Рыцарь прерий - Валентино Донна (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
Худое тело ее мужа пронизала такая сильная дрожь, что Ребекка почувствовала, как сотрясается стол.
– А потом у меня началась летняя болезнь, и мы не смогли уехать на север с остальными поселенцами. Иначе мы смогли бы найти себе хорошее место в Висконсине.
– А мы нашли себе хорошее место здесь, в Броде Уолберна. – Ребекка рассмеялась, хотя никогда еще ей не было настолько не до смеха. – Ты же читал, что пишет Берди Слокум – что они в твоем драгоценном Висконсине чуть не умерли от голода, что всю зиму не могли тронуться с места из-за глубоких снегов. Они живут сейчас еще хуже, чем прежде, и возвращаются к ее родне в Огайо. И не забудь той записки от Мириам Дэвис, где она рассказала нам, как ее муж и сын умерли после отъезда из Канзаса, как она жалеет, что они не остались, чтобы оправиться после болезни, что они не боролись за то, чтобы их участок остался за ними. Да ведь она даже написала об этом книгу, чтобы люди хорошенько подумали, прежде чем перебираться в Канзас. Сдается мне, что по сравнению с ними у нас все прекрасно.
Ребекка вдруг почувствовала, как у нее бьется сердце – можно было подумать, что она столько времени старалась укрепить его против гнева мужа, что оно только сейчас осмелилось напомнить ей о своем существовании. Лицо Джозайи вдруг смягчилось, и Ребекка вспомнила все то, из-за чего она его полюбила. Надежду. Гордость. Порядочность. Краткое напоминание о том человеке, который прижал к своей груди ее незаконнорожденного сына и поклялся в том, что никогда не станет упрекать ее прошлыми ошибками, заставило ее сердце сжаться от тоски, словно при виде фотографии умершего возлюбленного.
– В нашу первую ночь после свадьбы я была так расстроена, когда ты сказал, что не хочешь… ко мне прикасаться, – произнесла она. – Но когда ты объяснил мне, в чем дело, я подымала, что на самом деле это романтично. Ты помнишь, что обещал мне, Джозайя?
Ребекка знала, что лицо ее все покраснело из-за того, что она осмелилась говорить вслух о таких вещах. А Джозайя смертельно побледнел.
– Джозайя?
Он ответил едва слышным шепотом:
– Я пообещал, что дам тебе земной рай, прежде чем хоть что-то от тебя требовать.
А они приехали в поселение вегетарианцев, Октагон-Сити, которое оказалось всего-навсего поспешно сколоченным бараком, где будущие жители заняли каждый дюйм сухого пространства. Там нельзя было уединиться, там все силы уходили только на выживание: у пары молодоженов не было возможности узнать привычки друг друга. Джозайя дал слово не прикасаться к ней, когда выяснилось, что обещанные лесопилка, амбары и школа никогда не будут построены, когда большинство приезжих отказались от своих надежд и бросили прозябающий поселок. Он подтвердил свое решение не прикасаться к ней, когда комары, змеи и голодающие индейцы захватили те немногие акры, которые им удалось расчистить, и им пришлось отступить к ближайшему обжитому городку – Броду Уолберна. Со временем тоска Ребекки превратилась в обиду: она уже не томилась по ласкам мужа, а смирилась с тем, что совершила неудачный выбор.
Ребекка знала, что хорошая женщина, порядочная женщина ежевечерне благодарила бы Бога за то, что он даровал ей замужество без необходимости терпеть посягательства супруга. Как и Джозайя, она оказалась в ловушке собственного изготовления. Выходя замуж, она дала клятву, что станет хорошей женщиной, порядочной женщиной. Так как же ей было сказать Джозайе, что она так и не сумела справиться со своими неблагопристойными желаниями, что она жаждет его объятий, когда он следовал своему обещанию и не прикасался к ней?
Клятвы и обещания. Как супругам удается найти счастье, когда гордость и чувство чести постоянно им мешают?
