Сильнее только страсть - Джеймс Роби (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

Агнес пыталась кивнуть, не смогла и сказала едва ворочая языком:

– Буду терпеть... только кровь... много крови... возьми... Ничего больше она не в силах была произнести, но Джиллиана поняла и достала из корзины чистые тряпки, смоченные в травяном настое.

– Теперь умоляю тебя, Агнес, не шевелись. Расслабься и терпи!

Она принялась за совершенно немыслимое для себя действо: начала поворачивать трясущимися от страха пальцами тельце неродившегося ребенка. Оно сопротивлялось, скользило, Агнес громко стонала... Вверх... вниз... еще... еще немного... Агнес пронзительно закричала...

Господи! Неужели? Тонкие пальцы Джиллианы ощутили голову ребенка близко от выхода. Теперь уже закричала она:

– Агги! Он здесь! Тужься! Изо всех сил!

Агнес напряглась... еще... и новорожденный очутился на руках у Джиллианы. Предпринятые усилия окончательно лишили сил Агнес, но она боролась с охватившей ее слабостью, старалась держать глаза открытыми.

Младенец лежал между ног у матери, кровотечение, к радости Джиллианы, оказалось несильным, и теперь она решилась сделать то, что, насколько знала, делают сразу после рождения: приподняла и встряхнула его. Младенец задышал и залился плачем.

Агнес тоже плакала, пыталась приподняться, чтобы увидеть того, кто причинил ей столько страданий, но ей не удавалось.

Джиллиана снова подняла его, еще соединенного с материнской утробой, и постаралась показать матери, но не была уверена, что Агнес сумела его разглядеть, а потому сказала:

– Мальчик.

– Конечно, – прошептала Агнес, и на ее лице мелькнула тень улыбки, – девочка не доставила бы мне столько мучений.

Джиллиана осторожно положила ребенка на опавший живот Агнес и по знаку той перерезала пуповину. Потом помогла избавиться от последа [4], обмыла ребенка и спеленала. После чего заставила Агнес выпить настойку шиповника, уложила ее поудобнее и только тогда вышла сообщить Джейми и его отцу о прибавлении в их семействе.

Подождав, пока мужчины немного успокоились и пришли в себя от волнения, радости, от обилия крови, увиденной на постели, а также произнесли все положенные слова восхищения по поводу крошечного существа с красной сморщенной физиономией, она с их помощью, не перекладывая уснувшую Агнес на другое место, сменила белье на постели и с чувством исполненного долга покинула дом.

Вернувшись в замок, она умылась и рухнула на постель совершенно без сил. Куда лучше чувствовала она себя после многочасового боя с мечом в руке.

Уже засыпая, подумала: «Как странно все устроено – так легко отнять у человека жизнь и так трудно ему дать ее».

Она проспала весь остаток дня и всю ночь, а когда проснулась, вдруг поняла, что с подготовкой к походу, со вчерашними волнениями совершенно не обратила внимания, что минуло уже несколько дней после положенного срока для ее регул. Неужели?!..

О Господи, взмолилась она, только не сейчас, когда предстоит еще одна, решающая битва и на том же самом месте, где много лет назад прославился ее отец.

Но случилось именно сейчас.

При разговоре с Карлейлем она дала обещание, что не станет принимать участие в военных действиях, если затяжелеет. Что же делать?

Она металась по комнате, пытаясь собраться с мыслями, взвешивая все «за» и «против», и, наконец, приняла решение и начала одеваться: надела куртку, рейтузы, кольчугу.

Решение, к которому она пришла, казалось ей вполне разумным, простым и честным. Во-первых, она не едет с Джоном на войну, потому что он уже уехал. А во-вторых, он запретил ей принимать участие в войне, но не запрещал следовать за ним туда, где только еще ожидаются бои.

А значит, она отправляется к нему. Немедленно...

Глава 18

Шотландцы вырыли, как было задумано, глубокие ямы, вернее, траншеи, в болотистой почве у подножия крутой холмистой гряды, на которой расположилась некоторая часть войска под командованием Кита. Траншеи перегородили острыми железными кольями, скрытыми под жидкой грязью. Задача Кита и его конников состояла в том, чтобы, якобы угрожая англичанам атакой, завлечь их в болото.

