Рыцари - Миллер Линда Лаел (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Глориану охватила дрожь. Теперь она ясно вспомнила тот солнечный весенний день, когда она вместе с другими девочками — учащимися школы Браейрбрук — приехала на экскурсию в древнее аббатство. Она знала, что родители отказались от нее, что они не любят ее, что она не нужна им. Они оставили ее в школе-интернате и уехали, чтобы больше никогда не вернуться.
— И ты отдала меня на воспитание Эдвенне.
Элейна кивнула.
— Да. Жена торговца шерстью была доброй женщиной, и у нее было достаточно средств, чтобы вырастить тебя. Я знала, что она будет любить тебя как родную.
Глориана закусила губу. Она все еще скорбела о своей приемной матери, ей так не хватало теплоты и заботы, которой окружила ее Эдвенна.
— Я больше не хочу возвращаться в тот мир. Никогда, — сказала она.
— Ты должна будешь вернуться, — проговорила Элейна, — это предрешено.
Глориана едва справилась с желанием зажать уши руками, чтобы не слышать слов Элейны.
— Я не могу оставить Дэйна, это разобьет мое сердце. К тому же я беременна.
— Ты должна будешь вернуться, — повторила Элейна. — Но и это еще не все, — неумолимо добавила она.
— Нет! — воскликнула Глориана, вскочив на ноги и опрокинув табуретку. — Я больше ничего не могу сделать…
— Так надо, — сказала Элейна твердо. Леди Хэдлей выглядела сейчас маленькой и беспомощной, но полной решимости. — Ты вернулась слишком поздно. Ты должна снова отправиться в двадцатый век и попробовать еще раз.
Глориана почувствовала себя оглушенной. В конце концов не в ее силах путешествовать туда-сюда сквозь века. Она так отчаянно рвалась домой, к Дэйну, но возвращение стало для нее абсолютной неожиданностью. Все произошло помимо ее воли. Она хотела было сказать об этом Элейне, но та вдруг вздохнула, словно ребенок, отходящий ко сну.
— Придет время, и ты возвратишься, — проговорила она. Голос ее слабел с каждым мгновением.
Глориана тихо подошла к двери и позвала Дэйна. Он вошел вместе с сестрой Маргарет. Леди Хэдлей вновь вздохнула, закрыла глаза и затихла навсегда.
Сестра Маргарет покрыла ее бледное умиротворенное чело тонкой простыней и вышла из кельи. Глориана бросилась к Дэйну. Он обнял ее и не выпускал из своих объятий, пока она немного не успокоилась.
После того как за упокой души леди Хэдлей будет отслужен молебен в часовне замка, ее похоронят рядом с мужем. А пока она оставалась в аббатстве, где провела свои последние дни.
Дэйн подвел Глориану к Пелею, который во дворе терпеливо ждал хозяина. Потом он и сам вспрыгнул в седло. Всю дорогу до Кенбрук-Холла они молчали. Войдя в спальню, Дэйн разбудил Джудит и велел ей отправляться спать в коридор.
Джудит и в голову не пришло спорить. Она сгребла в охапку свои старые одеяла и послушно вышла из комнаты.
Когда служанка ушла, Дэйн и Глориана не раздеваясь улеглись в кровать и крепко обнялись. Они долго лежали молча, не говоря ни слова.
— Это правда, что ты законный наследник Хэдлей, так же как и Кенбрук-Холла? — наконец спросила Глориана.
Дэйн глубоко вздохнул и еще крепче обнял ее, словно боясь, что она может исчезнуть.
— Да, — просто ответил он.
— Значит, Гарет отец тебе, а не брат?
— Да, — повторил Дэйн устало. — Моей матери было всего пятнадцать, и она была очень хрупким созданием. Она умерла при родах. — Дэйн прижал к себе Глориану, без сомнения, думая об их собственном ребенке и о том моменте, когда он появится на свет.
— Но почему это держали в секрете? Что Гарет был твоим отцом?
— Потому что моя мать, Джилиан, была младшей сестрой Мерримонта, — немного подумав, объяснил Дэйн. — Их встреча с Гаретом произошла случайно. Она поехала кататься верхом и ей удалось ускользнуть от своих сопровождающих. Они полюбили друг друга — Гарет и Джилиан, — но их отцы были заклятыми врагами, поэтому о женитьбе не могло быть и речи. Вообще-то, я думаю, они и сами понимали, что их увлечение не продлится долго. Когда Джилиан забеременела, был большой скандал. Гарет объявил себя отцом ребенка, но сама Джилиан отрицала связь с ним. Когда я родился, а сестра Мерримонта умерла при родах, он, не только как ее брат, но и как опекун, поклялся отомстить за безвременную кончину Джилиан. Он поклялся убить меня, но моя кормилица тайком отнесла меня в Хэдлей. Мой дед объявил меня своим вторым сыном, а его жена Аурелия, мать Гарета, стала и моей матерью.
