Семь порочных дней (ЛП) - Дэр Тесса (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
Глава 20
Пэйн оказался прав: с утра Минерва и в самом деле чувствовала себя слегка неловко.
Осторожно, стараясь не потревожить спящего Колина, она выбралась из постели и дернула за шнур колокольчика, чтобы вызвать горничную. Встретив служанку в дверях комнаты, Минерва, нелепыми жестами, попыталась объяснить, что нужно приготовить ванну в смежной комнате.
С появлением слуг, таскающих ведра с горячей водой, в душе всколыхнулось беспокойство, смешанное со страхом. Как это выглядит со стороны: молодая незамужняя женщина находится в одной спальне со спящим обнаженным лордом? Но вид у горничных был деловитый и скучающий, они вовсе не казались шокированными. И тут Минерва поняла, что для них подобные сцены, скорее всего, привычны. Для прислуги в усадьбе Уинтерсет это лишь обычная пятница.
Боже! Ведь уже пятница! До симпозиума остается всё меньше дней, а до Эдинбурга едва проделана треть пути.
Хотя эти подсчеты призывали поторапливаться, Минерва позволила себе понежиться в ванной. Горничные добавили в воду лепестки роз, принесли мыло и ароматные масла, а также тонкие ломтики охлажденного огурца, чтобы сделать гостье компресс для век. После того, как Минерве помогли вымыть голову, она отослала прислугу и, чувствуя, что боль и усталость покидают тело, пролежала в воде до тех пор, пока та не начала остывать.
Вытершись полотенцем, Минерва пожалела, что ей нечего надеть, кроме того же самого многострадального белья и вчерашнего испачканного вином шелкового платья. Вероятно, если поискать, в этом доме можно найти какую-нибудь сменную одежду, но вряд ли Минерва смогла бы заставить себя надеть обноски любовниц герцога. Внезапно ее взгляд упал на чемодан, в котором лежала Франсина, научные заметки и... приданое.
Завернувшись в полотенце, Минерва неслышным шагом пересекла комнату и расстегнула ремни чемодана. Аккуратно отложив в сторону тетради со своими записями, она вынула толстые свертки белой ткани, которыми был обложен гипсовый слепок. В основном это были вышитые простыни, наволочки и скатерти, но среди них имелись и предметы более личного свойства: кружевные сорочки, прозрачные косынки, украшенные лентами подвязки, шелковые чулки, корсеты, поднимающие грудь.
Минерва совсем забыла, что всё это лежит в ее чемодане. Ей всегда думалось, что такие соблазняющие наряды вряд ли пригодятся - ведь она почти отказалась от мысли о браке.
После этого путешествия - о небо, особенно после прошлой ночи! - замужество кажется еще менее возможным, чем прежде. Но ведь это совсем не значит, что нельзя воспользоваться своим приданым или что надо отрицать чувственную сторону своей натуры. Имеется или нет муж, перед которым можно в этом показаться, - неважно, ведь элегантные нескромные вещи, что лежат в чемодане, принадлежат ей.
Минерва развернула девственно-белую сорочку с низкими вырезами спереди и сзади, обшитую по вороту кружевом. Убрав в сторону веточки засушенной лаванды, вложенной для запаха, она натянула сорочку и подошла к зеркалу.
Покрутившись перед ним, чтобы оглядеть себя со всех сторон, Минерва провела ладонями по полупрозрачной ткани, прижимая ее к телу, отчего сквозь тонкое полотно проступили винно-красные соски грудей и темный треугольник между ног. Она снова огладила себя, наслаждаясь тем, как прохладная сорочка прикасается к горячей коже. Разглядывая в зеркале линии груди, живота, бедер и то, как руки скользят по телу, Минерва почувствовала, что сердце забилось сильнее.
Это тело желанно. Желанно Колином.
Он внезапно пошевелился во сне и что-то пробормотал. Минерва вздрогнула и зажала себе рот, чтобы не рассмеяться в голос.
Надев тонкие шелковые чулки и подвязав их розовыми лентами, она снова вызвала горничную, чтобы та помогла зашнуровать французский распашной корсет, довольно соблазнительно приподнимающий грудь. Затем Минерва неохотно натянула свое испачканное синее платье. Но теперь оно смотрелось куда лучше с выглядывающей из выреза белоснежной кружевной сорочкой. В чемодане отыскалась и вышитая верхняя юбка белого цвета, скорее напоминающая передник, которая прикрыла большую часть винных пятен.
Волосы были еще влажными, поэтому вместо того, чтобы собрать их в прическу, Минерва лишь убрала несколько прядей от лица, сколов их черепаховыми гребнями, а остальные локоны рассыпала по плечам.
- Доброе утро!
Она обернулась и увидела Колина, успевшего завернуться в простыню. Опершись на локоть, он почесывал небритый подбородок.
- Доброе утро! - отозвалась Минерва.
Ее так и подмывало, словно маленькую девочку, повертеться перед Пэйном и спросить, нравится ли ему, как она выглядит.
Поморгав, виконт всмотрелся в нее и улыбнулся.
- Мин, вы выглядите такой хорошенькой.
У нее от радости закружилась голова. Такой немудреный, но просто идеальный комплимент! Если бы Колин назвал ее красивой, восхитительной или ослепительной, Минерва бы усомнилась, а в хорошенькую почти поверила.
- В самом деле? - переспросила она, не возражая еще раз услышать эту похвалу.
- Вы похожи на прелестную селянку. - Он обшарил ее тело взглядом, задержавшись на углубившейся из-за корсета ложбинке между грудей, утопающей в кружевах. - Глядя на вас, мне хочется отыскать ближайший сеновал.
От этих слов Минерва покраснела - точь в точь, как это сделала бы любая "прелестная селянка".
Пэйн зевнул.
- Вы давно встали?
- Час назад. Может, раньше.
- И я не проснулся? - Он наморщил лоб. - Поразительно!
Служанка принесла поднос с завтраком. Пока Колин занимался своим туалетом, Минерва насладилась вареными яйцами, булочками с маслом и горячим шоколадом.
- Вы мне что-нибудь оставили? - поинтересовался виконт, войдя в спальню спустя четверть часа.
Минерва подняла на него глаза, и чайная ложечка выпала из ее рук, звякнув об стол.
- Так нечестно!
Всего за пятнадцать минут, ну, двадцать от силы, Пэйн успел принять ванну, побриться и облачиться в новые бриджи без единого пятнышка и чистую накрахмаленную рубашку.
Может, она, Минерва, и выглядит "хорошенькой" или "прелестной", но у Колина вид просто потрясающий.
Виконт поправил манжету.
- Всегда держу здесь смену одежды. К сожалению, я не запасся сюртуком -придется довольствоваться тем, что на мне.
Минерва, не удержавшись, мысленно позлорадствовала, пусть с ее стороны это и было мелочно.
Усевшись напротив, Колин взял толстый ломоть поджаренного хлеба и произнес:
