Любовь и опасность - Смолл Бертрис (книга жизни .TXT) 📗
Поэтому он снова перевел беседу на Клайт:
– Вы не затаите обиду на то, что я не стану публично поддерживать вас, милорд Хоум? Учтите, я вполне согласен с вашими претензиями. Король не имеет права забирать доходы, которые вы и ваша семья получали много лет.
– Между нами нет вражды, Конал Брюс, – заверил лорд Хоум.
В этот момент в зал вошла Адэр.
– Мне сказали, что у нас гости, милорд? – спросила она, выступая вперед. На ней было платье из легкой мягкой шерсти, бледно-фиолетового цвета. Оно очень шло ей: кожа Адэр казалась еще белее, особенно в обрамлении черных волос, а глаза – ярче. Адэр присела, сначала перед лордом Хоумом, потом – перед Патриком Хепберном.
– Это моя любовница Адэр Радклифф, – представил ее лэрд. – Адэр, это лорд Хоум и Патрик Хепберн из Хейлза.
– У вас есть чем освежиться? А, я вижу, вам уже подали виски, – кивнула Адэр. – Что привело вас в Клайт? Мы не часто имеем удовольствие принимать гостей, милорды.
– Иисусе! – выпалил Патрик Хепберн. – Теперь я понимаю вашего кузена! Мадам, я в жизни не видел женщины прекраснее! – Он поймал маленькую ручку и поднес к губам.
Адэр очень мило покраснела и поспешно отняла руку.
– Милорд, вы мне льстите, но не стоит этого делать, ибо лэрд очень ревнив, не правда ли, Конал? – Ее глаза лукаво блеснули.
Патрик Хепберн усмехнулся:
– Он утверждает, что вы не хотите выйти за него.
– Обязательно выйду, когда он научится любить меня и признается в этом, – серьезно пояснила Адэр.
– Но если в вас зародится новая жизнь мадам? – не выдержал Хепберн.
– В таком случае он будет рожден на той же стороне одеяла, что и я, – пожала плечами Адэр.
– Не могу поверить, что такая красноречивая и хорошо воспитанная дама может быть незаконнорожденной! Сама ваша внешность противоречит низкому происхождению! – запротестовал Хепберн.
– О нет, милорд, мои родители были не простыми людьми. Мать, упокой Господь ее добрую душу, звали Джейн Радклифф, и была она графиней Стентон, дочерью барона.
– А ваш отец? – вмешался лорд Хоум, которому лицо девушки казалось смутно знакомым.
– Моим отцом был король Эдуард, лорд Хоум. Мы не знакомы, но в детстве я видела вас при дворе и считала довольно красивым джентльменом. Особенно вам шел черный с красным тартан. После убийства моих родителей я воспитывалась в королевской детской.
– Ну конечно! – воскликнул лорд Хоум. – Вы – то дитя, которое называли королевским отродьем! Правда, совсем не похожи на отца, но в осанке и наклоне головы так и проскальзывает Эдуард Йорк! Почему столь высокородная женщина оказалась в Клайте?!
– Посидите со мной у огня, милорд, и я все поведаю вам, – ответила Адэр, наполняя его чашу виски.
Мужчины заворожено слушали историю Адэр, не прерывая ее рассказ ни единым словом.
Конал Брюс втайне поражался такому вниманию. Почему эти грубые приграничные лорды, хоть и куда более могущественные, чем он, с таким интересом внимают каждому ее слову? Женщины весьма полезны в доме и могут подарить наслаждение, но он в жизни не предполагал, что кто-то будет слушать их болтовню. Однако его гости, по всему видно, были потрясены рассказом Адэр. Лэрд уже и не понимал, стоит ли ему ревновать.
Наконец Адэр грациозно поднялась и отошла.
– Я должна позаботиться об ужине, милорды. Прошу извинить меня. Низко присев, она поспешила на кухню.
После ее ухода мужчины еще долго молчали. Наконец лорд Хоум обратился к Патрику.
– Она может быть весьма нам полезна. Какая удача обнаружить здесь настоящее сокровище! Подумать только, в Клайте! Конал, твоя любовница росла при дворе Эдуарда Четвертого, и ее знание тамошних людей и обычаев поможет нам договориться с Англией.
– Милорд, о чем вы? Я вас не понимаю, – пробормотал Конал.
– Адэр Радклифф знает множество интимных деталей о короле и королеве. Деталей, которые обычно бывают известны самым близким людям. Это может нам помочь при дипломатических переговорах с Англией. Нам сейчас война ни к чему.
– Я не отпущу ее! – воскликнул лэрд. – И вы не сможете отнять ее у меня.
– Нет-нет, мы просто хотим потолковать с ней. И не в этот раз, – заверил лорд Хоум.
– А я думал, ты не представляешь, что такое любовь, – хмыкнул Хепберн.
Конал Брюс озадаченно уставился на него. Патрик рассмеялся.
– Ты любишь эту женщину, иначе сама мысль о разлуке с ней не тревожила бы тебя так сильно.
– Ничего подобного! – возразил лэрд. – Просто не хочу, чтобы замок вновь стал таким, каким был год назад! Адэр поддерживает здесь порядок.
Хепберн рассмеялся еще громче.
