Тайная жемчужина - Бэлоу Мэри (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Она дрожала и трепетала, прижимаясь к нему, снова и снова переживая восторг любви. Расслабившись, она лежала под ним, обхватив его ногами, ей было приятно, что он ласкает ее бедра, ягодицы – теперь она вся принадлежала этому мужчине, тому, которого сама выбрала.
Да, она отдалась ему. И только ему. В этот единственный раз.
Он приподнялся и лег рядом с ней. Потом натянул на них одеяло – Флер, – он страстно поцеловал ее, – мы изгнали злых духов?
– Адам, – ответила она, трогая кончиками пальцев его лицо, – вы красивы Вы очень красивы.
Они оба не заснули в эту ночь. Он крепко прижимал ее к себе, перебирая пальцами ее волосы. Они без слов понимали друг друга. У них была всего одна ночь. И не было времени ни для разговоров, ни для сна.
Они тихо лежали, обнимая друг друга, пока снова не пришло время любить.
Флер очнулась перед самым рассветом. Ее голова покоилась на Плече герцога, он легонько терся щекой о ее волосы и смотрел в темноту. Свечи в гостиной давно сгорели.
Наверное, можно поселить ее в каком-нибудь домике, думал он, где-нибудь неподалеку от Уиллоуби или, может быть, Лондона. Он сможет навещать се и оставаться там на несколько дней или недель. И этот дом станет для него больше домом, нежели Уиллоуби.
Они станут мужем и женой, но он не сможет дать ей свое имя. Не сможет расторгнуть брак с Сибиллой. Но он останется верен Флер. Может быть, у них появится ребенок. Или даже несколько детей.
Он повернул голову, чтобы поцеловать ее волосы. Ее можно уговорить. Она любит его так же, как и он ее. Ему это сегодня стало ясно.
Может быть, это будет коттедж у моря, тогда они могли бы гулять вдоль скал, овеваемые ветром, и любоваться волнами. Или гулять по пляжу и брать с собой детей, а те будут бегать по кромке воды и играть в песке.
Он снова потерся щекой о ее голову. Памеле тоже понравилось бы на пляже…
Он мог бы расторгнуть брак с Сибиллой в течение года, если бы решился пойти на это. Но он останется верным клятве, которую когда-то дал, хотя она и отказала ему в супружеских правах, которые дает настоящий брак. Он не сделает этого еще и потому, что даже сейчас у него остались какие-то чувства к ней. Но главное – Памела. Она не станет брошенным ребенком.
– Но он едва ли сможет вести двойную жизнь. Или он принадлежит Сибилле и Памеле, или Флер. Иное – не для него.
Он крепче обнял Флер, продолжая смотреть вверх.
– В чем дело? – спросила она, повернувшись к нему.
Он неторопливо поцеловал ее.
– Я хотел что-то вам сказать, прежде чем настанет утро.
– Я слушаю.
Рассвет неминуемо приближался.
– Послезавтра я снова вернусь к своей прежней жизни.
Надеюсь, что смогу прожить так остаток моих дней. Хотя бы ради Памелы.
– Да, – ответила она. – Я знаю, Адам. Вы не должны чувствовать себя чем-то обязанным мне. Мы условились, что эта ночь будет единственной. И я не стану вашей любовницей, даже если вы захотите этого.
Он прижал палец к ее губам и поцеловал в лоб.
– Вот что я вам скажу, Флер. В некотором смысле вы останетесь моей женой гораздо больше, чем Сибилла. А физически я навсегда останусь верным вам. В моей постели больше никогда не будет другой женщины. – Он так и не убрал пальца с ее губ. – Мой брак только формальный, – сказал он. – И всегда был таким.
Он услышал, как она поперхнулась.
– А Памела? – шепотом спросила она.
– Она дочь Томаса. Он оставил Сибиллу, когда та ждала ребенка. А я только что вернулся из Бельгии и все еще был влюблен в нее, или, скорее, в особу, за которую ее принимал.
Она шумно вздохнула.
– Но с того момента, когда Памела родилась, она принадлежит мне. Я готов умереть за нее. И если бы возник вопрос об аннулировании моего брака, то я не пошел бы на это из-за нее. И если я вынужден буду выбрать между нею и вами. Флер, а так может случиться, то я выберу ее.
Она прижалась головой к его груди.
– Да, – согласилась она. – Да.
