Прекрасная колдунья - Гарнетт Джулиана (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
Все смешалось — и это страстное чувство в ее груди, и жаркий вихрь снаружи. Рон шептал ей слова любви, обжигая своим дыханием. Он целовал ей грудь, живот, а потом спустился ниже, заставив Джину затрепетать. Не выдержав, она закричала, вцепившись руками в его волосы, чувствуя, что его язык возбуждает ее так, как она и представить себе не могла… Джина уже ни о чем не думала, а только выкрикивала его имя, когда огромная трепещущая волна подхватила ее и понесла высоко, невообразимо высоко, задержалась на мгновение, а потом плавно и мягко опустила обратно на землю.
Рон приподнялся над ней, шепча ее имя голосом хриплым и словно бы сорванным. И тут Джина поняла, что его тоже подхватила эта волна, заставив застонать в почти болезненном пароксизме страсти. Она ощутила длинный, дрожащий толчок, потом еще один, и наконец все быстрее и быстрее, пока ее не пронзил ни с чем не сравнимый трепет. И тогда Джина стала отвечать на эти толчки, обвившись ногами вокруг него и откинув голову, слыша лишь чудесное хриплое дыхание Рона и стоны сладкого изнеможения — свои собственные…
А потом наступил покой. Покой и блаженство. Чудо свершилось.
В зале, как обычно, стоял шум. Переговаривались рыцари, галдели солдаты и слуги, лаяли собаки. Главной трапезой в замке считался обед, зато ужин был гораздо веселее — с забавами и развлечениями, с жонглерами и фокусниками, с лукавыми проделками шутов. Собравшиеся были в приподнятом настроении — смех и шутки звучали со всех сторон.
Но когда в дверях зала появился Рональд с Джиной, наступила тишина. Смех затих, слышался лишь тихий шепот и покашливание, и только собаки, не в силах сразу успокоиться, метались и лаяли вдоль стен. Рональд слегка улыбнулся. Это была его первая вечерняя трапеза в собственном замке, и все, конечно, ожидали, как она пройдет. Будет ли новый лорд и владелец замка так же прост в обращении, как его отец, или воцарится та же скованность, что была здесь при Гэвине?
Не говоря ни слова, Рон провел Джину через весь зал, мимо расставленных столов, прямо к главному столу на возвышении. Крошечные медные бубенчики на ее туфлях весело позванивали, словно создавая аккомпанемент их шагам. Голубое шелковое платье мягко вилось вокруг ее ног, а знакомый искусительныи запах жасмина на этот раз действовал на Рона успокаивающе. Все глаза были устремлены на них, но Джина ничуть не смутилась и поднялась на возвышение с гибкой грацией.
Рональд окинул взглядом стол и с удивлением отметил, что рядом с Брайеном сидит Кейлин. Она смотрела на него с любопытством в светлых глазах, которые напомнили Рону глаза отца и братьев. Что и говорить, это сходство трудно было бы отрицать… Он и сам уже подумал о том, чтобы усадить ее за свой стол в знак примирения, но об этом успел позаботиться Брайен. Ирландец казался смущенным. Ножки его стула заскрипели по камням и тростнику, когда он неуклюже вскочил, словно застигнутый врасплох.
— Мы не думали, что ты присоединишься к нам, милорд…
Рональд поднял брови.
— Но, как видишь, я здесь.
Он усадил Джину рядом с собой и, взглянув на ее гордо поднятую голову, с удовольствием отметил, что она совсем не похожа на съежившийся робкий цветочек. Смело глядя в лицо любопытным, словно бросая вызов им всем, по-королевски высокомерная и дерзкая, как всегда, Джина скорее напоминала сейчас пышную розу.
Рональд перевел взгляд на Кейлин и невольно сравнил их.
Светлое и темное, такое различное и такое схожее.. Две женщины, попавшие в самый центр борьбы за Гленлайон! Он спросил себя, а позволила бы Джина выдать ее замуж за человека, которого ненавидела. И решил, что она ни за что бы не покорилась. Впрочем, ведь Джина никогда и не стояла перед таким выбором…
Брайен смущенно кашлянул, и Рональд посмотрел на него с улыбкой.
— Садись, сэр Брайен. Слуги ждут.