— Почему ты никогда не рассказывал мне об этом? — спросила Глориана.
— Потому что это не имело никакого значения, — ответил Дэйн и нежно поцеловал ее в лоб. — А теперь спи, любовь моя, завтра нам предстоит трудный день.
Близость Дэйна, его крепкие объятия успокаивали Глориану. Она скорбела об ушедшей леди Элейне, но Глориану сильно испугали ее последние слова.
Она должна вернуться в двадцатый век.
— Нет, — прошептала она.
— Хм? — сквозь сон пробормотал Дэйн. Глориана не ответила. Она чувствовала, что если попытается сейчас заговорить, то не сможет сдержать рыданий, а ей не хотелось, чтобы Дэйн видел ее слезы.
Проснувшись на рассвете, Глориана обнаружила, что Дэйн, как обычно, уже поднялся. Пурпурное платье Глорианы, которое дали ей бродячие актеры, аккуратно висело на спинке стула. То ли Дэйн сам сходил за ним в римские бани, то ли посылал Джудит. Служанки не было и следа, но в комнате были зажжены несколько светильников, а в таз для умывания налита теплая вода.
Глориана встала с постели, чтобы ополоснуться.
— Что случилось с твоими волосами? — спросил Дэйн.
Несмотря на то что смерть Элейны и ее последнее предсказание омрачали сознание Глорианы, она не могла отказать себе в удовольствии поддразнить Дэйна. Она искоса взглянула на него.
— Наконец-то вы соизволили обратить на меня свое милостивое внимание, милорд, — съязвила она. — Я остригла их. В двадцатом веке женщины носят прически разной длины.
Дэйн критически оглядел ее. Потом улыбка, словно солнечный луч, озарила его лицо.
— Ты стала похожа на маленького пажа, — заключил он, и Глориана вспыхнула от возмущения. — Хотя на волосах сходство заканчивается, — поспешил добавить Дэйн.
— Смею надеяться, — холодно заметила Глориана.
Тогда Дэйн подошел к ней и поцеловал.
— Глориана?
— Что? — огрызнулась все еще уязвленная леди Кенбрук, хотя поцелуй мужа немного смягчил ее гнев.
— Ты прекрасна, как всегда. Я просто пошутил.
— А мне ничуть не смешно, сэр, — ответила она, уже едва сдерживая улыбку.
Дэйн снова поцеловал ее, взяв лицо Глорианы в свои ладони.
— Торжество по случаю твоего возвращения придется отложить.
— Конечно, — согласилась опечаленная Глориана.
— И все равно, — продолжал Дэйн, приподнимая ее подбородок, — нам повезло, что ты вернулась именно сейчас. Все люди в деревнях и в замке будут в трауре по леди Элейне и, возможно, не станут задавать слишком много вопросов.
— Получается, что смерть Элейны пришлась кстати, — возмутилась Глориана. — Так нельзя, Дэйн!
— Конечно, нет, — согласился он. — Но как ты уже могла заметить, моя дорогая жена, в этом мире вообще мало справедливости. Многие из тех, кто заслуживает жизни, ушли от нас.
Глориана кивнула. Дэйн обнял ее, заглянув ей в глаза.
— Готова ли к тому, чтобы стать хозяйкой Хэдлей?
— Какая разница? — устало проговорила Глориана. — Это мой долг.
Дэйн нежно поцеловал ее в лоб, выражая молчаливое одобрение.
Ужин был накрыт в большой зале. Глориана вошла вместе с труппой комедиантов. На ней было пурпурное платье с капюшоном, а Корлис разрисовала ей лицо. На щеках у Глорианы застыли голубые слезы, а рот с опущенными книзу уголками был обведен красной краской. В замок пришло горе, и поэтому представление актеров должно было отражать всеобщую печаль.
Несмотря на мрачные и торжественные лица людей, собравшихся в зале в тот вечер, Глориана знала, что среди них лишь она и Дэйн искренне скорбят об ушедшей Элейне. Леди Хэдлей всегда была чужой для обитателей деревень и слуг замка. Жена Гарета уже много лет не жила в Хэдлей, уединившись в аббатстве, и ее образ окутан некой тайной.
