Гаремные страсти (Укрощение Шарлотты) - Миллер Линда Лаел (книги хорошего качества .txt) 📗
В последующие несколько минут она узнала, что гостя зовут Гидеон Роулинг. Он родом из Англии и со своей молодой женой Сусанной плыл на корабле, направлявшемся в Австралию, когда на них напали пираты. Кое-кто из пассажиров ухитрился спастись на шлюпках, и Роулинги в их числе, остальных же постигла жестокая смерть на борту корабля, который был разграблен и сожжен.
Спасательные шлюпки вскоре разметало по морю штормом, а то суденышко, в котором находились Роулинги, старик пассажир и еще двое из членов экипажа, перевернулось. В последний раз Гидеон видел Сусанну, когда та скрылась под водой, протягивая к нему руку и моля о помощи.
Закончив свой рассказ, Гидеон снова забылся, и этот глубокий сон без сновидений был ему жизненно необходим, поскольку действительность оказалась непереносимой для его истерзанного горем сердца.
Глава 19
— Похоже, чума иссушила твои мозги, — в своей обычной краткой манере заметил Кохран, стоя на веранде вместе с Патриком. Оба моряка смотрели на море, тоскуя по ощущению качающейся палубы корабля под ногами. — Единожды в жизни, да и то если будет на то соизволение богов и фортуны, человек может повстречать женщину, подобную Шарлотте. И вот теперь ты собираешься подбросить ее к порогу родного дома, словно ненужный пропылившийся багаж. — Старпом глубоко вздохнул. — Если Брайхам Куад не пристрелит тебя после этого, как шелудивого пса, значит, я ничего не понимаю в людях.
Патрик тоже вздохнул. Ну неужели никто никогда не поймет, что он поступает по чести, отдаляя от себя Шарлотту с ребенком?
Он глубоко обманывался до сих пор, думая, что может быть счастливым, ведя жизнь плантатора, до конца дней своих оставаясь на одном месте. Ему жизненно необходимы движение, новизна и даже смертельный риск.
Определенно его жизнь можно считать лишь чередой приключений, причем одно опаснее другого. В этих условиях не приходится думать ни об удобствах, ни о размеренном существовании. Вряд ли это все можно считать подходящими условиями для женщины с ребенком — он не сможет обеспечить им самых элементарных вещей.
— Будьте столь любезны, мистер Кохран, — мрачно произнес он, до боли сжимая руками перила веранды и продолжая смотреть на море, — оставьте свое мнение при себе и позвольте мне самому управляться.
— Дело твое. — Кохран не спеша набил трубку и раскурил ее, окутавшись облаком сладкого ароматного дыма. — Я никогда не считал тебя дураком. А теперь вижу, что ошибался.
— Весьма редкий случай при твоем, знании людей. — Патрик постарался скрыть свою боль за резкостью слов. Он решил, что лучше всего переменить тему разговора, так как не хотел ссориться с Кохраном. — Как ты думаешь, что означает появление на берегу этого типа — Роулинга?
— Я убежден, что это означает опасность, — с готовностью отвечал Кохран, и было видно, что он много размышлял на эту тему. — Конечно, я не имею в виду самого Роулинга. Судя по всему, это порядочный малый. Я подразумеваю Рахима или какого-нибудь разбойника вроде него, который рыщет неподалеку от острова в надежде поживиться. Боже, храни нас всех, если только они как-то сумеют пронюхать, что «Чародейка» покоится на дне залива. А кроме того, есть признаки, что с моря идет сильнейший ураган.
Патрика снова пронзила боль при упоминании об уничтоженном корабле: он оплакивал шхуну, как любимую женщину, или дитя, или самого дорогого друга. Однако теперь все силы надо направить на разрешение насущных проблем: часть пушек, которые сумели снять с «Чародейки», лучше всего разместить на высотах возле дома, развернув их к морю. Его охранники и матросы, все еще пребывавшие в импровизированном госпитале на берегу, должны быть переведены в дом. К тому же надо позаботиться о запасах воды и пищи на случай осады — либо стихии, либо пиратов. Либо и того и другого.
— Проклятье! — прошептал Патрик, чувствуя вместе с тревогой и возбуждение. Сама мысль о возможном сражении уже прибавляла ему сил.