Она осторожно пододвинула свою руку к ладони Джозайи, так что ее пальцы почти прикоснулись к его огрубевшей от работы коже. Ей тошно было от мысли, сколько лет они провели так близко друг от друга – ив то же время разделенные глубокой пропастью. Они лежали рядом в постели, прислушиваясь к дыханию друг друга и стараясь не пошевелиться. И за едой, как сегодня, они бдительно следили, чтобы случайно не прикоснуться друг к другу.
– Понимаешь, Джозайя, я никогда и не считала, что вынуждена что-то тебе давать. Я чувствовала себя гордой и счастливой из-за того, что ты захотел сделать меня своей женой.
У Джозайи судорожно дернулась рука, и сердце Ребекки затрепетало, предчувствуя, что сейчас он уничтожит то крохотное расстояние, которое их разделяет.
– Все дело в этом незнакомце – он совсем тебя взбудоражил. – Его голос, монотонный и полный подозрительности, подсек чуть пробившиеся ростки надежды прямо под корень. – Сначала ты отдаешь ему мальчика. А теперь ты думаешь о… о вещах, которые мы с тобой никогда не обсуждали. У меня же есть глаза, хозяйка! Я вижу, как женщины к нему льнут. И все-таки ни одна женщина в Броде Уолберна не дала ему то, что дала ты.
– Ты ошибаешься, Джозайя. Ты так сильно ошибаешься!
Ребекка убрала руку. Казалось, ей понадобилась целая вечность для того, чтобы протащить ее по выщербленной крышке дубового стола – наверное, из-за того, что она казалась онемевшей и ужасно тяжелой. А еще ей казалось, что с каждым дюймом пропасть, разделяющая их, становится все шире.
Джозайя неловко вскочил, уперевшись кулаками в стол, и, чуть покачнувшись, наклонился к ней. Увидев на лице мужа несказанную муку, Ребекка снова ощутила слабую надежду и тут же отругала себя за это: губы его сложились привычной неприветливой линией.
– Да-да, я давно ожидал, что увижу в твоих глазах вот это выражение, хозяйка. Ты никогда еще со мной не нахальничала и не заговаривала среди бела дня о таком, что не годится для богобоязненных мужчины и женщины. Я тебя предупреждаю: я собираюсь выяснить, что стоит за такой резкой переменой!
У нее из горла вырвалось тихое рыдание – единственное, что осталось от тех надежд, с которыми она пошла на эту ссору.
– Алма ошиблась. Я совсем не сильная, не то что мисс Джей. Так что делай что хочешь, Джозайя. Я… я слишком устала. Мне теперь все равно.
Она отодвинулась от стола и скрылась в спальне. Вся кухня была заставлена немытой посудой с заскорузлой едой, такой же жесткой и неприятной, как тот щит, которым Ребекка пыталась защитить свое израненное сердце.
Ей понадобится всего несколько дней – не больше того. Она все приготовит, возьмет Робби и предупредит Джеффри, чтобы тот опасался Джозайи, хотя ее муж никогда на ее памяти не прибегал к насилию. С Ребеккой это было и не нужно: он много раз доказывал, что может уничтожить ее всего парой метких слов.
Вот и сейчас он что-то бормочет.
– Что ты сказал, хозяин?
Ребекка по привычке остановилась в дверях спальни и повернулась к нему.
Джозайя сидел за столом, хмуро глядя на его поверхность, стиснув руки, словно в молитве.
– Я сказал, что нечего тебя уверять, будто другие женщины лучше тебя. Ты самая лучшая на свете.
То ли он двигался быстрее, чем она могла ожидать, то ли его неожиданный комплимент заставил ее застыть на месте – Ребекка и сама не могла бы сказать. Но через пару вздохов его стул уже опустел, а она все еще продолжала стоять, изумленно открыв рот и глядя туда, где только что сидел муж, и теперь она уже совершенно не понимала, что ей следует предпринять.
