Отчаянная - Томас Пенелопа (читать полную версию книги .txt) 📗

Мистер Ллевелин предложил мне руку, чтобы провести в дом. Я любезно согласилась. Идя рядом с ним, я ощутила легкий аромат мыла для бритья. Только ткань пиджака отделяла мою руку от крепких, накачанных мускулов. От этих впечатлений мои собственные мышцы напряглись так, что даже дышать стало трудно. Я попыталась объяснить свое волнение тем, что еще не полностью убедилась в тех добрых переменах, которые произошли в наших отношениях.

Но в его поведении не чувствовалась фальшь. Он открыл дверь гостиной и предложил присоединиться к его сестре, которая была там. Прежде чем оставить меня, он спросил, не нужно ли мне что-нибудь? И тем не менее, в его манерах ощущалось что-то странное. Может быть, слишком осторожная для него манера говорить? Слишком уж тщательно он подбирал слова.

Это, может быть, потому, что еще сомневался во мне?

Или потому, что хотел произвести на меня впечатление? Вот, дескать, каким совершенно другим человеком он может быть со мной.

Я посмотрела в глубину гостиной, которую указал мне мистер Ллевелин. Под своей сестрой он подразумевал в этот раз Урсулу. Но меня мало привлекала ее болтовня с Эглантиной, скорее всего, об отсутствующем Винни. Поэтому я поблагодарила его и решила вернуться в свою комнату. Там, по крайней мере, я могла раскрепоститься и собраться с мыслями. Прежде чем расстаться с ним, я сочла нужным из любезности сказать несколько слов.

— Вы видели сегодня Фанни? — спросила я. Кажется, я неудачно выбрала тему. Она вызвала у него очевидное раздражение, даже легкие морщинки появились у него на лбу.

— Она что, снова исчезла? — ответил он вопросом на вопрос.

— Снова? — ничего не поняла я.

— Этот талант у нее проявился еще в детстве, — пояснил Эдмонд. — Она умеет скрываться с глаз, и ее невозможно найти до тех пор, пока сама не явится. Простите ей плохое воспитание, мисс Кевери. Так как свои фокусы она держит про запас, главным образом, для нас с Урсулой, то ее гостям обычно живется лучше, чем нам. Их она любит развлекать.

— Мне и так хорошо, — заверила я его. — Беспокоюсь только потому, что, возможно, ей хочется побыть с кем-нибудь.

— Не беспокойтесь о ней, — произнес он. — Когда вы ей понадобитесь, она, будьте уверены, найдет вас.

Я собралась уйти, но задержалась на лестнице и посмотрела через плечо. Он все еще стоял на том же месте, наблюдая, как я поднимаюсь. У меня создалось впечатление, что он в эти минуты вел напряженную внутреннюю борьбу сам с собой, ни одна сторона пока не добилась успеха.

— Во мне тоже шла борьба. Я все пыталась вспомнить, что же это я хотела сказать? Наконец, вспомнила. Поспешно вернулась к нему.

— Мистер Ллевелин, если вы будете многого ожидать от Фанни, и она почувствует вашу веру в нее, она, возможно, удивит вас, — сказала я.

— Хорошо, я буду помнить об этом, мисс Кевери, — сказал он голосом, лишенным всяких эмоций.

Я оставила его убежденная, что он сказал мне все, что хотел сказать в этот день.

Так как миссис Мэдкрофт вышла из своей комнаты, то я решила навестить Чайтру и задать ей несколько вопросов. Служанка слегка приоткрыла дверь и выглянула. Увидев меня, она поспешно впустила меня в комнату.

Я удивленно рассматривала ее. Выражение лица этакое, словно она страдала от сильной головной боли, а глаза припухшие и усталые. Даже ее сари, всегда идеальное сари, сейчас было измятым. Я заподозрила, что Чайтра, пользуясь отсутствием хозяйки, решила немного вздремнуть.

— Ты плохо выглядишь, — сказала я. — Могу я что-нибудь для тебя сделать?

— Я выполнила всю необходимую работу, — заверила она меня.

Она говорила как-то настороженно, не так, как обычно. Это совсем сбило меня с толку.

— Что тебя беспокоит? — спросила я прямо.

— Я… я плохо спала прошлую ночь, — призналась она.

При этом Чайтра отвела глаза в сторону и стала теребить передник. Это движение глаз и ее замешательство убедили меня в том, что она говорит не всю правду и пока у нее нет желания пускаться со мной в откровенности. Что ж, надо применить испытанные женские хитрости.