Брайен сел с явным облегчением, а пажи и оруженосцы вошли в зал, неся блюда с едой. Как только сняли крышки, от каждого блюда поднялись соблазнительные завитки пара. Пажи поставили блюда на высокий стол, и за ними тут же подошли оруженосцы, чтобы разрезать мясо. Аппетитные ломти говядины были разложены на широкие куски хлеба, а блюда с дичью и горшки с тушеными овощами заняли свои места на столах, среди бутылей и кубков с вином.
Наклонившись к Джине, Рон прошептал:
— Конечно, это не то, что рагу по-сирийски, которым ты угощала меня, но, надеюсь, тоже съедобно.
Ее ресницы затрепетали, а губы дрогнули в легкой улыбке.
— Я должна тебе кое в чем признаться…
— В еще одной лжи?
Ее черные глаза блеснули весельем.
— Да, милорд. Боюсь, что так. Я совсем не умею готовить! В тот вечер мясо готовила Элспет. А я могу только собирать травы и варить всякие снадобья…
Рон покачал головой.
— Ну что ж, я не слишком удивлен этим признанием. Но неужели все, что бы ты мне ни сказала, — ложь?
Ее взгляд задержался на нем, и, понизив голос, она ответила таинственным шепотом:
— Не все. Иногда я говорю и правду. Когда это важно.
— Было бы интересно узнать, когда, по-твоему, это важно…
Нахмурив брови, Рон уставился в тарелку. Он так и не мог до конца разобраться в своих чувствах к этой девушке. Казалось бы, она была полной противоположностью его идеалу. Он ценил честность И прямоту, а она лгала ему, не моргнув глазом; ему нравилась в женщинах степенность и чопорность, а эта девица устраивала дикие выходки каждый день. Она была, как лунный свет и звездная пыль — вся смутная, ускользающая и такая же загадочная. Рон жаждал порядка и определенности в своей жизни, он хотел, чтобы все было ясно и отчетливо и не желал, чтобы каждый день все менялось. Это было слишком разрушительно. И все же…
И все же он хотел эту девушку! Она неотразимо притягивала его — как никто и никогда…
Рон поднял взгляд и увидел пару черных глаз, глядевших на них с нижнего стола. Бьяджо смотрел на Джину так пристально, что Рон нахмурился. А когда он сам взглянул на нее, то заметил, что и она так же пристально смотрит на Бьяджо.
Почувствовав взгляд Рона, Бьяджо посмотрел на него и раскланялся в шутливом приветствии, а Джина засмеялась. Рон резко повернулся к ней.
— Чему ты смеешься, цветочек?
— Всему! — сказала она игриво, и ямочка появилась в углу ее рта. — Мне все интересно здесь, милорд. — Она обвела рукой помещение. — Это ведь главный зал, да?
— Мы так его называем, потому что он в замке самый большой.
— Но я не вижу здесь мрамора, — сказала она, улыбнувшись. — Не вижу фонтанов и мозаичных полов, богатых ковров и шелковых занавесей, изящных орнаментов и золоченой резьбы. Тут только камень и какая-то трава на полу да несколько грубых холщовых занавесок на окнах. Еда пресная, вино слишком крепкое… Тут сыро и холодно, даже в комнате хозяина!
Джина чувствовала какое-то странное возбуждение. Она сознавала, что говорит непозволительные вещи, но остановиться не могла.
— А я знаю одно место, где всегда светит солнце, где ветерок несет сладкие ароматы, а фонтаны плещут прохладной водой в красивых мраморных бассейнах. Там много зелени, и все цветет круглый год, а воздух пропитан нежным запахом апельсинов и лимонов. Там прямо над головой висят гроздья винограда и сочные фиги, которые можно есть, сидя на шелковых подушках, в то время как невольники отгоняют мух опахалами из павлиньих перьев. Там намного лучше!
Рон с удивлением посмотрел на нее. Он видел дворцы, подобные тем, что она описала, но только, разумеется, не в Уэльсе. Да, на Востоке он видел такие дворцы, и они нередко вызывали у него восхищение. И все же никогда ему не хотелось насовсем поселиться там. Его тянуло на родину — особенно теперь, после стольких лет жизни на чужбине, стольких лет бесприютности… Пусть это был и не роскошный, но все же его собственный дом.
Покачав головой, он слегка улыбнулся.
— Звучит прекрасно, цветочек, но не подходит для меня. Наверное, уэльский климат не самый лучший на свете, но мое место здесь: ведь я родом отсюда.
