Райский остров - Барнет Джилл (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
– Ты не пытался убежать?
– Только однажды. Я успел добраться до левого края. Вся команда загнала меня в угол, и с тех пор со мной рядом всегда был один из игроков с клюшкой в руке.
Хэнк помолчал, глядя на океан, весь во власти прошлого, потом все-таки заговорил:
– Я бесновался, обзывая этого сукина сына последними словами, но работал. Он стал кормить меня вместе с командой и дал тюфяк в комнате игроков. Он продержал меня несколько месяцев, но потом я уже не хотел уходить.
Я стал частью команды, хотя и продолжал скандалить с Билли по любому поводу. В следующем сезоне они заставили меня подавать мячи, иногда разрешая немного потренироваться и покидать мяч. Один раз на тренировке Билли замордовал меня. Перед глазами стояли красные круги, но, когда мяч полетел на меня, я от ярости так ударил по нему, что выбил его со стадиона, и тогда Хобарт подозвал Обруча Хантера...
– Обруча?..
– Ну да. У игроков всегда есть прозвища. Вильсон – Гудок-в-Тумане, Моррис – Пушечное Ядро, Джин Уитни – Кузнечик.
– Серьезно?
– Конечно.
– Наверное, у мужчин так принято.
Хэнк хмыкнул.
– Ну а как же? Не называют же знаменитую Бетси Росс Вышивальщицей или бесподобную Джейн Остин – Пальцами-в-Чернилах.
– Как насчет Кровавой Мэри?
Маргарет вздернула подбородок.
– Несомненно, ее так прозвал мужчина.
Хэнк бросил на нее взгляд, который говорил о том, что не следует испытывать его мужское терпение. Она махнула рукой:
– Продолжай.
– Я забыл, на чем я остановился.
– На Обруче.
– Ах да, правильно. Ну, Билли велел ему бросать мне мячи. В тот день какие только крученые передачи он мне ни подавал, я отбил все. Через два года я играл в команде как полноправный ее член. Мы ездили по стране, и я участвовал в играх в Чикаго, Цинциннати, Кливленде, Атланте, Бостоне и так далее. После чемпионата 1878 года мы даже попали в Европу на показательные игры. Вот почему я умею танцевать. Нам для всей команды наняли учителя танцев прежде, чем мы уехали из Штатов. Когда мы были в Англии и во Франции, то днем играли, а вечерами ходили во всякие приятные места.
Хэнк опять остановился и, казалось, не имел никакого желания продолжать, но Маргарет не отставала.
– И что случилось?
– Билли умер от сердечного приступа в конце сезона 1883 года. Знамя разыгрывалось между «Бостоном», «Филадельфией» и «Чикаго». В дело вмешались толстосумы, и всякие аферисты стали предлагать тем игрокам, кто согласен уйти в сторону, большие денежные суммы в качестве отступного.
Он опять замолчал, бросил гальку в море и уставился в песок, , сложив руки на коленях.
– И?
Он пожал плечами.
– Мы проиграли. Разразился большой скандал, и многие игроки были занесены в черный список. В частности я.
– Я не верю, что ты бы взял отступные.
– Черт побери, Смитти. Первый в своей жизни кошелек я украл, когда мне было шесть лет.
– Мне наплевать, чем ты там раньше занимался. Я никогда в это не поверю.
– Ты сама меня называла мошенником.
– Я была не права.
– Боже правый, чем черт не шутит, когда ты спишь.
– Тебе ничто не поможет уйти от ответа.
– Да, пора бы мне уже привыкнуть к тому, что с тобой это не пройдет.
– У меня только один вопрос.
– Ну да, да! Ты права, я не бросил команду, но все равно попал в черный список, новый владелец решил, что от меня одни неприятности. И я оказался весь в дерьме.
– Это был совсем не тот вопрос, ответ на который я хотела услышать.
– Нет?
Она покачала головой.
– Тогда какой же?
Она улыбнулась:
– Я хочу знать твое прозвище.
Хэнк от души рассмеялся, и его напряжение сразу прошло.
– Ты сумасшедшая! – Он повернулся к ней: – Вы с Биллом Хобартом бы сошлись. У вас очень много общего. Он был такой же упрямый, настойчивый, как ты, и очень быстро соображал.
– Я жду.
