Милая плутовка - Линдсей Джоанна (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
— Гарантирую, что они не избили бы тебя и не отправили в Тайберн, чтобы повесить.
— Возможно, но вряд ли бы я им понравилась И они наверняка гадали бы: уж не сошла ли я с ума приехав сюда?
Он хмыкнул и подошел к ней сзади.
— Напротив, дорогая девочка. Делай или говори, что тебе вздумается. Ты сможешь убедиться, что это никак не повлияет на то, как тебя здесь примут.
— Почему?
— Потому что ты благодаря мне стала Мэлори.
— Это так важно?
— Я уверен, что очень скоро услышишь сама, но лишь в том случае, если поспешишь одеться. Мне помочь?
Она хлопнула Джеймса по руке, когда он взялся за низ ее рубашки.
— Спасибо, обойдусь без тебя. Кстати, чья это одежда, Рослин?
— Это было бы очень удобно, однако это не так.
Она чуть покрупнее тебя, во всяком случае, так уверяет ее горничная. Поэтому я обратился к Реган, которая носит одежду твоего размера.
Оказавшись в его объятиях, Джорджина повернулась и оттолкнула его.
— Реган? Ах да, та самая, которая предпочитает называть тебя «знатоком женщин», а не «закоренелым распутником»?
— Ты никогда ничего не забываешь? — со вздохом спросил Джеймс.
— Иногда я думала, что Реган — это твой приятель, мужчина. — И, ткнув пальцем ему в грудь, требовательно спросила: — Так кто она? Содержанка, которую ты оставил? Если ты взял для меня одежду у содержанки, Джеймс Мэлори, то…
Веселый смех прервал тираду Джорджины.
— Мне жаль прерывать столь великолепное проявление ревности с твоей стороны, Джордж, но Реган — это моя любимая племянница.
После короткой немой сцены Джорджина изумленно переспросила:
— Твоя племянница?
— Она страшно удивится, если узнает, что ты принимала ее за кого-то другого.
— Ради Бога, не вздумай рассказывать ей об этом! — испугалась Джорджина. — Нетрудно было ошибиться, зная, какой ты развратник.
— А вот против этого я решительно возражаю, — суровым тоном сказал Джеймс. — Между повесой и развратником огромная разница, милая девочка. И твоя вроде бы естественная ошибка не столь уж естественна, поскольку у меня много лет не было содержанки. Как ни удивительно, Джордж, но все это правда. Я предпочитаю разнообразие. А содержанки могут быть весьма утомительными в своих притязаниях… Что касается тебя, то ты исключение.
— Я должна чувствовать себя польщенной? Я не польщена!
— Ты была моей любовницей на «Девственнице Анне». В чем разница?
— А сейчас я твоя жена, прости меня за это ужасное слово. В чем разница?
Джорджина полагала, что своим сравнением рассердит его, но Джеймс неожиданно улыбнулся.
— В этом отношении ты молодец, Джордж.
— В каком отношении? — с подозрением спросила Джорджина.
— В том, что не соглашаешься со мной. Немного найдется таких людей, которые рискуют вести себя таким образом.
Джорджина совеем не по-женски хихикнула.
— Если ты и сейчас хотел мне польстить, то знай, что результат снова нулевой.
— Ах, так ты ведешь счет? Тогда как же повлияет на него то, что я хочу тебя?
С этими словами он притянул ее к себе. Он был явно возбужден, и все его тело соблазняло и влекло. Его бедра прижались к ее животу, его грудь раздражала ей соски, которые превратились в твердые горошины, а его губы накрыли ей рот, не позволяя выражать протест. Да о каком протесте могла идти речь? Джорджина пошла навстречу желанию Джеймса в тот же миг, когда ощутила прикосновение его тела.
Отдаваясь ласке, она успела, задыхаясь, сказать:
— А как же быть с родней, которую я должна встретить?
— Черт с ними, — пробормотал, тяжело дыша, Джеймс. — Это важнее.
Джеймс просунул бедро между ее ног, его ладони сжали ей ягодицы и оторвали от пола. Она застонала, обвила руки вокруг его шеи, а ноги — вокруг талии, откинула голову назад, и губы Джеймса впились ей в шею. Мыслей больше не осталось, осталась одна лишь страсть. Эту жаркую сцену прервало появление Энтони Мэлори.
— Я думал, что парень меня разыгрывает, но вижу, что это не так.
