Пламя страсти - Джонсон Сьюзен (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗

Хэзард проснулся рано, следуя поговорке абсароков: «Не следуй за сном до конца, просыпайся в тот момент, когда надо действовать». Он оставил Венецию досыпать, а сам взял одежду и вышел на улицу. Дверь он запирать не стал.

Венеция проснулась позже, и первым ее чувством было разочарование. Хэзард ушел, а ей так хотелось проснуться рядом с ним, пожелать ему доброго утра, согреться от его теплой улыбки… У него была неподражаемая улыбка, ни один знакомый Венеции мужчина не умел так улыбаться. Это медленная чувственная улыбка начиналась с глаз, потом изгибала уголки красивого рта и проникала вам в душу — так, словно, кроме вас, никого на свете больше не существовало, словно он протянул руку и обнял вас.

«У этого человека репутация соблазнителя», — напомнила Венеция самой себе. Он сам говорил, что моралисты из племени белых называют развратом совершенно естественные вещи. Абсароки всегда предоставляли свободу как мужчинам, так и женщинам. В их обществе царило равноправие, женщины владели собственностью, родство определялось по материнской линии. Женщины, как и мужчины, могли выбирать себе любовников, имели право уйти от мужа и снова выйти замуж. «Во всяком случае, теоретически», — добавил тогда с улыбкой Хэзард. И это в то время, когда во всем мире женщины занимали подчиненное положение.

Слова Хэзарда звучали очень убедительно, но Венецию абсолютно не устраивало, что какая-то другая женщина может выбрать его самого. Венеция Брэддок намеревалась заполучить Джона Хэзарда Блэка для себя одной!

Она села на шкурах и оглядела комнату. Вернется ли Хэзард завтракать, или он уже взял еду с собой? Этого она сказать не могла, но заметила, что на полу не было луж, ванна стояла пустая, а мокрые полотенца исчезли. Совершенно невероятно! Что заставило Хэзарда так поступить? Неужели он тоже любит ее? Или он всего-навсего галантный джентльмен, рыцарь в подлинном значении этого слова? Ни один мужчина на Восточном побережье не стал бы убирать за женщиной. Они испытывали к такой работе презрение, да и приросту не были приспособлены к ней. Но Хэзард совсем не такой. И он никогда не проявлял презрения к другому человеческому существу. И он все умел. Вот каким был человек, которого она любила!

Найдя рубашку, Венеция оделась и оглядела кухню, гадая, стоит ли приступать к приготовлению завтрака. И тут она заметила, что дверь приоткрыта: тонкий золотистый луч солнца лег на неровный пол. Венеция сделала несколько неуверенных шагов к двери — так узник, проведший долгие дни в темнице, не решается ступить на зеленое поле. Она открыла дверь пошире, немного подождала и наконец вышла на низкое крыльцо.

Окружающий ее залитый солнцем мир показался Венеции прекрасным — вершины гор на горизонте, темно-зеленые сосны, светлые осины, свежий аромат чистого ясного утра. Неуверенная в своем будущем, неуверенная в своем любовнике, Венеция все равно была счастлива. Именно сейчас она находилась там, где ей хотелось находиться больше всего на свете! И в одном, по крайней мере, можно было не сомневаться: она в самом деле любила Хэзарда.

Сойдя с крыльца, Венеция обошла хижину кругом, наслаждаясь неожиданной свободой. Она осторожно ступала босыми ногами по острому гравию, потом остановилась на мгновение в мокрой холодной траве под дикой вишней и пошла по тропинке вниз — туда, где несколько дней назад ее ждал Хэзард. Сланец был теплым под ее ногами, утренний бриз играл волосами и задирал полы рубашки. Думая о том, как может измениться человечская жизнь за самое короткое время, Венеция подошла к самому краю выступа.

— На твоем месте я бы дальше не ходил, — раздался вдруг знакомый и очень суровый голос.

Венеция вздрогнула и резко обернулась. Она и не подозревала, что последние несколько минут за ней наблюдали. Обведя взглядом склон, она обнаружила Хэзарда у входа в шахту примерно в трехстах ярдах от нее. Он стоял рядом с каким-то непонятным орудием и, судя по всему, не собирался шутить. Глубоко вздохнув, Венеция направилась к нему.

— Что это такое? — легким кивком головы она указала на пушку.

— Орудие Гатлинга.

— Выглядит устрашающе…

— Так и есть.

— Неужели ты бы стал в меня стрелять? — негромко спросила Венеция.

— Я обязан быть осторожным, — уклончиво ответил Хэзард. — Пока не узнаю тебя получше.

Венеция удивленно подняла брови, и он улыбнулся.

— В конце концов, ты ведь моя заложница. Кто может быть уверен, что ты не задумала сбежать? А узнать тебя я жажду с величайшим нетерпением…

Хэзард поздно принялся за работу в то утро. Никогда раньше он не занимался любовью рядом с орудием Гатлинга. Утреннее солнце подогрело их чувства, страсть вспыхнула с новой силой, и им обоим показалось, что мир вокруг исчез.

— Сколько времени мы еще будем сидеть и ждать возвращения полковника?! — Янси ударил кулаком по столу. Он пил уже второй стакан бурбона после ужина, а это всегда дурно сказывалось на его характере.

Миллисент сидела напротив него, собранная, но спокойная. Остальные члены группы уехали обратно в Бостон: они скупили почти все участки и решили, что их дальнейшее присутствие в Виргиния-сити едва ли можно считать необходимым. Всем было известно, что Билли Брэддок всегда сам решает свои проблемы и не терпит вмешательства извне. А Янси сумел убедить партнеров, что, если полковнику понадобится помощь, он сможет ее организовать.

— Теперь, когда друзья Уильяма уехали, мы можем больше не ждать, — невозмутмо произнесла Миллисент.

Взгляд Янси вдруг стал хищным и тревожным.

— Вы хотите сказать, что один мертвый индеец теперь не будет иметь значения? — он едва заметно улыбнулся.

Миллисент налила себе еще чуть-чуть хереса и, выпив, поставила рюмку на стол.

— Я полагаю, что нас больше устроит другая последовательность событий — несчастный случай с Уильямом, а потом смерть одного индейца. — Она посмотрела на своего визави и вопросительно подняла одну бровь. — Вы меня понимаете?

— Мне очень нравится ваша мысль, — ответил Янси с широкой улыбкой.

— Я уверена, что вы найдете людей. Еще одно убийство никого здесь не удивит.