Кирклендские услады - Холт Виктория (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
С такими намерениями я вошла в Забавы.
Поднявшись к себе, я вызвала звонком Мэри-Джейн:
– Мэри-Джейн, – сказала я ей, – я отправляюсь в Келли Грейндж. Упакуй самые необходимые из моих вещей, я пришлю за тобой и за ними экипаж. Сама я не могу ждать ни минуты.
– Слушаю, мадам, – проговорила Мэри-Джейн, изумленно распахнув глаза.
– Как ты догадываешься, кое-что случилось, но у меня нет времени на объяснения. Мне нужно немедленно покинуть этот дом.
Услышав шум подъехавшего к дому экипажа, я бросилась к окну. Во дворе стояла одноколка доктора Смита, и сам доктор уже вылезал из нее. При виде этого человека меня бросило в дрожь.
– Я должна бежать, – бросила я и ринулась вон из комнаты мимо застывшей от удивления Мэри-Джейн.
Я успела пробежать по коридору и спуститься на один лестничный пролет, когда снизу до меня донесся голос доктора, говорившего с Рут.
– Она дома?
– Да, несколько минут назад она поднялась к себе.
– Удачно. Я схожу за ней.
– А что если она…
– Она ни о чем не догадается, пока не окажется на месте. Мое сердце тревожно забилось. Доктор уже пересекал холл.
Я быстро проскользнула на галерею менестрелей, рассчитывая пересидеть там, пока он будет подниматься по лестнице. Потом я незаметно выйду из дома и побегу в Келли Грейндж Правда, в холле стоит Рут... Как мне проскочить мимо нее? Скажет ли она доктору, что видела меня? Если да, то сколько времени ему понадобится, чтобы нагнать меня?
Я беззвучно притворила дверь галереи и тут же подумала о чулане. Если я воспользуюсь подземным ходом, им меня не поймать. Я уже двинулась было к чулану, пригнувшись, чтобы меня не было видно с балкона, но тут дверь галереи распахнулась и в проеме появилась фигура доктора Смита.
– О-о... Привет, Кэтрин! – Он улыбался той самой доброй улыбкой, которая раньше вводила меня в заблуждение.
На мгновение я онемела; горло мое свела судорога.
– Я заехал проведать вас и, поднимаясь по лестнице, заметил, как вы вошли сюда.
– Доброе утро, – выговорила я. Удивительно, но мой голос звучал намного спокойнее, чем я ожидала.
Он шагнул в галерею и захлопнул за собой дверь. Бросив взгляд поверх перил балкона, я увидела стоявшую внизу Рут.
– Утро действительно доброе, – сказал он, – и я хочу пригласить вас покататься в экипаже.
– Благодарю, я как раз собиралась выйти погулять.
– Но вы же только что пришли.
– И тем не менее мне хочется еще пройтись.
Он погрозил мне пальцем, и в этом шутливом жесте таился столь зловещий смысл, что по спине у меня побежали мурашки.
– Вы слишком много ходите пешком, я этого не одобряю.
– Я прекрасно себя чувствую. Джесси Данквейт мной вполне довольна.
– Деревенская акушерка! – презрительно бросил он. – Много она понимает. Поездка пойдет вам на пользу.
– Спасибо, мне не хочется.
Он приблизился и взял меня за руку – ласково, но твердо.
– Я намерен настаивать, вы сегодня неважно выглядите.
– Нет, доктор Смит, я никуда не поеду.
– Ошибаетесь, дорогая Кэтрин... – Его лицо было совсем рядом с моим, его мягкая обходительность казалась страшнее насилия. – Вы со мной поедете.
Я сделала попытку обойти его, но он не выпускал мою руку. Выхватив у меня рясу, он швырнул ее на пол.
– Отдайте это мне и сию же минуту отпустите меня! – потребовала я.
– Дорогая, позвольте мне решать, что вам полезно, а что вредно.
Меня охватила паника.
– Рут! – крикнула я. – Рут! Помоги мне!
Я увидела, как она поспешно бросилась к лестнице, и возблагодарила Бога за ее присутствие. Через мгновение дверь галереи открылась, впустив Рут; доктор по-прежнему крепко держал меня.
– Боюсь, – обратился он к ней, – что у нас будут сложности.
– Кэтрин, – сказала Рут, – ты должна слушаться доктора Смита. Он поступает так ради твоего блага.
