Великолепие шелка - Марш Эллен Таннер (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
– А мы не боимся темноты, – заявила Филиппа безапелляционным тоном, однако ее маленькая ручка скользнула при этих словах за поддержкой к Брэндону.
– Мы много раз выскальзывали незаметно из дома, еще когда Филиппа была совсем маленькой, – признался Брэндон. – А Чина любила брать меня с собой, когда отправлялась ночью купаться, особенно если было так жарко, что невозможно уснуть. И она говорила нам, что мы можем купаться хоть каждую ночь, только бы мама не узнала об этом.
– Понимаю, – сказал Этан, хотя на самом деле ничего не понимал. Чина Уоррик в его представлении никогда не была легкомысленным ребенком, который не боится ослушаться своих родителей и уж тем более купаться при свете луне. Она всегда казалась ему даже слишком послушной, уважительно относящейся к родителям дочерью, хотя и удивляла его время от времени своенравными выходками, не имевшими, по его мнению, ничего общего с ее сущностью.
И тут ему в голову впервые закралась ужасная мысль, что гнетущая атмосфера английской школы могла оказать самое отрицательное воздействие на юную девушку, рожденную на острове столь диком и прекрасном, как этот. Насколько Этану было известно, семинария, если только убрать с нее внешний лоск, практически ничем не отличалась от приюта для сирот и подкидышей, и чем больше он об этом думал, тем яснее ему представлялись работавшие там старые девы, такие же озлобленные и уродливые, как Мэгги О'Шоннесси.
Вспомнив о том, что его мятежная натура стала причиной неприязни, которую неизменно испытывала к нему эта полногрудая дама с пронзительным голосом, Этан почувствовал новый прилив злости в отношении Мальвины Уоррик, подвергшей намеренно свою беспомощную дочь тяжелым испытаниям. У него, как у сироты, не было иного выхода, кроме как оставаться на попечении Мэгги О'Шонесси до тех пор, пока он не вырос и не понял, что к чему, однако Чина, невинная Чина...
Проклятие, но Нэппи был прав, пора забыть, что он слышал когда-либо о Чине Уоррик или о двух сотнях фунтов стерлингов, которые невозможно, судя по всему, получить без того, чтобы не запутаться окончательно в чужих делах, связанных с судьбой этой девицы. Он и так узнал слишком много и о ее несчастном детстве, и о жестокости ее алчных кузенов, и о вероломстве ее погрязшей в интригах мамаши. Настало время наконец вспомнить, что еще давным-давно он взял за правило избегать всеми силами подобных затруднений, а в Бродхерсте поклялся к тому же в душе, что перестанет волноваться за Чину Уоррик, как только доставит ее к месту назначения.
Конечно, никто не мог предвидеть всех трудностей, с которыми пришлось столкнуться ему сразу же после того, как его корабль вошел в сингапурский порт. Да и как мог он знать, что окажется таким идиотом, – нет, просто безумцем каким-то! – и угодит в своего рода ловушку, влюбившись в эту рыжую гордячку – главную причину и источник всех его невзгод?
Господи помилуй, Индонезия становится как будто все более неподходящим местом для такого человека, как Этан Бладуил! Он просто заболеет, если начнет испытывать сострадание по поводу всех злоключений, что выпали на долю Чины Уоррик. А между тем в ее распоряжении имеется фактически все, что может только пожелать юная девушка. И если бы его не ослепила алчность, он наверняка заметил бы это задолго до того, как стало уже слишком поздно.
Впрочем – гром и молния! – с чего он взял вдруг, что уже поздно изменить что-либо? Не все же потеряно! Он может получить десятки выгодных предложений из любого конца света. И если ничто не подведет его, то успеет еще выйти в море с юго-западными муссонами. Кто помешает ему хоть завтра отплыть, например, в Вампоа, чтобы оттуда с грузом чая на борту взять курс на родину – в Англию? Если же его команде покажется скучным плавание в вышеназванный порт, то почему бы не обратить свои взоры на Берег Слоновой Кости, где можно закупить в Абиджане кофе, чтобы перепродать его затем на весьма оживленных рынках...
– Этан!
