Сердце воина - Монк Карин (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
— Ариэлла видела меня сегодняшнего, — заметил Малькольм. — Я уже не тот жалкий пьяница, каким сюда приехал. Тем не менее она меня отвергла.
— Отвергла, а как же иначе! — Элпин пренебрежительно махнул рукой. — Этому не приходится удивляться. Ариэлла помнит о своем долге перед кланом. Со дня смерти матери она знает, какие требования предъявлять к будущему лэрду. Это очень сложная задача. Порывы сердца и поступки часто противоречат друг другу. Поэтому тебе не следует судить о чувствах Ариэллы по ее действиям, ибо они обусловлены ответственностью перед кланом.
— А по-моему, поступки Ариэллы соответствуют ее чувствам, — возразил Малькольм, вспоминая, как обошлись с ним накануне.
— Тогда скажи, соответствовали или нет твои поступки чувствам, когда ты бессердечно отказал Мэриан в нежности и тепле?
Малькольм уставился на Элпина как громом пораженный. Откуда старик знает про это?
— Она любила тебя, — продолжал провидец, словно не заметив его изумления. — То была истинная любовь девушки к красивому и отважному воину, которому предначертано стать лэрдом клана и ее мужем. Да, твои раны напугали ее, но страх и смятение не потушили ее любви. Однако ты жестоко оттолкнул ее.
— Это была не любовь, а жалость!
— По-твоему, ни одна женщина не способна любить мужчину с израненным телом и душой?
Малькольм опустил глаза.
— Тогда ответь, Макфейн, как ты объясняешь то, что произошло прошлой ночью между тобой и Ариэллой.
Малькольм затрепетал, вспомнив ее объятия, жаркие поцелуи, обжигающие прикосновения. Казалось, Ариэлла жаждала завладеть тем, о чем мечтала всей душой, но считала это невозможным. Представ перед ней нагим, Малькольм не чувствовал себя ни уродом, ни калекой, достойным лишь жалости. На одно короткое пленительное мгновение к нему вернулись прежние силы, он снова стал могуч, как прежде, до страшной битвы, оставившей на нем неизгладимые следы. Ариэлле уже приходилось видеть его обнаженным. Она изучила каждый шрам, каждый мускул на его теле. Эта девушка лучше всех знала его увечья и изъяны. И тем не менее воспылала к нему страстью, с какой ему еще не случалось встречаться.
Сейчас Малькольм твердил себе, что все это ровно ничего не значит. Одно дело — страстно возжелать его, и совсем другое — представить лэрдом любимого клана. Да, добиваясь древнего меча, он попусту потеряет время. Малькольм не верил даже в существование меча. Но если меч и окажется у него, Малькольма, нет надежды завладеть им, поскольку это зависит лишь от желания Ариэллы.
Придется все же отыскать ржавый меч и попытаться провести Родерика, пока не поздно…
— Ты должен найти меч, Макфейн, — сурово произнес Элпин. — Каким бы нелепым и неосуществимым это тебе ни казалось, необходимо сделать это. Взгляд старца прожигал его насквозь. Малькольма охватил озноб. В этот миг он почти поверил, что этот изможденный старец уже более столетия наблюдает, как восходит солнце над зелеными холмами. Сомневаясь в сверхъестественных способностях Элпина, Малькольм не находил объяснения его невероятным познаниям. Он и под пыткой не признал бы человека из плоти и крови провидцем, но эти черные глаза поколебали его неверие.
Что ж, если ради спасения Ариэллы и Кэтрин ему придется отыскать меч, он сделает это. Главное, найти его до рассвета. Если удача не улыбнется ему, Малькольм прикончит Родерика голыми руками.
В воздухе пахло хвоей, сырой землей, вереском, растущим на горах. Сейчас, в неподвижной темноте, запахи казались куда загадочнее, чем при свете дня. Чем больше он углублялся в чащу, тем сильнее они дурманили ему голову, но Малькольм не терял бдительности. Вскоре стало так тихо, что он слышал лишь свое дыхание и биение собственного сердца. Никогда еще Малькольм не осознавал так остро, что совершается в нем и вокруг него. Если люди Родерика прочесывают местность, он учует их раньше, чем они догадаются о его присутствии.