Последние признаки перенесенной болезни быстро исчезли в последующие дни, так как у него не оставалось времени на размышления о сложностях жизни или страдания на ложе болезни. Волны принесли множество обломков корабля, но ни одного пассажира. И тревога не оставляла Патрика, побуждая проклинать равнодушие безбрежного моря и неба.
Усилившийся ветер нещадно трепал верхушки пальм, и в конце концов Шарлотта отказалась от идеи порисовать в этот день. Страницы альбома трепетали так, что она не могла сосредоточиться, да к тому же мысли ее были заняты сейчас вовсе не рисованием.
Во-первых, эта неправдоподобная, трагическая история мистера Гидеона Роулинга. Хотя по отношению к нему Шарлотта не ощущала того трепета, который возникал при одном взгляде Патрика в ее сторону или даже когда он просто поднимал бровь, мистер Роулинг оставался для нее весьма привлекательной, романтической фигурой. Большую часть времени он спал, периодически разрывая сердце Шарлотты жалобным плачем по своей утонувшей Сусанне. К тому же он обладал скромной, возвышенной красотой отринувшего все земное поэта. Он и был христианским миссионером — новобрачные решили посвятить свои жизни спасению австралийских аборигенов от вечного проклятия, грозившего их некрещеным душам. По мнению Шарлотты, это было прекрасное призвание, хотя и несколько честолюбивое.
Во-вторых, конечно, Шарлотта не могла не думать о Патрике. Она очень надеялась, что капитан любит ее, — он и не пытался скрывать свои чувства, когда в теплой, напоенной неземными ароматами темноте тропической ночи, стеная от страсти, повторял ее имя и клялся всеми клятвами, что она отняла его душу. И все же днем капитан опять становился невыносимым. Он придирался к Шарлотте всякий раз, как только сталкивался с ней. Благодарение Богу, в последнее время это случалось достаточно редко — у пего появилась привычка избегать ее. А если они и говорили между собой, что случалось все реже, то Патрик всякий раз напоминал ей, что по-прежнему намерен сослать ее с ребенком в Гавань Куад.
Ну и к тому же Шарлотта не могла не обратить внимания на то, что подопечные Патрика вместе с опекаемыми ими больными матросами переместились в большой дом, па окружавших плантацию утесах расставлены пушки, а здоровые моряки уже несколько дней заняты тем, что с помощью туземцев закладывают кирпичами огромные окна усадьбы. Здесь хватило бы пиши для размышлений любому, а не только подвижному уму Шарлотты,
Бредя по направлению к дому, который выглядел темным и даже грозным из-за заложенных окон, она решила навестить мистера Роулинга. В отличие от Патрика, он всегда готов поддержать светскую беседу, хотя, конечно, все еще грустен.
Он сидел в гостиной на первом этаже, слушая страстную, наполненную страданием музыку, которую исполняла на фортепиано Стелла, одна из подопечных Паприка. Увидев, что он не один, Шарлотта хотела было ретироваться, но он стал улыбаться и кивать ей еще за версту.
Она приблизилась, не обращая внимания не недовольный взгляд, которым наградила ее изящная темноволосая Стелла, и присела возле кресла на корточки.
— Привет! — тихонько сказала она.
Оп прикоснулся к ее волосам — жест, за который любой другой мужчина поплатился бы перед Патриком головой, — и произнес низким проникновенным голосом:
— Шарлотта! — Его взгляд опустился на ее босые ступни, которые выглядывали из-под подола платья. Он удивленно улыбнулся. — Где ваши туфли?
— Не имею понятия, — призналась она. — Не могу вспомнить, где я их оставила.
Мистер Роулинг неестественно рассмеялся. Стелла разразилась громовым аккордом, с грохотом захлопнула фортепиано и вылетела из гостиной.
— О, простите, я помешала вам! — спохватилась Шарлотта.
— Юная леди, кажется, решила очаровать меня, — со вздохом посетовал он, слегка улыбаясь. — Боюсь, что на этом острове ей явно недостает мужскою общества.
На мгновение Шарлотта отвела глаза, и ей представился Патрик в образе некого мифического существа, выходящего из бездны вод.
