Нежное прикосновение - Деланси Элизабет (читать книги полные .txt) 📗
Но все они были ирландцами, и все они любили драки. Даже те, что стояли горой за Били Магрири, восхищались Стефеном. Так что, когда он вошел в бар, они сгрудились вокруг него, отталкивая друг друга, чтобы подойти поближе, за исключением нескольких парней из шайки Били, которые бездельничали у дальней стенки с равнодушными лицами.
Румяный бармен, Джими Хэгерти, махнул грязной тряпкой из-за стойки бара:
— Стефен, ты кого-то ищешь тут?
— Именно так, Джими, — сказал Стефен, высыпая на стойку горсть монет. Он дал знак Дэйви заказать спиртное. — Где может быть наш Били?
Бармен мгновенно смахнул монеты в ладонь:
— Он сейчас у одной хорошенькой девчонки в «Святом Николае».
— О-о-о, — присвистнул Стефен. — Он теперь большой человек? — Окружающие его люди согласно закивали головами.
«Интересно, как Били с этим справляется», — подумал Стефен. Лишь богатые люди в Нью-Йорке имели содержанок в «Святом Николае». Свидание там с женщиной — дорогое удовольствие.
— Он туда редко ходит, — пояснил Джими. — Но когда идет, всегда хвастает. И долго не задерживается, наш Били… Войдет и выйдет…
Замечание было встречено двусмысленным и понимающим смехом. Даже парни из шайки Били Магири не выдержали — улыбнулись. Дэйви залился краской, и Стефен понял, что тот наивен, как только что вылупившийся цыпленок.
— Ты пришел заключить соглашение на матч, Стефен? — спросил кто-то.
— Нет, Тили, я здесь не из-за матча. Услышал разговоры о погроме «Эмирэлд Флейма». Хотелось бы знать, когда вы, парни, планируете нанести визит…
Он переводил взгляд с одного лица на другое, добродушно улыбаясь, но ни на секунду не забывая о шайке около стены.
Мужчины опустили головы, кто-то тяжело вздохнул. Джими Хэгерти покраснел:
— Да, был такой разговор… Он хотел тебя спровоцировать, Стефен. Знаешь, против тебя мы ничего не имеем, но если бы ты и Били сошлись, как тогда, на том острове, мы бы получили шанс выплатить долги…
Стефен оглядел вонючий, прокуренный салун. Били держится «Большого Шестого», хотя им владеют пивовары. Его нанимают как человека, умеющего драться, на время выборов — одно только его присутствие должно подавить врагов партии в избирательных участках. Сейчас, возможно, им восхищаются большие люди, ну, а потом, если он останется здоров, может даже сам получить место в общественной службе.
Стефен не успел ничего ответить, как кто-то сказал:
— Вот и он. Это сам Били. Дэйви прижался к стойке бара.
— Спокойно, парень, — сказал Стефен. — Пей и радуйся. Бояться пока нечего.
На Били был костюм в черную с золотым клетку; фетровая шляпа сдвинута на затылок, на щеках румянец от здоровья и нахальства.
Улыбнувшись, он сверкнул белизной зубов и протянул руку:
— Что случилось, Флин? Что заставило тебя сюда прийти?
Стефен сжал ему руку, сдавив ее несколько больше, чем следовало.
— Я слыхал, что ты со своими парнями хочешь прикрыть мое заведение…
Били посмотрел на свою шайку у стены, но нахальная, самодовольная улыбка не исчезла с его лица.
— И где же ты это услышал?
— Ветер носит, а у стен уши есть, Били. Тебе известно, как болтливы ирландцы.
— Знаешь, о чем я подумал? Мы должны расхлебать эту кашу…
— И разгромить мое заведение? Били постучал рукой по стойке бара.
— Джими, виски, — сказал он бармену и указал кивком головы на столик в дальнем углу салуна. Мужчины, уже сидевшие там, нехотя встали.
— Пойдем, Дэйви, — сказал Стефен. Били мельком глянул на Дэйви.
— А это что за ярмо?
— Дэйви Райен, мой помощник, — ответил Стефен, подмигнув Дэйви. — Он сильнее, чем может показаться.
Били оглядел Дэйви и покачал головой:
— Для твоей компании это жалкий экземпляр, Флин. Да и вообще, кроме этого черного парня Моуза, ни один из твоих в драке гроша ломаного не стоит.
Дэйви побагровел, но Стефен с силой сжал его плечо.
— У моих ребят единственный недостаток — они дерутся честно.
Они сели за столик, Били заказал всем виски.