У шотландцев имелись и другие хитрые, обманные ходы: на одном из флангов, например, за сравнительно небольшим отрядом всадников скрывались копьеносцы, на другом – лучники. Такие уловки помогали армии Роберта Брюса, усиливали ее, поскольку англичане не меньше, чем в три раза превосходили ее в численности.

«Нам никогда не одолеть врага с помощью только одной конницы, – не уставал говорить Брюс своим соратникам после очередной вечерней тренировки, – но если они хоть на минуту поверят, что мы можем победить их, то считайте – мы выиграли. Конница будет изображать атаку, заманивать противника, а завершить все возле Баннокберна предстоит пешим воинам».

Карлейль обсуждал с Брюсом порядок действий, выполнял приказы, мысленно восхищался его военным талантом, но добрая половина мыслей у него оставалась с Джиллианой – где она, как доберется и доберется ли до него? Как там его сестра? Благополучно ли разродилась?

Роберт Брюс, видя и понимая его состояние, даже немного опасался, что в сражении его друг может оказаться менее предприимчивым и полезным, чем всегда.

– Она скоро будет здесь, Джон, – постарался он утешить его на четвертый день ее отсутствия. – Не переживай понапрасну. Обязательно приедет, хотя бы потому, что хочет завершить с нашей помощью все дела с Мантитом. Пусть он до окончания главного сражения не вылезает из Эшинтона, остается там. Надеюсь, он не очень осведомлен, где мы находимся и что собираемся предпринять.

Карлейль с сомнением покачал головой.

– Не заблуждайся, Роберт. После того как посланные им люди не вернулись к нему и не доставили Джиллиану, он может совершить еще одну попытку выкрасть ее. По дороге сюда, к нам.

– Уверен, больше он не осмелится. Наоборот, затаится, и мы найдем его в собственной берлоге и выкурим оттуда. А до того выбрось из головы все опасения, или я буду вынужден отстранить тебя от командования и не пустить в бой. Ты мне нужен живым.

В голосе у него послышался металл, но Карлейль знал и верил: несмотря на то что ровно шесть лет назад Роберта Брюса провозгласили королем Шотландии, между ними остаются те же дружеские отношения, и слова, которые Джон сейчас услышал, произносил не король, в первую очередь друг.

Посмотрев на друга чуть насмешливо, он ответил спокойно:

– Хорошо, Роберт. Я тоже предпочитаю оставаться живым. Тут у нас с тобой нет разногласий...

В двадцатых числах июня в лагерь шотландцев прибыл брат Уолдеф с несколькими монахами из монастыря Мелроуз и с мешками различных снадобий и лекарственных трав.

А через два дня поступило сообщение, что огромная английская армия во главе с королем подошла и раскинула лагерь в двадцати милях к юго-востоку от расположения главных сил шотландцев близ Баннокберна...

Джиллиана добралась до Баннокберна без всяких приключений, но с небольшой задержкой в дороге по собственной воле, потому что внезапно почувствовала душевную необходимость заехать в Данбар, находящийся на самом берегу Северного моря.

Она знала, что там в фамильном склепе своего семейства, в церкви Святого Магнуса, находится могила первой жены Джона Марты. Возле нее и хотела помолиться Джиллиана, попросить у неба заступничества для себя и для своего будущего ребенка.

Церковь оказалась большой, намного больше их церкви в Гленкирке. Джиллиана спустилась по каменной лестнице в склеп, нашла при неярком свете факелов в длинном ряду могил мраморную плиту с именем Марты и маленьким рельефным изображением ее лица. На какое-то мгновение ей показалось, что она стоит перед живой женщиной.

– Марта, – робко сказала она, – я ношу его ребенка и очень прошу тебя: помолись там, на небе, чтобы он родился здоровым. Ты сама хотела родить ребенка для Джона, теперь то же самое надеюсь сделать я... – Слезы полились из ее глаз, закапали на мрамор.