Золото влюбленных - Мартин Кэт (первая книга txt) 📗
Она уже в четвертый раз за неделю останавливалась перед дверью в комнату Рена. На этот раз она не справилась с любопытством. Подняв тяжелую железную щеколду, Илейн распахнула дверь и заглянула внутрь.
Почти всю комнату занимала массивная испанская кровать под балдахином, стоящая на четырех столбах. Широкие окна выходили на виноградники, а конусообразный камин занимал весь угол. Вдоль одной стены стояли книги в кожаных переплетах, а вдоль другой — огромный шкаф, через полуоткрытую Дверцу которого можно было видеть разнообразие дорогой одежды.
Илейн пошире распахнула дверцу. Грубые рубашки и джинсовые брюки, длинный непромокаемый плащ, несколько соломенных шляп — рабочая одежда. Это была та сторона жизни Рена, которую она не видела.
Когда она рассматривала комнату, ей в глаза попал солнечный зайчик. Она проследила за ним и обнаружила вешалку над камином. Кожаную портупею, висевшую на крючке, прикрывала черная широкополая шляпа с блестящей серебряной пряжкой. Из кобуры угрожающе торчала сделанная из оленьего рога рукоятка кольта сорок пятого калибра. Все эти вещи она видела на Рене в первый день приезда в Кейсервилль.
Ее охватили горькие воспоминания: их первая встреча, поездки за город, в цирк, нежность, с которой он смотрел на нее, когда вытащил ее, лежавшую без сознания, из сарая в огороде. Илейн сняла шляпу с крючка. Она была теплой и шершавой. Пряжка светилась так ярко, как жизнь Илейн, когда она была рядом с Реном. Девушка в последний раз окинула взглядом комнату. Каково спать в одной постели с ее высоким владельцем? Каково быть его женой?
Ей так не хотелось расставаться со шляпой, но все-таки она, наконец, повесила ее на крючок, вышла из комнаты и направилась в глубь дома, намереваясь прогнать горькие мысли.
Спустившись с веранды на землю, Илейн увидела нескольких загорелых мужчин, работающих на винограднике справа от дома. За ними следовала лошадь с телегой, на которой лежали инструменты и кувшин с питьевой водой. Илейн побрела к загону за конюшней. Ей внимание привлек серый в яблоках жеребец. Она никогда не видела такого коня.
Она обогнула угол конюшни и столкнулась с загорелым, блестевшим от пота мужчиной. Его широкополая соломенная шляпа закрывала почти все лицо. Он нес лопату и был до пояса раздет.
— Извините, я хотела… — Илейн остановилась, безмолвно наблюдая, как коричневая рука сдвинула шляпу назад и на нее посмотрели самые голубые в мире глаза.
Рен Дэниэлс широко улыбнулся.
— Вижу, что ты чувствуешь себя лучше.
Его глаза, светясь озорством и чем-то, похожим на гордость, с ног до головы осматривали девушку.
— Я думала, что ты в городе, — сказала она, пытаясь отвести взгляд. Но у нее ничего не получалось.
— Я сказал, что у меня есть работа в городе. Но я же говорил еще, что хочу защищать тебя. Я был здесь всю неделю. Жил в бараке для рабочих. Я не хотел, чтобы ты знала, что я здесь… но не могу сказать, что сожалею о том, что ты раскрыла мой обман.
Илейн старалась успокоить бурлившие в ней эмоции. Она не хотела видеть его, но теперь не могла отказать себе в удовольствии побыть с ним… даже при том, что чувствовала охватывавшее ее кровь возбуждение при виде его обнаженного торса.
— Ну как тебе ранчо? — Рен прислонил лопату к стене конюшни, достал из кармана Джинсовых брюк красный клетчатый платок и вытер потное лицо.
Она старалась не смотреть на перекатывавшиеся мышцы этой руки и плеча. Его кожа стала еще темней от работы на солнце бронзовом лице глаза казались еще светлее.
— Оно великолепно, Рен. Я всю неделе хотела его осмотреть, но доктор разрешил мне выйти только сегодня. Я направлялась вон к той красивой лошади в загоне. Никогда не видела подобного животного.
— Это Султан, — сказал Рен, когда они подошли к лошади. Животное фыркало храпело при их приближении и царственно надменно прохаживалось по загону. — Это чистокровный арабский жеребец.
— Он бесподобен! Такая красивая голова и изящные ноги!