— Слышал, у тебя был показательный бой для О'Мэгони, — сказал Стефен.
Били кивнул:
— Я и Пэтси Кели заработали кругленькую сумму. Интересно, что Комитет с этими деньгами делает?
Стефен пожал плечами:
— Да мне-то откуда знать?! О'Мэгони ничего не говорит, да, впрочем, и правильно делает. Один ирландец откроет в Нью-Йорке тайник, и всем уже известно, что в нем…
Били откинулся, скрестив большие руки на груди, и бросил на Стефена насмешливый взгляд.
— Ты знаешь, куда пойдут деньги, Флин. Ты ведь только что вернулся от Пэдрейка Мак-Карси и наверняка во всем этом замешан.
Дэйви откашлялся:
— Я слышал, что они идут для защиты в суде патриотов, арестованных в Дублине.
Били посмотрел на него презрительно:
— Глаз отдам, что это для покупки оружия, вот что.
Стефену стало не по себе. «Он блефует», — подумал он. Не надо быть гением, чтобы сделать такое предположение. Он положил руки на изрезанную столешницу и подумал о последствиях, если хоть слово вылетит о связи с Бирмингемом. Когда в Коре причалит пароход, британские войска уже будут там. Тут и придет конец Эмету, Пэди, да и многим другим из Братства…
— Дэйви попал в точку, — сказал он непринужденно. — Из того, что я смог понять, именно на это пошли основные суммы.
Били выпил и отставил стакан. «Господи помилуй, он выглядит мощно», — подумал Стефен. Сильный как бык, с этой своей компанией под рукой он не выказывал никакой нервозности, которая присутствовала и в «Эмирэлд Флейме», и на ринге на Сторожевом острове. Били Магири был в отличной форме, и Стефен был рад, что не должен с ним драться.
— Давай и мы с тобой, Флин, заработаем на это денег.
Стефен покачал головой. — Я от этого ушел, Били. И уже говорил об этом О'Мэгони.
— Что ж, значит, тебе наплевать на дело.
— Я больше не дерусь.
— Это спарринговый матч. Я тебя не покалечу, — Били усмехнулся понимающе. — Что на тебя нашло, Флин? Герой сорок восьмого и повернулся к делу задницей! А может быть, ты решил перейти на сторону англичан?!
В глазах Били светились чернота и холод. Никогда Стефен не видел его таким уверенным, таким самодовольным. «Он принял решение», — подумал Стефен, и ему стало не по себе.
— Ладно, Били, соглашаюсь на матч.
Били налил еще виски, выпил с удовлетворенным видом.
— Тогда до скорого, — сказал он и протянул руку. Стефену пришлось пожать ее.
Возвращаясь домой, Стефен молчал. Дэйви обронил:
— Анна вас за это убьет!
— Это не поможет, — отпарировал Стефен, и Дэйви больше ничего не сказал.
В доме было тихо, газовые лампы пригашены. Анна оставила на плите теплый ужин. Стефен снял ботинки и сел за стол с тарелкой говядины с капустой. Он оглядел кухню — всюду были видны руки Анны: шкафчик был заполнен сверкающей посудой и бронзовыми подсвечниками, на столе чистая скатерть… Стефену нравилось, что Анна любит светлые и веселые вещи и что в помещении нет этой бахромы и статуэток, которые были в моде в верхнем городе. Она оставила много пустого пространства, так что человек не чувствовал себя скованным в движениях.
Анна! Никогда он не представлял, что женщина может захватить его целиком. Правда, она — не ординарная личность. Понимает жизнь, понимает его. Из дома сделала игрушку, привечает соседей и любит его сына. Мысль о том, сколько она сделала для него, наполнила Стефена благодарностью.
Но он знал, что Дэйви прав — Анна убьет его, если он ступит на ринг с Магири, хотя и для тренировочного матча.
Стефен подцепил на вилку кусок мяса. Он не понимал, почему позволил Били втянуть его, почему он согласился на матч. Отчасти — из-за дела Братства, а отчасти подавленный странной самоуверенностью Били. Но в этом было что-то еще — ринг все еще притягивает его, несмотря на искреннее желание уйти. Стефен представил толпу, заполняющую «Спортивный зал»; почти почувствовал запах пота и жидких мазей, услышал грубый юмор боксеров-соперников. Он не мог не думать об аплодисментах зрителей, громовых криках, топоте стучащих подошв. Стефен пробежался пальцами по груди, твердому животу… Ринг был его жизнью, его молодостью. Он был чемпионом. И трудно все это оставить.