– Полагаю, ничем нельзя помочь глупцу, не желающему видеть правду, но, милорд, вам лучше признать это, пока не потеряли ее. И, подумайте сами, к чему ей ваша любовь, если она не питает нежных чувств к лэрду Клайта?
– Думаете, она любит меня? – поразился Конал. Что это за любовь, о которой все говорят?! – Он никак не мог взять в толк, что значит это слово. Ему нужна Адэр. Он ее вожделеет. Неужели этого недостаточно?
– Вам придется задать ей этот вопрос, милорд, – улыбнулся Хепберн. – Но леди кажется мне столь же упрямой, как вы. Если она сказала, что не выйдет за вас без уверений в любви, значит, вряд ли откроет свои чувства вам. Любовь, Конал Брюс, – это переплетение эмоций и силы воли.
Адэр вернулась в зал, и служанки стали подавать обед. Гости удивленно переглянулись: на столе стояли большая миска речных моллюсков в горчичном соусе, форель, тушенная в масле и белом вине, на ложе из салата, жареный каплун, фаршированный хлебными крошками, яблоками и луком, в соусе из лимона и вишен, небольшой окорок, кроличий пирог с хрустящей корочкой, говяжье жаркое с красным вином, густой овощной суп, свежий хлеб, масло и два сорта сыра. Чаши постоянно наполнялись добрым вином. На десерт принесли сливовый пирог с густыми золотистыми сливками.
Прикончив последний кусочек пирога, лорд Хоум блаженно вздохнул.
– при жизни вашей матушки, упокой Господь ее душу, нам не подавали таких угощений. Сегодняшний ужин был великолепен. С удовольствием бы похитил вашу кухарку!
– Увы, сэр, это невозможно, – улыбнулась Адэр. – Элсбет – моя старая нянюшка. Она была со мной всю жизнь, и когда Конал купил ее у Уилли Дугласа, отказалась идти с ним без меня. Но теперь я обязательно передам ей, как вы довольны.
– Она жила вместе с вами в королевской детской? – уточнил лорд Хоум.
– Жила все то время, что я пробыла при дворе. Она – все, что у меня осталось от прежней жизни милорд. Я не смогла бы существовать без нее.
– Неужели вы так несчастливы? – вскинулся лорд Хоум.
– В Англии я была ее светлостью графиней Стентон. Здесь, в Клайте, я шлюха лэрда, – прямо ответила Адэр. – Я знаю, Генри Тюдор не отступится от своего решения, и мне никогда не вернут принадлежавший по праву рождения титул, но я желаю добиться большего, чем положение жалкой любовницы лэрда, милорд. Каждой женщине полагается гордиться своим происхождением, а моя честь, как и ваша, имеет свои пределы.
Слова Адэр произвели глубочайшее впечатление на лорда Хоума, как, впрочем, и сама молодая женщина, что 2сл бывало с ним нечасто.
– Я хотел поговорить с вами о важных делах, миледи. Правда, в другой раз. Но если вы заговорили о чести, может, именно сейчас самое время спросить, что вы знаете о новом короле Англии. Он заключил с нашим королем определенный договор, и мне хочется знать, стоит ли доверять его слову, или он намерен держать Шотландию в неопределенности.
– В этой глуши до нас не доходит никаких новостей, милорд. Что же до моей преданности королю Генриху… я ничем ему не обязана, несмотря на то что родилась англичанкой. Король умен. Но на троне сидит еще недостаточно крепко. Европейские монархи считают права Генриха на трон не слишком обоснованными и при первой же возможности постараются уничтожить его. Генриху нужно доказать свою силу. Только тогда он сумеет защитить свой трон. С одной стороны, он и старается казаться сильным, но с другой – боится оскорбить тех богатых и влиятельных людей, которые его не поддерживают. Тех, кто со временем может стать его союзником и помочь удержать власть. Он во всем слушает мать, очень умную женщину. Поэтому позволяет людям, которые только появились при его дворе, чернить и клеветать на предшественника, чтобы утвердить законность своих прав. Генрих спокойно слушает, как они утверждают, что король Ричард, любимый дядя его жены, убил моих единокровных братьев, зная, что это вовсе не так. Однако вслух он в этом не признается. Пока мой дядя был королем, принцам, жившим в Миддлеме, ничто не грозило. Паж, который в ту ночь спал в комнате принцев, рассказал о двух мужчинах, проникших в замок, когда пришло известие о смерти короля и восшествии на престол Генриха Тюдора. Мальчишка спал в темном углу и видел, как бедных беспомощных принцев безжалостно задушили, а тела унесли. Он примчался в Стентон просить у меня убежища, но был убит, когда негодяй Дуглас напал на мой дом. Но я отклонилась от темы… Вы спрашивали о Генрихе Тюдоре. Он не щадит тех, кто не может постоять за себя, так что, вероятно, решил любой ценой сохранить на голове корону. Я стояла перед ним на коленях, а он вел себя как жестокий, бессердечный правитель. Отнял титул, принадлежавший мне, а не моему мужу, а вместе с титулом – и земли. Велел мне продаваться за кусок хлеба и выслал из Виндзора. А моя единокровная сестра, английская королева, все это время молчала. Мне даже не дали сопровождающих. Я в одиночку добиралась до Стентона.
