Ваша до рассвета - Медейрос Тереза (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Глаза Саманты резко распахнулись. Покачав головой над собственной глупостью, она захлопнула двери зала. Это была вина графа. Если бы он позволил ей исполнять обязанности, для которых ее наняли, она смогла бы лучше контролировать свое предательское воображение.
Она прошла через просторную гостиную, и поскольку сама обращала внимания на обстановку не больше, чем Габриэль, ее нога врезалась в опрокинутый журнальный столик. Издав оглушительный вопль, она запрыгала на одной ножке, потирая ушибленные пальцы через потертую кожу ботинок. Если бы на ней мягкие туфли, она могла бы сломать ногу.
Глядя на узкие полоски солнечного света, с трудом проникающего через тяжелые бархатные портьеры, Саманта уперла руки в бедра. Габриэль, конечно, может желать похоронить себя в этом мавзолее, но она, определенно, нет.
Поймав что–то белое боковым зрением, она развернулась и увидела служанку в чепце, на цыпочках пробирающуюся мимо двери.
Саманта позвала ее:
– Девушка! Идите сюда!
Та остановилась и, с ощутимым нежеланием, медленно повернулась.
– Да, мисс?
– Идите сюда, пожалуйста. Мне нужна ваша помощь, чтобы открыть эти портьеры. – Крякнув от натуги, Саманта пододвинула к окну большую, обитую парчой, оттоманку.
Но вместо того, чтобы броситься ей на помощь, девушка попятилась назад, ломая бледные веснушчатые пальцы и тревожно качая головой.
– Я не смею, мисс. Что скажет хозяин?
– Он скажете, что вы делали свою работу, – с риском для жизни Саманта забралась на оттоманку.
Раздраженная нерасторопностью служанки, она потянулась, схватила портьеру обеими руками и дернула со всей силы. Вместо того, чтобы раздвинуться, портьеры вырвались из своих пазов и рухнули, оставив после себя облако пыли, от чего Саманта отчаянно зачихала.
Солнечный свет заструился через огромное, от пола до потолка, французское окно, и превратил бултыхающиеся пылинки в сверкающее волшебное очарование.
– О, мисс, вы не должны были этого делать! – закричала служанка, моргая, как лесное создание, которое жило много лет под землей. – Я сейчас позову миссис Филпот!
Отряхивая руки об юбку, Саманта спрыгнула с оттоманки и с удовлетворением осмотрела дело своих рук.
– Так почему же вы не делаете этого? Я ничего так сильно не желаю, как поболтать с этой милой женщиной.
Издав еще один невнятный крик, служанка с дикими глазами выбежала из комнаты.
Когда миссис Филпот вскоре вплыла в гостиную, она обнаружила новую медсестру графа опасно балансирующей на сидении изящного стула времен Людовика XIV. Домоправительница в ужасе уставилась на Саманту, которая резко рванула на себя портьеры, которые держала в руках. Те свалились ей на голову, похоронив в облаке изумрудно–зеленого бархата.
– Мисс Викершем! – воскликнула миссис Филпот, загораживая глаза от ослепляющего света, который врывался через французские окна. – Что все это значит?
Спустившись на пол, Саманта спихнула с себя тяжелые складки ткани. Под возмущенным взглядом экономки она примирительно кивнула на груду портьер, сваленных на пол.
– Я собиралась просто открыть их, но увидев всю эту пыль, я поняла, что здесь надо еще хорошенько проветрить.
Положив руку на связку ключей на своей талии, словно на рукоятку меча, миссис Филпот выпрямилась.
– Я – главная управляющая в Ферчайлд–Парк. Вы – медсестра хозяина. Проветривание едва ли входит в пределы ваших обязанностей.
Осторожно поглядывая на нее, Саманта отперла задвижку и открыла окно. Слабый ветерок с ароматом сирени ворвался в комнату.
– Вероятно, не входит. Но вот здоровье моего пациента – да. Свет может быть и потерян для вашего хозяина, но нет причин ему терять и свежий воздух. Очищение его легких только улучшит его состояние … и расположение духа.
Миссис Филпот явно заинтересовалась.
Поощряемая ее поколебленной решимостью, Саманта начала кружить по комнате, рассказывая о своих планах и сопровождая их энергичными жестами.
