Мотылек (СИ) - Сурикова Марьяна (читаем книги онлайн TXT, FB2) 📗

   Тихонько простонав, опустилась на колени. Мне казалось, что слышу его хриплое дыхание, невнятный шёпот, раскрыла глаза, прогоняя наваждение, и увидела небольшую щель в камнях, сквозь которую слабо пробивался свет. Приникла к этому отверстию, даже не подумав о том, что снова подглядываю. Я хотела увидеть его одного, увидеть его без маски.

   Он стоял по ту сторону, как и я, прислонившись к каменной стене, мне видна была его рука и... в который раз за этот вечер в горле пересохло от неутолимой страстной жажды — Джаральд ласкал себя. Длинные сильные пальцы гладили напрягшийся орган, нежно обводили головку, спускались к основанию, натягивали, сдвигали тонкую кожу, медленно возвращались обратно. Я закрыла глаза, гулко сглотнула, сердце стучало в висках, воздух в тёмном проходе показался слишком спёртым и душным. Я оттолкнулась от стены обеими ладонями, растянулась на твёрдом полу и закрыла лицо руками. Господи, дай мне сил отказаться от него!

ГЛАВА 13. Опасность

   Ночь сегодня выдалась холодная, поутру в комнате было так зябко, что не хотелось выбираться из кровати. Джейн отдёрнула занавески и, выглянув в сад, сказала:

   — Все снегом замело, мисс Розалинда. Ваша мачеха его светлости предложила к реке прогуляться, вы пойдёте?

   — Не думаю, что у меня есть выбор. А кто ещё присоединится к нам, не знаешь?

   — Старую маркизу приглашали, её графиня после обеда ожидает.

   — Значит, и маркиз приедет.

   — А он все вам подарки шлёт, мисс. Вот бы уже на какой шаг решился, а то толку от тех подарков.

   — Подарки поддерживают в Катрин надежду, что чувства маркиза окажутся сильнее прагматичности его матери.

   — Да как же! Этот против маменькиного слова не пойдёт, характер не тот. Вы какое платье надеть желаете?

   — Синее.

   — Может новое, из тех, что на днях по приказу графа доставили? Посмотрите на это зелёное, какое красивое и тёплое, из чистой шерсти.

   — Подай синее, Джейн, я пойду в нём.

   — Воля ваша.

   Горничная помогла мне одеться, а вниз я спустилась уже тогда, когда доложили о приезде гостей. Сегодня ожидалась первая совместная прогулка с маркизом и его матушкой, и, конечно же, я не могла отказаться.

   Несколько дней подряд служанка приносила завтрак в мою спальню, а для Катрин я придумала отговорку насчёт небольшого недомогания, объяснила тем, что хочу отлежаться в постели. Мачеха была только рада не видеть меня, а отчим, к счастью, не навещал. Поэтому ничто не мешало скрываться ото всех в своей комнате, занимать время чтением, совершая лишь небольшие вылазки в библиотеку, чтобы поменять очередную прочитанную книгу.

   Библиотека у графа оказалась огромной и отличалась разнообразием подобранных экземпляров. Здесь можно было найти любую литературу: от редких сочинений вроде первого собрания пьес Шекспира или возвышенных од Свифта, до книг на греческом или латинском языках. Удивительным оказалось обнаружить среди собранных образцов не книги по сельскому хозяйству и даже не сборники романтических поэтов прошлого века, а труды отцов церкви. Граф их точно читал, поскольку кое-где на полях были сделаны пометки его рукой — короткие фразы и изречения. Джаральд являлся мастером насмешек, и либо с этой целью изучал эти премудрые трактаты, либо действительно искал в них глубокий смысл. Как бы там ни было, книги оказались подобраны удивительным образом и свидетельствовали о разнообразии читательских предпочтений хозяина. Просто чистая радость для пытливого ума.

   К реке решили идти пешком через сад. По дороге маркиза с сыном не уставали восхищаться заснеженным чудом и красотой уснувшей природы. Спуск к реке был расчищен слугами и тропинки посыпаны песком, сам же берег вновь припорошил лёгкий снежок, круживший в воздухе.

   Я шла позади и слышала, как переговариваются мачеха с маркизой. Старая леди держала сына под локоть и не отпускала от себя, граф шёл рядом с Катрин, но сегодня был, на удивление, молчалив.