Хэнк отвернулся, потер подбородок и пробормотал что-то в ответ, но в этот момент волна разбилась о берег с плеском.
– Не слышу.
– Твердоголовый.
Она посмотрела на него и спросила, как бы желая убедиться:
– Твердоголовый Хэнк?
– Ну да. Твердоголовый Хэнк Уайатт.
Маргарет расхохоталась.
Домой они вернулись потихоньку, уже на заре. Было очень темно, только на востоке виднелся еле различимый розовый отблеск. Они проверили детей – те спали глубоким сном. Мадди тоже спал, рядом с ним валялась его бутылка. Маргарет тронула Хэнка за руку и кивнула на джинна. Мадди спал, на ногах его были ботинки Хэнка.
Они стояли в центре темной хижины обнявшись. Хэнк нежно и страстно поцеловал ее, обхватив руками ее лицо так бережно, будто оно было фарфоровое. Она тоже его обняла. Они не в силах были отпустить друг друга, хотя это было необходимо сделать. Они не знали, сколько простояли так. В его объятиях было так спокойно, тепло, уютно. Маргарет даже подумала, что если он выпустит ее из рук, то все это окажется сном и на самом деле с ней ничего не произошло.
Наконец Хэнк прошептал ей, что пора немного поспать. Она кивнула, но не отпустила его. Тогда он одним движением, от которого у нее опять перехватило дыхание, поднял ее, отнес к гамаку и осторожно положил туда. Маргарет подумала, знает ли он, как бьется у нее сердце, когда он берет ее на руки. Хэнк постоял еще около нее, как будто ожидал, что она может исчезнуть, если он отведет взгляд, и Маргарет решила, что слишком невероятно предположить, чтобы их мысли так совпадали. Может ли мужчина чувствовать так же, как женщина? Могут ли у него быть такие же страхи, опасения, восторги?
Он погладил ее по щеке и пересек комнату. Маргарет смотрела ему вслед, но вот его широкая спина уже превратилась в неясную тень, она услышала, как скрипнул его гамак. Кроме неумолчного шума океана, больше ничего не было слышно. Они лежали в своих гамаках с закрытыми глазами, но ни один не мог заснуть – слишком свежи были воспоминания и велико возбуждение, слишком близко они находились друг от друга.
Очень много людей на земле встретили эту рождественскую ночь подарками и любовью. Хэнк Уайатт и Маргарет Смит тоже получили бесценный подарок. Друг в друге они нашли больше, чем любовь, больше, чем страсть. Они нашли потерянную часть собственной души. И нашли там, где им бы даже в голову никогда не пришло искать.
Это был прекрасный день для матча по бейсболу. На небе не было ни облачка. Дул легкий бриз. Мужчины играли против женщин.
«О, жизнь просто не может быть еще прекраснее!»
Хэнк погладил Аннабель по головке. Он смастерил ей домик из оставшихся сундуков, и малышка, играя в нем, была счастлива.
Он вернулся туда, где они собирались играть, и загляделся на Смитти. Она, чуть наклонившись, о чем-то шепталась с Лидией. Солнце светило им в спину. На ней было надето то самое французское платье, через которое можно было разглядеть все, что угодно, если свет падал с нужной стороны.
Свет падал совершенно правильно, но тут Маргарет поменялась местами с Лидией и испортила ему удовольствие. Он подкинул мячик на ладони и нетерпеливо закричал:
– Так, все-все! Разговорчики прекратили. Все по местам!
Хэнк оглянулся на Теодора. Парень вел себя именно так, как его учили. Стоя на месте, он переносил тяжесть тела с одной ноги на другую, готовый сделать бросок, как только полетит мяч.
Хэнк поставил его кетчером – игроком, принимающим мяч на биту. Мадди был обязан следить за порядком на поле, а Хэнк подавал мяч, то есть был питчером. Игроков было слишком мало, и они договорились играть на одну базу. Кроме того, поскольку Хэнк несколько отстал от последних решений Национальной бейсбольной лиги, то они согласились играть по упрощенным правилам, понятным детям и взрослым. Первыми начинали женщины.
– Отбивающий!
Смитти и Лидия перестали разговаривать и посмотрели на него.
– Это значит, кто-то из вас должен ударить по мячу, когда он прилетит.
Смитти задорно уперлась кулаками в бедра.