– Для начала, я думаю, надо сказать служанкам подмести все стекло, а лакеи должны убрать сломанную мебель. Потом, убрав все хрупкие предметы, мы сможем отодвинуть тяжелую мебель к стенам, очистив путь для графа во всех комнатах, через которые он проходит.
– Большую часть времени граф проводит в своей спальне.
– И вы можете его винить за это? – спросила Саманта, недоверчиво моргнув. – Что бы вы чувствовали, если бы каждый раз, ступая за порог своей спальни, вы рисковали сломать ногу или проломить себе голову?
– Это хозяин приказал держать все портьеры закрытыми. Это он настаивал, чтобы все оставалось на своих местах, как это было прежде чем… прежде чем… – у домоправительницы перехватило горло, она не смогла закончить. – Мне жаль, но я не могу действовать против его желания. И не могу приказывать, чтобы это делали остальные слуги.
– То есть вы не будете мне помогать?
Миссис Филпот покачала головой, ее серые глаза были полны искреннего сожаления.
– Я не могу.
– Очень хорошо. – Саманта кивнула. – Я уважаю вашу лояльность к вашему работодателю и вашу преданность своей работе.
С этими словами она развернулась, прошла к следующему окну и стала стаскивать с него тяжелые портьеры.
– Что вы делаете? – закричала миссис Филпот, когда занавески каскадом свалились вниз.
Саманта бросила охапку бархата на вершину кучи и распахнула окно, наводнив комнату светом и свежим воздухом. Она повернулась к миссис Филпот, отряхивая руки.
– Свою работу.
* * *
– Она еще там? – шепотом спросила одна из посудомоек у розовощёкого лакея, когда он вошел на впечатляющую размерами кухню Ферчайлд–Парка.
– Боюсь, что так, – шепотом же ответил тот, незаметно хватая ломтик нарезанной колбасы с подноса и запихивая его в рот. – Разве вы не слышите?
Хотя на улице стемнело уже почти час назад, таинственный шум продолжал отдаваться эхом на весь первый этаж. Звуки ударов, звона, ворчания и скрип тяжелой мебели, которую тащат по паркету, были слышны с самого утра.
Слуги проводили день так же, как повелось с возвращения Габриэля с войны – столпившись вокруг старого дубового стола перед кухонным очагом и вспоминая старые добрые времена. Этим холодным весенним вечером Беквит и миссис Филпот сидели друг напротив друга и пили одну чашку чая за другой, не смея встречаться взглядами или произнести хоть одно слово.
Когда очередной, особенно резкий удар заставил всех вздрогнуть, одна из горничных прошептала:
– Вы не думаете, что мы должны…
Миссис Филпот повернулась и убийственным взглядом пригвоздила бедную девушку к месту.
– Я думаю, что мы должны заниматься своими собственными делами.
Один из молодых лакеев выступил вперед и посмел задать вопрос, который каждый хотел, но боялся задать.
– А что, если услышит хозяин?
Сняв очки и полируя их рукавом, Беквит печально покачал головой.
– Прошло столько времени с тех пор, как хозяин обращал внимание на то, что происходит вокруг. Нет причин думать, что сегодня вечером будет по–другому.
Его слова навели на всех уныние. Когда–то они гордились своей преданностью этому большому дому, порученному их заботам. Но то, что ни одна живая душа не видит, как блестят любовно натертые деревянные поверхности, не хвалит поддерживаемый ими порядок на всех этажах, или камины, наполненные свежими дровами, было причиной того, что они не смогли отойти от мрачных мыслей.
Они едва заметили, что в кухню осторожно вошла одна из молоденьких горничных. Подойдя прямо к госпоже Филпот, она сделала один реверанс, потом другой, явно слишком робея попросить разрешение сказать.
– Не подпрыгивайте, как поплавок, Элси, – рявкнула миссис Филпот. – В чем дело?
Теребя передник в руках, девочка снова сделала реверанс.
– Я подумала, что вам лучше пойти и самой посмотреть, мэм.
Обменявшись сердитым взглядом с Беквитом, миссис Филпот встала. Беквит выдернул себя из–за стола и последовал за ней. Выходя из кухни, они были слишком сосредоточены, чтобы заметить, что остальные гурьбой высыпали за ними.
