за ними не поспеть и Алекс понес ее. Лотти, несмотря на семь месяцев беременности, была на удивление легка, но любая ноша может казаться неподъемной. Все мышцы Алекса ныли, кровь стучала в висках, и он был вынужден часто останавливаться и спускать ее на землю.
Вдруг Винтер спросила, глядя на его мрачное изможденное лицо, когда он в очередной раз устроил короткий отдых и сидел с закрытыми глазами, откинувшись на пень:
— Куда мы идем? Что ты хочешь делать?
Алекс открыл глаза, посмотрел на нее и на его лице внезапно появилась печать уныния. Он понял, что сгоряча совершил оплошность — он мог бы вернуться и попытаться вывести лошадь из конюшни, проехать окольным путем через равнину и все равно вовремя прибыть к мосту. Ведь для них он все еще мог за час добраться до него. До места было десять миль по дороге, но через джунгли почти вдвое меньше, а он довольно часто проделывал этот путь пешком, хотя джунгли были густые и непролазные. Но ведь ради Винтер… Винтер и Алисы Беттерсли ему не следовало быть здесь вообще… «безопасности женщин и детей в некоторых кризисных ситуациях уделяется так мало внимания, что это перестает быть вниманием вообще…»
— Я знаю джунгли, — прошептал он пересохшим ртом, — они тянутся к реке… там есть руины… пользовались ими для охоты… в миле за мостом… Оставили там припасы недавно. — Он вновь закрыл глаза.
— Какие припасы? Какие припасы, Алекс? — трясла его Винтер, опустившись перед ним на колени.
— Порох, — проговорил Алекс, не открывая глаз.
— Порох? Зачем?
— Подорвать мост, — коротко ответил Алекс.
Подняв над ним голову, Винтер взглянула в глаза Лу Коттар. Раньше она ей никогда не нравилась, но сейчас обнаружилось, что у этой немолодой женщины было что-то общее с ней самой, и это внезапно установило незримую связь между ними. Они долго смотрели друг на друга, словно задавая один и тот же вопрос и одновременно отвечая на него.
Винтер снова посмотрела на Алекса:
— Сколько еще идти? А? Ну, милю. Можно быстро добраться.
Он беспокойно пожал плечами и поднялся на ноги.
— Алекс, ты безумец! — с надрывом проговорила Винтер. — Тебе следовало бы оставить нас!
— Вы не из джунглей, — ответил он. — Вы бы ходили кругами, пока… — он передернул плечами и скривился от боли.
— Ну, хорошо, теперь с нами все в порядке. Мы понесем Лотти. Ты двигайся как можно быстрее, но помечай путь, чтобы нам не сбиться с него. Если идти только милю, мы сможем добраться.
Алекс не спорил. Он посмотрел на Лотти, спавшую, положив голову на колени Лу Коттар, потом перевел взгляд на нее, на Винтер. Они были измучены жарой, жаждой и тяжкими милями, которые им пришлось преодолеть. Их лица и руки были разодраны шипами и колючими травами, ноги были сбиты в кровь, на Лу уже были туфли госпожи Холли, одежда была порвана и пропитана потом. Но глаза были спокойны и твердо смотрели на него. Две пары глаз, такие разные и в то же время такие одинаковые. Он сказал им:
— Долго не отдыхайте, иначе вам покажется, что вы уже не можете идти. Продолжайте двигаться, пусть и медленно. Я помечу путь. Прячьтесь, если услышите что-нибудь подозрительное, стреляйте лишь в самом крайнем случае. Звук выстрела разносится далеко. — Он повернулся, и высокая трава, колючие кусты, непроходимый бамбук, деревья руни и изменчивые тени поглотили его.
Он ушел.
Они слушали, как затихают звуки его шагов, и вдруг в джунглях наступила звенящая тишина. Казалось, ничто не шевелится в этой горячей безветренной тишине — ни веточка, ни листок, ни сухая травинка. Казалось, здесь нет больше ничего живого, кроме них самих.
В тиши раздалось монотонное тиканье и Винтер, наклонившись, увидела часы Алекса, которые, наверное, выпали из его кармана. Она подняла их, звякнув сломанной цепочкой. Алекс, должно быть, забыл завести их — стрелки показывали без десяти одиннадцать.
Часы тихо тикали.
Без десяти одиннадцать! Ровно в семь часов первые вести о мятеже девяносто третьего заставили полковника Маулсена покинуть резиденцию. Не было еще и половины восьмого, когда на раненой лошади прискакал капитан Ворлд с перебитой рукой, наспех перевязанной занавеской Алекса, с Аладином, бежавшим у его стремени, и передал предупреждение Алекса покинуть дом и укрыться в джунглях. Его предупреждением пренебрегли, как и раньше, поскольку туземные артиллеристы все еще оставались на своих постах, полиция считалась надежной, а, как доказывал капитан Ворлд и остальные офицеры, остававшиеся в резиденции, если бы они увидели, что женщины и дети уходят, то это могло бы выбить их из колеи и создать атмосферу недоверия и паники, чего следовало избегать любой ценой. И они остались, а менее, чем через четверть часа услышали грохот взрыва, когда юный Эйтон и пятеро часовых из девяносто третьего, оставшиеся верными присяге, подняли на воздух склад и себя вместе с ним.