— А я думала, что мы с тобой друзья, — сказала я с легким укором. — Если возникли какие-нибудь трудности, ты можешь мне откровенно сказать.

Она опустилась на краешек своей узкой кровати и сжала ладони. Ее лицо отражало душевные переживания, близкие к смятению.

— Мне не хотелось бы пугать вас, — произнесла она подавленно. — Но, чувствую, этот дом открыт большому злу.

— Ты тоже это чувствуешь? — спросила я.

— Да, присутствие чего-то зловещего, — уточнила она.

Я кивнула в знак подтверждения. Это то самое, что я почувствовала в день приезда и с каждым днем ощущала все сильнее и сильнее.

— Сначала я думала, что все это одна глупость, потому что миссис Мэдкрофт сказала, что в доме лишь одна печаль, — рассказала я о своих ощущениях.

— Она ничего не знает, — уверенно произнесла Чайтра. — Она чувствует только то, что хочет почувствовать. А здесь есть силы, которые не подвластны ей.

— Господи, — встревожено произнесла я, садясь также на краешек кровати и беря Чайтру за руку.

— Скажи мне, пожалуйста, почему ты не открыла дверь сразу, когда я постучала?

— Я… я боялась, — тихо сказала она. — При этом Чайтра задрожала, и ее теплая коричневая кожа приобрела болезненно-желтый оттенок. — Прошлой ночью, я уже говорила, я не могла спать, — продолжала она.

— Да, было жарко, — подтвердила я. — Мне и самой все никак не удавалось уснуть.

— Дело не в жаре, — возразила служанка. — В этой стране я никогда не страдала от жары. Только от холода и сырости.

— Что же беспокоило тебя в таком случае? — удивилась я.

— Музыка, шум танцев и смех, — ответила она. Мои руки покрылись гусиной кожей, но я ничего не сказала. Чайтра не заметила моей реакции.

— Это было близко к полночи, — продолжала она. — Меня разбудил шум. Он был громким, слишком громким, чтобы доноситься снизу. Когда я дотронулась до дверной ручки…

— Она была очень холодной, — закончила я ее фразу. Чайтра посмотрела на меня и утвердительно кивнула головой.

— И ледяной сквозняк дул под дверью, — дополнила Чайтра.

— Ты выходила? — спросила я.

— Нет, — сказала она, выразительно покачав головой. — Я повесила сумочку на дверную ручку и поспешила в постель. Но сон улетучился и больше не вернулся.

Я нахмурилась и быстро рассказала о своих ночных ощущениях. Получалось, второй раз мы слышали одинаковые звуки. Отличие состояло лишь в том, что для меня в минувшую ночь музыка и смех звучали во сне.

— Как ты думаешь, что это было? — спросила я.

— Это была она, — уверенно произнесла Чайтра. — Она ищет, как вернуться туда, где была убита. Это не кончится добром для тех, кто живет здесь.

— Или для всех нас, кто живет в Эбби Хаус, — подумала я. Мысли Чайтры имели тот же ход.

— А ту сумочку, что я показывала в Лондоне, ты взяла с собой? — спросила она.

— Но я обещала не брать ее из гардероба, — ответила я.

Чайтра пробормотала какие-то, мне показалось, не очень лестные для меня слова на хинди.

Она встала и поспешила к двери. Взяла красную сумочку, свисавшую с дверной ручки, и протянула ее мне.

— Я не могу, к сожалению, достать здесь нужные травы, чтобы сделать тебе другую, — извиняющимся тоном произнесла она. — Поэтому ты должна взять эту.

— Я не могу взять, — запротестовала я, возвращая ей сумочку. — Ты больше подвержена этим воздействиям, чем я, поэтому у тебя больше причин тревожиться.

Она нахмурилась, продолжала настойчиво предлагать мне взять. Но никакие ее просьбы не склонили меня. Чайтра верила в защитные силы сумочки больше, чем я, значит, отсутствие этого талисмана навлекло бы на нее значительно большие напасти. Наконец, мне удалось убедить служанку в моей правоте, и она вернула сумочку на место.

— Но будет еще хуже, — медленно произнесла Чайтра. — Миссис Мэдкрофт сказала мне, что будет проводить сегодня вечером сеанс.

— Господи, сделай так, чтобы он не состоялся, — мысленно произнесла я, и у меня ехало в горле.