– Ради моего блага?! Взгляни на эту рясу! Все странные происшествия со мной – дело его рук.
– Увы, – проговорил доктор, – ее состояние хуже, чем я думал. Видимо, мы были не правы, так долго откладывая, – в делах такого рода промедление чревато самыми серьезными осложнениями. Я уже сталкивался с подобными случаями в своей практике.
– Какой еще дьявольский план вы изобрели? – спросила я.
– Мания преследования, – пробормотал доктор. – Им обычно кажется, что все плетут против них заговоры. – Он повернулся ко мне. – Кэтрин, дорогая моя, вы должны мне верить. Разве я не был вашим другом?
Я расхохоталась, и этот хохот напугал меня. Я вдруг поняла, что он намерен со мной сделать, поняла, что Рут то ли верит ему, то ли притворяется, но в любом случае на ее помощь мне рассчитывать не приходится. Я знала правду, но как глупо я поступила, скрыв ее от всех! Я могу рассказать обо всем сейчас, но кому? Этим двоим, замыслившим погубить меня? Даже если Рут не сообщница доктора, она не станет на мою сторону.
– Послушайте, – сказала я, – мне все известно. Это вы, доктор Смит, задумали погубить моего ребенка. Это вы убили Габриеля, как убьете всякого, кто встанет между Люком и Кирклендскими Забавами.
– Вы видите, – печально сказал доктор, обращаясь к Рут, – как далеко зашло дело.
– Мне удалось отыскать рясу, я знаю также, что вы считаете себя вправе претендовать на этот дом. Мне известно все. Отныне ваше притворство бессмысленно.
Он сжал меня своими сильными руками, я ощутила запах хлороформа, что-то мягкое закрыло мне рот. Потом все вокруг поплыло, и я услышала голос доктора, казалось, долетавший до меня откуда-то издалека.
– Я надеялся обойтись без этого. Но это единственный способ утихомирить ее...
Потом я провалилась в темноту.
Говорят, сознание сильнее тела. Теперь я в это верю. Мое сознание приказывало мне не вдыхать хлороформ, но, разумеется, это было невозможно. Однако, даже когда хлороформ начал оказывать свое воздействие на мое тело, сознание продолжало бороться. Я должна сохранить способность мыслить, иначе, когда я приду в себя, вокруг будут окна с решетками, собранные мной улики будут уничтожены, а мои протесты сочтут проявлениями сумасшествия.
Итак, мое тело подчинилось, сознание же сопротивлялось до конца. Благодаря этому я понимала все, что со мной происходило. Сидя в тряской карете рядом с негодяем доктором, я отчаянно боролась с сонливостью, навалившейся на меня и грозившей полным беспамятством. Мне было ясно, что он везет меня в Ворствистл.
В карете мы были одни, кучер не мог слышать, что творится внутри. Покачивание экипажа помогало мне не заснуть, цокот лошадиных копыт словно говорил: «Опасность близка. Борись с ней. Борись изо всех сил. Еще не поздно. Но стоит тебе попасть за эти унылые серые стены – выйти оттуда будет непросто».
Я не должна туда попасть! Никто не сможет сказать моему ребенку, что его мать была пациенткой Ворствистла.
– Не сопротивляйтесь, Кэтрин, – мягко произнес доктор. Я попыталась заговорить, но не смогла.
– Закройте глаза, – пробормотал он. – Неужели вы думаете, что я не позабочусь о вас? Вам нечего бояться. Я буду навещать вас каждый день, я приму вашего ребенка...
Мне хотелось крикнуть: «Вы – мерзавец!», но язык отказывался повиноваться.
Меня ужасала страшная сонливость, сковывавшая мое тело, не позволявшая мне сражаться за свою жизнь и жизнь моего ребенка. Подсознательно я понимала, что в этом и состоял план доктора Смита: запереть меня в Ворствистл, присматривать за мной и позаботиться о том, чтобы мой ребенок, если это будет мальчик, умер при родах или сразу после.
Если же я произведу на свет девочку или мое дитя родится мертвым, я потеряю для него всякий интерес, ибо уже не смогу помешать Люку вступить во владение Забавами и жениться на Дамарис.
Однако, как я ни старалась, мне не удавалось полностью прийти в себя. Поэтому я решила поберечь силы до того момента, когда карета остановится и доктор позовет санитаров, чтобы они помогли ему втащить сопротивляющуюся жертву в мрачную тюрьму.
