Свадебный камень - Морси Памела (первая книга .TXT) 📗
— Жаль, — сказал он. — Я долго думал, сынок. Пытался что-нибудь придумать, чтобы вы с Мегги прекратили пережевывать второсортные куски, а сразу же переходили к толстому окороку.
— Мистер Бест, я… я никогда не думал, что отношения между мной и Мегги зайдут так далеко. И я неоднократно просил ее выйти за меня замуж.
— Я знаю, сынок, — Анри понимающе кивнул.
— Мегги довольно ясно дала понять, что больше не хочет меня видеть, и если мне придется покинуть ее, то надо сделать это побыстрее.
— Благоразумно… — старик печально кивнул. — Я всегда так гордился своей девочкой! На ее долю много досталось: смерть матери, моя болезнь и, конечно, заботы о брате. Но Мегги… она всегда была сильной, и я радовался, что она растет такой похожей на свою мать.
Он взглянул на Ро и слабо улыбнулся:
— Но когда случается что-нибудь такое — ну вот как сейчас — я жалею, что она не унаследовала от меня хоть крупинку эгоизма…
Ро не понял, какое отношение ко всему происходящему имеет эгоизм, но решил хоть как-то утешить старика.
— Мегги говорит: после того, как я уйду и она всем скажет, что я умер, она снова выйдет замуж за кого-нибудь, — сказал он. — Такая женщина, как Мегги, может с легкостью окрутить любого парня, какого только захочет.
Анри фыркнул:
— Это она сможет. Вообще-то, она ни на кого не обращала внимания, пока не появился ты…
У Ро не было ответа. Он молча ждал, пока старик задумчиво покачивался из стороны в сторону, глядя вдаль, где высилась гора Нос Индианки.
— Я рассказывал тебе о моей жене? — спросил Анри. Слегка опешив от такой резкой смены темы разговора, Ро тем не менее не прерывал старика и не мешал ему вновь оказаться в прошлом.
— Вы упоминали о ней пару раз, и кажется, я слышал что-то от других жителей…
— Разные сплетни о нас, не так ли? — Анри печально засмеялся. — Мы стали настоящей притчей во языцах на этой горе. Иметь ребенка, не будучи женатыми! В церкви люди плевали ей вслед, а собственная родня вышвырнула ее из дома… — Он презрительно покачал головой при этом воспоминании. — Я был бродячим скрипачом, который почти все время слонялся без дела и в своих странствиях доходил аж до порогов Белой реки. А она была нежной, мягкой и страстной, — даже теперь, через много лет, старик вздохнул от удовольствия. — Могу поклясться, первый раз она позволила лечь с ней потому, что догадалась, как сильно мне этого хочется. Со мной ничего подобного никогда не случалось. Она вообще была какой-то особенной. Я не встречал похожих на нее ни раньше, ни потом… Он снова изучающе взглянул на Ро.
— Я знал, что все это просто приятные шалости, но ни о чем особенно не задумывался. Когда пришло время уходить, она отправила меня в путь. Я не хотел идти. По крайней мере, так я говорил. Спорил с ней с утра до поздней ночи или даже дольше. Но, сынок, говоря по правде, я не хотел жениться на ней…
Анри тяжело вздохнул и снова устремил взгляд на далекие горы.
— Я неплохо проводил время, бродя по свету, и не желал отказываться от такой жизни. Думал, что все снова будет хорошо: повяжу причудливый платок вокруг шеи и всегда получу порцию славного виски и хорошенькую девушку в каждом городке…
Анри надолго замолчал.
— Но так не получилось. — Он пристально взглянул на Ро. — Как только ты встретишь любовь, сынок, как только ты почувствуешь, попробуешь ее, бесполезно пытаться вернуться к прежней жизни. Она уже не для тебя.
Ро нахмурился, стараясь понять.
— А я пытался, сынок! Бог свидетель, я прошагал сотни миль, чтобы уйти подальше от этих гор. Я сильно пил, играл до забытья, и бежал, бежал, бежал. Но я не мог спастись бегством от самого себя, от сознания, что мне нужна эта женщина. И уж совершенно не мог вынести того, что она вообще не нуждалась во мне!
— Полагаю, она действительно была совсем как Мегги, — согласился Ро.
— Да. Именно такой. Но знаешь, эти разговоры, которыми она кормила меня — будто я ей не нужен — были ложью!