   — Реку уже сковало льдом, — заметила мачеха.

   — Вы правы, но он достаточно тонок, я полагаю.

   — Несомненно, однако можно пройтись по краю берега, полюбоваться вон на ту протоку, где деревья сплелись ветвями. А место, что впереди нас, называют «Печальным спуском».

   — Что за странное название?

   — Там глубокий омут. Муж рассказывал, в нём утонуло немало человек.

   — Правда, граф?

   — Под обрывом быстрое течение, а сам омут несколько дальше. Я не разрешаю слугам купаться в этом месте, но всегда находятся смельчаки.

   Я немного отстала от оживлённой компании, когда они прошли вперёд по берегу, и приблизилась к обрыву. Задержалась на краю, глядя на заснеженную реку, когда услышала оклик Катрин:

   — Розалинда, что ты замешкалась? Догоняй!

   Я торопливо развернулась, и нога вдруг заскользила по обледеневшей земле, припорошенной белым снежком. Взмахнула руками, стараясь удержать равновесие, а в следующий миг полетела с обрыва прямо в реку.

   Тонкая корочка проломилась под тяжестью моего тела, и ледяная вода обожгла лицо и руки, дыхание перехватило, а быстрое течение потащило меня под лёд. В последний миг я успела ухватиться пальцами за острую кромку, пытаясь вынырнуть.

   Вода напитывала одежду, становившуюся все тяжелее, лёгкие разрывало от недостатка воздуха, и перед закрытыми глазами поплыли тёмные круги. Пальцы немели и медленно соскальзывали со спасительного края. Сознание уплывало в темноту, но я успела ощутить, как меня ухватили за руку, вытягивая на поверхность.

   Спасительный вдох вернул способность видеть, когда тонкий лёд под распластавшимся на его поверхности ииибаз Джаральдом оглушительно затрещал, и граф погрузился в воду вместе со мной. Рука выскользнула из его пальцев, но отчим успел поймать меня за волосы и вновь потащил наверх. Другой ладонью он крепко ухватился за рукоять всаженного в ледяную корку кинжала, который помогал нам двоим удержаться в образовавшейся проруби и не быть утянутыми под лёд. Тело уже теряло чувствительность, руки двигались с трудом, пальцы не слушались. Джаральд удерживал мою голову над поверхностью, перевернув меня на спину.

   — Верёвку! — услышала я его крик, а потом почувствовала, как отчим тащит меня вперёд. Лёд крошился под напором его тела, самодельная верёвка, связанная из полосок материи, была накинута на его локоть. Маркиз с матерью и даже Катрин вцепились в другой край и тянули нас к берегу, пока граф не нащупал под ногами дно и не выволок меня на мёрзлую землю под обрывом.

   — Хью, в замок! — отдал приказ отчим, — Катрин, платок!

   — Ловите и мой граф, — раздался крик маркизы.

   Меня колотило в ознобе, а отчим стремительно стаскивал одежду, распарывал её ножом, а потом стал быстро растирать меня шерстяным платком, пока кожа не начала гореть, а по всему телу не разбежались сотни крошечных жалящих колючек.

   Я сосредоточила свой взгляд на Джаральде, его губы посинели, лицо казалось мертвенно-бледным, кончики мокрых волос превратились в сосульки. Я хотела сказать, чтобы оставил меня и поскорей снимал одежду, но в этот миг вниз по склону сбежал камердинер графа, и на мои плечи накинули одеяло, а отчим быстро спеленал меня и передал второму слуге, подоспевшему на помощь.

   Я не видела, что происходило дальше, пыталась вяло сопротивляться, протестовать, хотела остаться и проследить, чтобы о Джаральде тоже позаботились, но никто не мог разобрать слов, произносимых онемевшими губами. В комнате Джейн сразу же укрыла меня несколькими пуховыми одеялами, жарко растопила камин и заставила выпить кувшин тёплого молока.

   До самого вечера я пролежала в кровати, а горничная дежурила рядом, подкладывала нагретые кирпичи в постель, пока от жары мне не стало трудно дышать.

   — Невмоготу уже, Джейн, жарко!

   — Правильно, вспотеть вам нужно.

   — Простыни мокрые от пота, убери кирпичи.