Но увы, безоружному и искалеченному, ему не выдержать схватки. Зачем было уступать Эплину? Впрочем, как ни твердил внутренний голос, что Малькольм зря тратит время и должен бежать, пока не поздно, он упорно ехал вперед. Сколько же еще продираться сквозь заросли, прежде чем откроется место, где можно будет лечь и уснуть, не опасаясь, что ему перережут глотку во сне? Враги находились поблизости, Ариэлле и Кэтрин угрожала смертельная опасность. Малькольма ничто не располагало ко сну.
До чего же хитер Родерик, размышлял он, злясь на себя за глупость. Каких усилий стоило Малькольму превратить замок Маккендриков в неприступную крепость! Изучив его весь, до последнего камешка, Малькольм укрепил все, что поддавалось укреплению. Каждое утро он вставал ни свет ни заря, пренебрегая усталостью и похмельем, и упорно тренировал всех жалких волынщиков, жонглеров, акробатов, рифмоплетов… Как ни удивительно, они превратились в воинов. Да, в отличие от настоящих солдат у них не поднялась бы рука разить и калечить противника, но все же это были отважные мужчины и женщины, готовые защищать свои дома и родных. Он трудился не ради золота, хотя на его блеск сперва и польстился. Малькольм искупал вину перед Ариэллой, которую однажды непростительно подвел. Потом, узнав, что она жива, он стал еще усерднее трудиться во имя безопасности Маккендриков, ибо понимал, что клану из-за девушки угрожает смертельная опасность. Не щадя сил, Малькольм проверял, нет ли брешей в стенах, занимался с учениками, заключал союзы с соседними племенами. Казалось, было сделано все, чтобы Маккендрики выдержали нападение.
Но, как выяснилось, он предвидел не все. Родерик, захватив Кэтрин, принудил Ариэллу к покорности.
Малькольм забрался в густую чащу и увидел высоко над головой тесно сомкнувшиеся кроны деревьев.
Землю покрывали мох и папоротник. На первый взгляд здесь было сухо. Решив, что лучшего места не найти, он с облегчением опустился на мягкую землю, прислонился к стволу и задумался над тем, удастся ли ему уснуть. Мысль о сне казалась нелепой, однако ничего иного не оставалось. Малькольм сложил руки на груди, закрыл глаза и приказал себе успокоиться.
Вскоре он ощутил на себе чей-то взгляд. Открыв глаза, Малькольм инстинктивно потянулся за кинжалом, но не нащупал ничего, кроме складок накидки. Ведь он пришел в этот лес безоружным!
В нескольких футах от него стоял волк. Глядя на мощного хищника, Малькольм шарил по земле, пытаясь найти палку или камень. Но не нашел ничего. Волк сделал шаг к нему. Малькольм напрягся, готовый защищаться. Зверь сделал еще шаг. Заметив, что зверь хромой, Малькольм ощутил жалость к нему. Янтарные глаза хищника выражали не угрозу, а усталость и любопытство.
«Я схожу с ума!» — решил Малькольм. С чего он вообразил, что дикий зверь не разорвет его в клочья? Однако волк не прыгнул на Малькольма, а лег, положил голову на передние лапы и издал долгий стон.
Как ни странно, страх Малькольма исчез. Он почувствовал себя рядом с волком спокойно, словно зверь пришел оберегать его. Малькольм тоже вздохнул и закрыл глаза. Несмотря на полный упадок сил, он почему-то радовался, что хищник устроился на ночлег поблизости. Малькольм расположился поудобнее, прислушался и тут же впал в глубокое забытье.
В его сон ворвался крик Ариэллы. Открыв глаза, Малькольм увидел охваченную пламенем бревенчатую башню; от нее валил в небо черный дым, на землю сыпался густой пепел. Малькольм вскочил и хотел было пуститься бегом, но ноги, словно налитые свинцом, отказывались повиноваться. Когда он наконец добрался до горящей башни, она стала рушиться на глазах, обдавая его жаром. Малькольм пинком распахнул дверь и вошел внутрь, задыхаясь от гари. Из глаз потекли слезы, кожу опалило огнем, но он упрямо взбирался по лестнице, зная, что языки пламени отрезают ему путь назад. Надо найти Ариэллу и вынести ее из огня — или умереть вместе с ней!
На втором этаже Малькольм увидел три двери. Из-за каждой его звал голос Ариэллы. Немного подумав, он бросился в третью дверь и увидел Ариэллу. Огонь уже лизал подол ее белого платья. Малькольм подбежал к ней и вытащил из адского пламени, тут же охватившего дверной проем. Оба оказались в западне. «Неудача!» — пронеслось у него в голове, и он опустился вместе с ней на пол — почему-то каменный.