— Ложью? — Анри кивнул:
— Она сказала, что я не нужен ей, и она не хочет меня видеть. Она сказала, что сможет вырастить нашего мальчика сама или найдет другого мужчину. Но она обманывала сама себя точно так же, как я ошибался, когда хотел вернуть бродячую жизнь.
Анри, погрузившись в раздумья, снова уставился на горы:
— Наверное, это отразилось на нашем Джесси…
— На Джесси?
— Да. Видишь ли, на самом деле он вполне нормальный парень. Он соображает, понимает и запоминает точно так же, как и все остальные. Но его голова варите страшно медленно. Джесси не может быстро принять решение и не всегда вспоминает то, что заложили в его голову днем раньше. Именно такими были и мы с Пози.
Мы все никак не могли сообразить, что любим другу друга и если не будем жить вместе, то тогда жизнь вообще потеряет для нас смысл.
— Но вы все же убедили ее выйти за вас замуж!
— Да, конечно! — старик захихикал и покачал головой. — Я просто сказал ей: «Женщина, я остаюсь здесь, и ты можешь любить меня или ненавидеть, но я никуда больше не уеду!»
Ро оглянулся на дверь хижины позади него, затем снова повернулся — к лесной тропинке возле дома.
— Я рад за тебя, Анри! Но когда она отослала тебя прочь, она оставила дверь открытой. Она не собиралась во всеуслышанье заявить, что ты умер. Я не могу вернуться сюда. Я никогда больше не увижу эти места!
Анри задумчиво кивнул.
— Да, похоже, все так и есть… — Казалось, он хочет что-то добавить но просто перевел взгляд на далекие горы.
Из дневника Д. Монро Фарли
23 сентября 1902 года
Кембридж, Массачусетс
Сегодня я представил на заседании комитета заключительную часть моих научных материалов, связанных с изучением музыки Озарка. Пока это только первые результаты и основные выводы. Хотя я уверен, что приведенные доказательства весьма убедительны нашлись скептики, которые посчитали наличие в. фольклоре Озарка неизвестных ранее спенсеровых строф и музыкального ряда Елизаветинской эпохи ничем иным, как странным и загадочным совпадением. Мне кажется, я приложил все силы, чтобы убедить оппонентов в своей правоте, но преграда, с которой пришлось столкнуться, оказалась непреодолимой.
В результате представленные положения и выводы пришли в противоречие с особым мнением, которого придерживалось большинство членов комитета. У меня создалось впечатление, что они вообще отказываются верить, будто неграмотные, живущие в изоляции от внешнего мира, жители горного плато смогли сохранить наследие, которое научные круги нашей страны и Британских островов утратили безвозвратно.
В то время как я демонстрировал одну за другой записи песен — древних реликвий, эти джентльмены постоянно просили рассказать о медвежьем жире, который намазывают на хлеб, об уборной, которую мне собственноручно пришлось построить и о девушках, не знающих, что такое туфли.
Мою работу ни по одному пункту не восприняли всерьез, а один напыщенный теоретик даже обвинил меня в том, что я попусту растратил средства научного общества. В конечном счете мне очень настойчиво порекомендовали прекратить подобного рода исследования. Я заявил, что готовлю статью для журнала «Теоретическое музыковедение». Но мне ясно дали понять, что данные изыскания сочтут пустыми и безрезультатными, а это, в свою очередь, может повредить моей репутации и репутации научного общества университета в целом. Было внесено предложение: по истечении периода времени, достаточного, чтобы разобраться в ситуации и проанализировать мои записи, научный комитет рассмотрит просьбу об организации в будущем экспедиции в отдаленные области Шотландии или Ирландии, чтобы направить, таким образом, мои поиски в более надежное русло. Полагаю, что именно туда я и отправлюсь. Тем не менее, я убежден, что мои выводы верны, К сожалению, я — единственный, кто верит в это.
На прошлой неделе ездил на побережье возле Бостона и наблюдал, как один старик и его внук ловили рыбу с пирса. Я вдруг подумал, что сам никогда не рыбачил в океане. Глядя на бескрайнее водное пространство, я вспомнил о Джесси и Анри и ощутил беспокойство: как они там? Дни, наверное, стали короче и холоднее. Интересно, одолжит ли Пигг Бруди Джесси охотничью собаку?