Обернувшись, он тотчас забыл о детях, поскольку увидел, что Чина, выскочив из дома через открытую дверь на веранду, неслась стремительно в его сторону. Шагов ее не было слышно, сари развевалось от бега, и когда она оказалась в полосе лунного света, он с ужасом заметил страх в ее глазах и поспешил навстречу. Когда капитан приблизился к ней, она резко остановилась, и он, заключив ее мягко в объятия, ощутил внезапно, будто все вокруг исчезло и более не существует ничего, кроме теплоты ее тела, которое он прижимал к себе, и ее рук, коими она обхватила его шею.
Он целовал ее безумно, страстно, позабыв обо всем на свете и радуясь, словно тонущий человек, завидевший вдруг вдалеке спасительную полоску суши. Он чувствовал, как она дрожит и как открываются ее губы под его поцелуями. Испытываемое ими блаженство было столь велико, что они, потеряв всякое представление о реальном, не смогли бы сказать сами, сколь долго оно длилось... Но вот наконец Чина глубоко вздохнула и постаралась высвободиться из его объятий.
Этан в ту же секунду отпустил ее. Она, отступив на шаг, прижала к губам руки. Ее широко раскрытые глаза были полны тревоги и чего-то еще, как будто она поняла сейчас нечто такое, чего не хотела бы понимать. И она бы в ту же минуту убежала, если бы Этан не схватил ее крепко за плечи и не потребовал рассказать ему, что ее так напугало.
Несколько мгновений она смотрела на него непонимающим взглядом, а потом судорожно вздохнула.
– Это... это рубашки, которые на тех людях, что только что вошли!
– Какие рубашки? И что за люди?
Сжав ладони, чтобы унять дрожь, Чина попыталась ответить как можно спокойнее и вразумительнее:
– Рубашки, в которых пришли телохранители. Они из черного шелка, и на рукаве у них вышита желтая хризантема.
– Так что, один из гостей заявился сюда в сопровождении телохранителей? – спросил Этан. Хотя он прекрасно знал, что иметь телохранителей – обычное дело для состоятельных китайцев, все же ему показалось странным, что кто-то взял с собой охрану, отправившись на неофициальный прием, ибо в обществе считалось дурным тоном предполагать, что хозяин дома не обеспечивает своим гостям полной безопасности. – Так кто же это были, Чина? Вы знаете их? Полагаю, что это китайцы?
Она кивнула утвердительно.
– У меня нет ни малейшего представления о том, кто они, но это те самые люди, которые напали на меня возле « Райфлз-отеля».
На минуту воцарилось молчание. Потом, придя в себя после услышанного, Этан произнес:
– Всемогущий Бог! А вы уверены в этом?
– Конечно, уверена! Да и почему бы не быть мне уверенной? Я успела о них уже почти забыть, но теперь, когда увидела их снова, вспомнила очень ясно эти самые эмблемы на рукаве.
– В таком случае мне лучше взглянуть на эту публику самому. Подождите меня здесь.
Этан удалился, прежде чем Чина успела ответить. Сжав на груди руки, она смотрела, как он широкими шагами входит в дом, и чувствовала при этом самое настоящее облегчение. В конце концов она была права, когда обратилась к Этану за помощью. В данный момент для нее не имело значения, что он человек бесчестный, способный на все и занимавшийся к тому же шантажом в отношении ее семьи. Главное, в другом он один знает, что следует делать в подобной ситуации, когда ее мать и брат принимают в доме людей, которые не так давно напали на нее.
Чина поежилась. Разумеется, Этан поступил правильно, поцеловав ее, потому что от страха она чуть было не впала в истерику. Но поскольку ей не доводилось еще ни разу целоваться вот так, она не должна делать из происшедшего поспешных выводов или позволять себе слишком долго раздумывать о том, в силу каких обстоятельств она не нашла ничего предосудительного в мимолетной их близости или почему, находясь в его объятиях, она почувствовала нечто большее, чем просто успокоение.
На каменную ступень перед ней скользнула тень. Чина подняла голову и увидела на веранде Этана, который шел к ней. Ее сердце забилось в волнении. К удивлению Чины, в серьезном выражении лица капитана проглядывало скорее замешательство, чем гнев.
