Леди-цыганка - Басби Ширли (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Джейсон смотрел на львиную голову, крупное, с четко вырезанными чертами лицо, на карие, глубоко сидящие под густыми бровями глаза третьего президента Соединенных Штатов. Седина Джефферсона резко контрастировала с черной как вороново крыло шевелюрой Джейсона. Оба они были высокого роста, хотя Джефферсон выглядел стройнее, чем крепко скроенный молодой человек.
Сидя в креслах перед огнем, они попивали коньяк и, казалось, просто отдыхали. Джейсон был сыном одного из ближайших друзей Джефферсона, Гая Сэвиджа. Его плантация, Гринвуд, была всего в нескольких милях от Монтичелло, и на глазах у Джефферсона из краснолицего горластого сорванца вырос сильный, к тому же красивый мужчина, который сейчас в свободной позе сидел перед ним в кресле. Давняя дружба с Гаем послужила причиной того, что президент решил использовать путешествие Джейсона в Лондон, чтобы отправить с ним кое-какую корреспонденцию, которую он не хотел бы доверить обычным каналам. Держа в руке бокал, Джефферсон задумчиво рассматривал Сэвиджа-младшего. Пожалуй, он больше знал о его предках и о его детских годах, мальчишеских проказах. Потом он уехал учиться и лет десять назад неожиданно вернулся из Харроу, после чего крепко поссорился с отцом из-за какой-то рабыни – имени ее Джефферсон не помнил – и уехал в поместье своего деда, в Новый Орлеан. По-видимому, там он и жил, не считая коротких визитов в Гринвуд, к отцу.
Джефферсон никогда не встречал Армана Бове, тестя Гая, но сочувствовал другу, когда Гай горько жаловался, что сын больше любит своего деда-француза и других Бове, а новоорлеанские плантации предпочитает Гринвуд. По мнению Джефферсона, место Джейсона было рядом с отцом.
Скверная история у Гая с этим браком, мрачно подумал Джефферсон. Он отговорил бы его от женитьбы на Анжелике Бове, зная, что эта знатная креолка, полуиспанка-полуфранцуженка – настоящая пороховая бочка, но, к несчастью. Гай его не спрашивал и брак стал катастрофой. Анжелики не могла и не желала приспосабливаться к американским нравам и вскоре после рождения Джейсона – единственного блага этого брака – отбыла в Новый Орлеан. Сверкая прекрасными изумрудными глазами, она поклялась на прощание, что, если никогда больше не увидит мужа и сына, ей на это наплевать.
Глядя на Джейсона и вспоминая эту клятву, Джефферсон решил, что отсутствие материнской заботы вряд ли повредило сыну. Джейсон вырос в крепкого, надменного, отчаянного парня. Едкая усмешка не покидала его зеленых глаз. Молодой Сэвидж был уверен в себе, и у него были для этого все основания. Единственный сын богатой креолки и богатого вирджинского аристократа, он рос в условиях, когда никто не сомневался в его праве поступать так, как он пожелает. Эгоист? Да! Не столько от природы, сколько от условий жизни, богатства, среды. Хорошо еще то, что он не стал ленивым сибаритом, проматывающим отцовское состояние на разного рода наслаждения.
Но и образцом безупречной морали Джейсон не был. Он мог провести за картами всю ночь, выигрывая и проигрывая огромные суммы, мог шататься по сомнительным кварталам, пока скука не гнала его в глубь испанской территории – охотиться на мустангов или торговать с команчами. И тогда на плантациях деда появлялся хороший табун ценных индейских лошадок.
Похоже, Джейсон Сэвидж именно тот человек, в котором президент нуждался: молодой, умный, воспитанный, жесткий, владеющий шпагой и пистолетом и, в случае нужды, абсолютно безжалостный. Была и другая причина – его дядя, брат Гая Сэвиджа, имущественный и осмотрительный политик, герцог Роксбери.
На мгновение Джефферсон усмехнулся про себя и благословил каприз, который лет пятьдесят назад привел старого герцога Роксбери в Луизиану взглянуть на земли, которые он выиграл в карты. Там он встретил и сделал своей второй женой молодую француженку, Арабеллу Сен-Клер. От этого брака и родился Гай. Его старший единокровный брат стал нынешним герцогом Роксбери, а также личным советником британского премьер-министра Аддингтона, что было очень важно для Джефферсона. Роксбери оставался советником и конфидентом у нескольких премьер-министров Англии, но именно его нынешняя связь с Аддингтоном больше всего интересовала президента, как и то обстоятельство, что, будучи в Лондоне, молодой Сэвидж остановится в доме герцога.