— Пусть это тебя не обманет. Арабские жеребцы — самая надежная порода. Их приспособляемость к суровому климату, нелегким условиям жизни отменна, а выносливость исключительна. Я привез его сюда морем. К концу следующего месяца у меня будет кобыла, и я начну разводить породу этих лошадей. Султан станет родоначальником моих арабских жеребцов.
— Он очень красив, Рен.
Он посмотрел на нее так, будто хотел что-то сказать, а потом отвернулся. Когда он вновь посмотрел на Илейн, его взгляд был теплым. Но она поняла, что Рен изо всех сил старается держать себя в руках. С ней происходило то же самое.
— Я организую для тебя путешествие Кука, если ты подождешь, пока я немного вымоюсь.
Ей хотелось сказать, чтобы он не беспокоился, что она любит каждый дюйм его, покрытого потом тела, но вместо этого Илейн просто кивнула, и Рен направился к баракам для рабочих.
Она немного постояла у ограды, наблюдая Султаном, а потом побрела к огромному огороду расположенному вдоль одной из сторон загона. Кукуруза была уже высокой, сквозь пышные длинные ветви поглядывали лежащие на земле кабачки. Услышав за спиной тяжелые шаги, Илейн обернулась и увидела, что к ней направляется Рен. Он умылся, и теперь влажные темные волосы развевались над воротником.
— Тебе, как всегда, идет цвет лаванды, — сказал он тихо, приближаясь к ней. Его глаза говорили о том, что он вспоминает прошлое, и она отвернулась.
— Пошли, — Рен взял Илейн за руку и потащил за собой, но тут же остановился. — Ты уверена, что ты в порядке?
— Я чувствую себя прекрасно. Правда. — Она уже хотела сказать: «Достаточно хорошо, чтоб уехать с ранчо», но решила не портить настроение. — Кроме того, доктор рекомендовал мне делать гимнастику.
Рен снова усмехнулся, и его ровные зубы блеснули белой полосой на бронзовом лице.
— Ну, тогда ты получишь гимнастику. — Мгновение он смотрел на нее голодными глазами, но снова сумел взять себя в руки. — Мы прогуляемся под дубами. Оттуда ты полюбуешься долиной.
Было очевидно, что он любит свое ранчо, и она поняла, что ей приятно обнаружить в нем новые черты. Ей так хотелось быть рядом с ним, делить заботы, планы и мечтания.
Немного погодя, когда они приблизились дубовой роще, Рен заметил, что Илейн устала. Он остановился, давая ей возможность отдышаться.
— Мне не следовало вести тебя так далеко.
— Я в порядке. И, кроме того, я же хотела оглядеть окрестности. Осталось совсем немного. — Ее алые губки недовольно надулись а он особенно любил их такими. — Пожалуйста.
Просительные нотки в голосе Илейн заставили его улыбнуться.
— Хорошо. Я говорил, что мы дойдем до дубов, и мы это сделаем.
Он без труда поднял ее на руки. Она обняла его за шею, чтоб удержаться. Ее лицо было так близко, что Рен чувствовал на щеке ее теплое дыхание. Оно было чистым и свежим, и ему хотелось держать ее так бесконечно. Он чувствовал знакомое возбуждение, желание взять ее, погрузиться в нее и забыть обо всем на свете, кроме их любви.
Рен опустил Илейн на лужайку с мягкой сухой травой. Некоторое время она молчала, и он догадался, что близость его тела подействовала на нее.
— Прогулка стоила того, — наконец сказала она. — Ты должен гордиться тем, что уже достиг.
— Да.
Рен положил руку на большой гранитный валун, решив больше не дотрагиваться до девушки. Если он это сделает, понимал он, ему не хватит сил сдержать себя. Ему надо было не попадаться ей на глаза, а просто присматривать за домом. Теперь он испытывал их обоих. И все же Рен не мог сказать, что сожалеет о случившемся. Ему было жизненно необходимо видеть ее рядом. Илейн с любопытством смотрела на него.
— Ты никогда не рассказывал мне, откуда у тебя этот шрам.
Он застенчиво потер глубокий рубец на шее.
— Этот рубец получил Дэн Морган. От одного бразильца.
— Из-за женщины? — спросила она, улыбаясь хитро, как кошка.
Рен тоже улыбнулся лукаво.
— Да, маленькой милой мексиканской сеньориты, — подразнил он. — Я и Джонни Лангтон имели на нее виды. Джонни принял это близко к сердцу.