Джеймс поднял голову и в полном смысле слова зарычал:
— Черт тебя побери, Тони, ты выбрал дьявольски неудачное время для визита!
Джорджина встала на ноги, хотя они дрожали и плохо ее слушались. Лишь теперь до нее дошло, что в комнату вторгся кто-то из новоявленных родственников. К счастью, Джеймс все еще поддерживал ее. Она почувствовала, как ее лицо заливается горячей краской.
Джорджина помнила Энтони с того вечера в таверне. Тогда он ей показался и остался таким в памяти, красивым голубоглазым дьяволом. Пока она не заметила Джеймса. Впрочем, Энтони и сейчас был неправдоподобно красив. И когда Джорджина сказала Джеймсу, что его сын больше похож на брата, она сделала это не только в пику мужу, но и потому, что Джереми и в самом деле казался более молодой копией Энтони. Особенно похожими делали их ясно-голубые глаза и черные как смоль волосы. У Джорджины имелись все основания задать себе вопрос: вполне ли Джеймс уверен в том, что Джереми его сын?
А что, интересно, подумал о ней Энтони, после того как бросил в ее сторону беглый взгляд?
Если закрыть ей один глаз повязкой, то она вполне могла сойти сейчас за пирата: босая, в белой распущенной рубашке мужа, которую Джеймс успел расшнуровать чуть ли не донизу, с широким его же поясом, затянутым поверх рубашки, и в собственных бриджах в обтяжку. Когда Добсон привел ее в эту комнату, она стянула с себя лишь туфли и чулки, бросилась на кровать и проспала, пока ее не разбудил Джеймс.
Джорджина была шокирована тем, что ее застали в подобном наряде, да еще в столь деликатной позе, хотя случилось это не по ее вине. Она находилась в своей комнате за закрытыми дверями и занималась тем, чем имеет полное право заниматься. Казалось бы, Энтони должен был испытать гораздо большее смущение за то, что вторгся сюда без предупреждения. Тем не менее, похоже, никакого смущения он не испытывал. Он выглядел лишь рассерженным.
— Рад тебя видеть, брат, — сказал он в ответ на запальчивое заявление Джеймса. — Чего не могу сказать о твоей девчонке. В твоем распоряжении две минуты, чтобы избавиться от этой крошки, пока моя жена не пришла поприветствовать тебя.
— Джордж отсюда никуда не пойдет, а ты можешь убираться ко всем чертям!
— Ты никак перебрал? Или, может, ты забыл, что теперь это не холостяцкая резиденция?
— С моей памятью все в порядке, старина, и мне незачем прятать Джорджа. Она…
— Ну вот, дождались, — раздраженно перебил его Энтони, услышав звуки шагов в зале. — Запрячь ее под кровать, что ли! Да не стой ты здесь, как свечка! — бросился он к Джорджине.
— Тронешь ее, парень, — угрожающе произнес Джеймс, — пеняй на себя.
— Вот так номер! Мне это нравится! — надменно проговорил Энтони, однако сделал шаг назад. — Прекрасно! Объясняйся сам по этому поводу! Но если у меня возникнут из-за тебя неприятности с Рослин, я спущу с тебя шкуру.
— Энтони, — ровным голосом произнес Джеймс. — Заткнись.
И Энтони внял совету. Опершись спиной о стенку и сложив руки на груди, он приготовился ждать начала фейерверка. На Джорджину он едва бросил беглый взгляд, не спуская глаз с двери, ожидая появления жены.
Джорджина решила, что сейчас в комнату ввалится настоящий дракон. Тот, кто способен до такой степени расстроить и напугать этого высокого, физически совершенного человека, должен быть существом поистине грозным. Однако появившаяся в дверях Рослин Мэлори таковой не выглядела. Она подарила Джеймсу ослепительную улыбку и, продолжая столь же лучезарно улыбаться, повернулась к Джорджине. Это была удивительно красивая женщина, ростом чуть выше Джорджины, не намного старше ее и. судя по всему, не намного обогнавшая ее по сроку беременности.
— Джереми остановил меня на лестнице и сообщил, что ты женился, Джеймс. Это правда?
— Женился? — встрепенулся Энтони.
— Ты, кажется, говорил, что не убедил в этом Джереми, — обратилась Джорджина к Джеймсу.
— Я и не убеждал его. Милый мальчик старается быть предельно лояльным там, где есть такая необходимость. Заметь, что он не сказал этого Тони. Потому что сам в это не верит.