– Вы ненавидите меня за это? – спросил он.
– Нет. – Последовала длинная пауза. – За это я и люблю вас. Адам. Вы так мало думаете о себе. Вся ваша жизнь наполнена заботами о других. Я сначала не понимала, а теперь убеждаюсь в этом все больше и больше.
– И все-таки я вырвал у вас ночь для себя, – возразил он. – Это эгоистично и морально не правильно, как выразился бы ваш друг-священник. – Он коснулся ее волос губами. – Но мне не хочется говорить. Я хочу любить вас хотя бы еще один раз. И хочу, чтобы вы знали: впредь я буду верен вам и стану думать о вас как о своей жене.
– Один миг вечности, – сказала она, дотрагиваясь до его губ кончиками пальцев. – Это прекрасно, и не надо никаких слов. Я никому не отдам этого мгновения, даже если бы мне пообещали взамен лишних десять лет жизни, Адам.
Она повернулась на спину, протянула к нему руки, и он снова лег на нее.
Глава 25
Вид за окном экипажа становился все более знакомым, когда они стали подъезжать к дому. Почти всю дорогу они сидели молча, плотно прижавшись плечами друг к другу, крепко держась за руки.
– Осталось всего несколько миль? – спросил он.
– Да.
И он сжал ее руку еще крепче.
– Вам надо уладить дело с Броклхерстом, – сказал он. – Необходимо забрать у него хотя бы часть ваших денег до того дня, когда вам исполнится двадцать пять лет. Вы должны жить в определенном комфорте.
– Да, – снова согласилась она.
– Я попрошу Хаутона проследить за этим.
– Благодарю вас.
И снова воцарилось молчание.
– Я не смогу больше приехать сюда. Флер, – сказал он. – И даже не имею права писать вам.
– Да, я понимаю, и мне тоже нельзя.
– Можете ли вы пообещать мне, что если у вас возникнут трудности, то вы напишете Хаутону? Обещаете мне?
– Только в самом крайнем случае, – сказала она. – А вообще нет, Адам. Скорее всего нет.
Он сжал ее пальцы.
– Флер, – сказал он, – если вы беременны…
– Я не беременна, – сказала она.
– Если это все же так, – сказал он, поднеся ее руку к своим губам, – вы должны дать мне знать. Я знаю, вы постараетесь скрыть от меня это. Но вы обязаны мне сообщить. Это будет и мой ребенок. Единственная в моей жизни плоть от плоти. Я отвезу вас в один из моих домов и стану заботиться о вас обоих.
– Я не беременна, – сказала она. – Это было не то время.
– Но вы все же обещаете, что дадите мне знать?
– Да, – согласилась она.
Он снова опустил ее руку на свое бедро.
Они были уже в двух милях от деревни и в четырех от Герон-Хауса. Флер пыталась дышать ровно и глубоко, чтобы побороть волнение.
– Вы сразу же поедете в свой коттедж? – спросил он.
– Да. Я в последний раз переночую в Герон-Хаусе, а завтра уеду в деревню. На следующий день я начну работать в школе, если Мириам уже готова. Думаю, все это мне очень понравится.
– А вы будете учить детей музыке, Флер?
– Петь – да. Там нет инструмента, но это не так важно.
– Я рад, что рядом с вами будет верная подруга, – он улыбнулся ей.
– Мириам? У меня в деревне есть и другие друзья, Адам.
Или просто знакомые, которые станут друзьями, когда я буду жить не в своем доме, а среди них. Не беспокойтесь обо мне.
Я буду счастлива.
– Будете ли? – Он искоса взглянул на ее лицо, такое близкое – всего в нескольких дюймах от него.
– Да. Сначала будет очень больно. Я знаю и жду этого.
Но потом боль утихнет. Я вовсе не собираюсь зачахнуть. Нужно жить. Я мельком заглянула в рай, а многие люди за всю жизнь не испытали ничего подобного. Я возвращаюсь к обычной жизни.
– Памела была огорчена, когда я уезжал. Я не всегда был внимателен к ней. И слишком часто оставлял ее. Теперь я возвращаюсь к ней.
– Так вы и должны были поступить. Ради нее стоит жить, Адам.
Экипаж прогрохотал по деревянному мосту и въехал в деревню. Флер закрыла глаза и прикоснулась щекой к его плечу. Он крепче сжал ее руки.