– Итак, Джейсон, вы доставите мои депеши Руфусу Кингу? – спросил его Джефферсон.
Губы Джейсона искривились в грустной усмешке.
– Почему бы и нет? – ответил он с легким акцентом. – Мне не нравится нынешняя ситуация в Новом Орлеане. В прошлом месяце испанцы закрыли порт для американцев – это глупо. И я определенно не желаю видеть, как Наполеон захватывает территорию. Вы уверены в подлинности этих фактов?
Джефферсон, закусив губу, нахмурился и сморщил лоб. – Нет, не уверен, – и никто не уверен. Но нельзя отрицать слухи, циркулирующие в Европе и исходящие из высоких сфер, что Испания секретным договором возвращает Луизиану Франции. У меня в Париже Ливингстон, он пытается выяснить, есть ли у этих слухов какие-нибудь основания, но Франция до сих пор держится крайне сдержанно. К несчастью, в своих планах я должен учитывать, что она будет новым владельцем территории. Именно поэтому вы и повезете Руфусу Кингу приказ – искать союза с Англией. Мне лично этот военный союз отвратителен, но в нем наша единственная надежда. Будем молиться, чтобы Англия и Франция возобновили военные действия. Есть уже такие признаки. Никто не думает, что Амьенский мир окажется прочным. Но переговоры с Англией абсолютно необходимы, поскольку я верю, что она не больше нашего хочет распространения французской империи в Новом Свете. Что, вы находите это забавным? – спросил Джефферсон, уловив ухмылку Джейсона.
– Нет. По крайней мере, не в Луизиане. Я просто подумал, что поездка в Англию за лошадьми превращается в политическую интригу.
– Кстати, о политических интригах, – проворчал Джефферсон. – Вы уверены, что вчера видели именно Бласа Давалоса?
– Уверен.
– Но почему он избегает вас? Вы же были близкими друзьями, разве нет? Почему вы разошлись? Женщина? Или из-за того, что он стал лейтенантом испанской армии?
Мрачная усмешка мелькнула на загорелом лице Джейсона.
– Мне, конечно, не нравится, что он служит в испанской армии, как и то, что он незаметно следил за мной от Нового Орлеана. Но разошлись мы раньше и не из-за женщины.
Любопытство Джефферсона было задето настолько, что он не удержался от прямого вопроса:
– Ну, так в чем же настоящая причина?
– Вы однажды его встречали, – ушел от ответа Джейсон.
– Я? – удивленно спросил Джефферсон, поднимая мохнатые брови.
– Лет пять назад он приезжал со мной в Гринвуд. Мы были там почти два месяца, и вы его несколько раз видели.
– А, припоминаю, стройный черноглазый парень, примерно вашего возраста, типичный испанец – смуглый и так далее.
– Блас и есть испанец, что заставляет меня задавать вопрос, почему он здесь, в Вирджинии, а не в Новом Орлеане.
– Х-м-м-м, интересный вопрос. Но вы ловко ушли от моего вопроса: что вызвало ссору между вами?
Последовало молчание. Видно было, что Джейсону не хотелось говорить об этом, но все-таки он спросил:
– А встречу с Филиппом Ноланом вы помните? И снова Джефферсон удивился.
– Да, помню, он приезжал ко мне пару лет назад.
Очень рассудительный молодой человек. Жаль, что погиб.
Чувствуя знакомую судорогу внутри, как всегда при упоминании о смерти Филиппа, Джейсон хрипло проговорил:
– Да, жаль. И убил его Давалос.
– Вы уверены? – изумился Джефферсон. – В докладе говорилось только, что Нолан был убит, пытаясь бежать от испанский войск, посланных, чтобы остановить его экспедицию.
Чувствуя, что ему не изменить тему разговора, Джейсон бесстрастным тоном пересказал президенту то, что действительно случилось с Ноланом.
Джефферсон подавленно молчал.
– Джейсон, вы действительно думаете, что Давалос следил за вами? – Тон у него был серьезный и озабоченный.
– Зачем еще он мог здесь оказаться? – Джейсон пожал плечами.
