Моя единственная - Басби Ширли (электронная книга TXT) 📗
Конечно, можно допустить, что она лжет и сейчас. Имена в подслушанном им разговоре не назывались, следовательно, предметом обсуждения мог быть и не Ален. Но, подумав об этом, Хью сразу же понял, что просто подтасовывает факты, пытаясь как-то оправдать себя. Все услышанное тогда вставало на места только в том случае, если разговаривали об Алене. Как ни крути, а надо признать, что он непростительно ошибся, по крайней мере в этом. Но ведь есть еще и другое — Микаэла, как сообщила Алиса, сама сказала, что рассматривает свой брак как финансовую сделку.
— В день нашей свадьбы, — начал он, — Алиса Саммерфилд сказала мне, что ты вышла за меня потому…
— Алиса Саммерфилд! — воскликнула Микаэла, не дав ему закончить. — И у тебя еще хватает наглости произносить при мне это имя! Я ей вообще ничего не сказала! С какой стати мне откровенничать с ней, когда я ее совершенно не знаю! А вот ты!.. — Губы ее предательски дрогнули. — Она мне о тебе многое рассказала. Женясь на мне, ты любил ее! Ты бросил ее, разбил ее сердце! Ты обещал, что женишься на ней, а женился на мне! Вот что тебя, интересно, заставило так поступить?
Хью удивленно приподнял брови.
— О чем, черт побери, ты говоришь? Между мной и Алисой ничего не было. Мы просто дружили. — Он запнулся, вспомнив о чем-то, и виновато опустил глаза. — Должен признаться, правда, что одно время я думал о женитьбе на ней… Но не более того. Предложения я ей не делал. Я не любил ее и, конечно, никогда не признавался ей в любви. Если она сказала что-то иное, то это ложь.
Говоря это, он вдруг понял, какую злую шутку сыграла с ними Алиса. Они с Микаэлой практически не знали друг друга, а обстоятельства, подтолкнувшие их к браку, не располагали к доверию. Этим и воспользовалась Алиса, умело перемешав факты и домыслы, чтобы посеять семена сомнений в сердце Микаэлы, да и его собственном. А он-то хорош! Можно еще как-то понять то, что он неверно истолковал разговор Микаэлы и Франсуа. Но распознать в словах Алисы месть обманувшейся в своих надеждах ревнивой женщины он был просто обязан! Так нет же! Все, что сказала Алиса, подтверждало его собственные худшие опасения, и он принял эти слова за чистую монету, и маленькая ложь превратилась в большую ошибку, омрачившую его отношения с молодой супругой.
Хью поднял глаза, взглянув в лицо жены. Как она прекрасна! Как она должна быть разгневана на него после всего услышанного! Наверное, ей сейчас не до его объяснений и извинений.
Да и ему подобрать нужные слова сейчас будет очень трудно. И все-таки надо попробовать.
— Микаэла, — начал он, попытавшись улыбнуться, — я должен…
— О, хватит! — резко перебила она. — Я не желаю больше выслушивать разные глупости! Ты с самого первого дня нашей совместной жизни пытаешься обвинить меня в том, в чем виноват сам. Ведь это же ты, а не кто иной, выстраивал связанные с нашим браком хитроумные деловые планы и в конце концов осуществил их.
— Не было ничего подобного! — воскликнул Хью, до глубины души возмущенный тем, что о нем могли подумать такое.
— Не было? Прости, но очень сомневаюсь в правдивости твоих слов. Разве не правда то, что контроль над моими акциями перешел от Жана к тебе?
— Ну… Да, это правда. Но это же естественно, черт побери, коль я стал твоим мужем. К тому же акции эти не стали моими. Они по-прежнему принадлежат тебе. Они лишь находятся у меня, как ранее у Жана.
— Ах, так эти акции ничего не значат для тебя? Я могу потребовать, чтобы ты отдал их мне, и ты немедленно это сделаешь? Я могу поступить с ними так, как мне заблагорассудится? Скажем.., передать Алену, и тебя это ничуть не огорчит?
Последний вопрос ошеломил Хью. Он задумался, подбирая Правильные слова для ответа, и Микаэла восприняла это как подтверждение своей правоты.
— Не мучайся, — холодно произнесла она, — я не хочу выслушивать очередную порцию лжи. — Она обвиняюще уперла в него палец. — Это вы, мсье, поймали меня в ловушку, прикинувшись раненым, а затем сделали вид, что уснули в хижине. Вы нарочно скомпрометировали меня. Франсуа понял причину. Он сразу сказал, что вы все подстроили, чтобы подтолкнуть меня к решению выйти за вас и, заполучив мои акции, увеличить свою долю в компании.
Серые глаза Хью потемнели от переполнившего его гнева.
— Да провались к черту эта компания! — взорвался он. — Что за чушь пришла тебе в голову! Неужели ты всерьез полагаешь, что я способен на столь бесчестные и хладнокровные действия?
С секунду Микаэла молча смотрела ему в лицо.
— А почему я не могу этого предположить? — спросила она наконец. — Ты же не сомневался, что я па такое способна!
С этими словами она резко развернулась и быстро пошла к двери.
— Микаэла! — закричал Хью. — Вернись! Ты не должна уходить от меня сейчас!
Микаэла даже не оглянулась. Через мгновение он остался наедине со своими мрачными мыслями. Сам за всех все решил.
Сам убедил себя, что подозрения его — чистая правда. Сам же и забрел, будто слепец, в болото. Да какой там слепец! Тупоголовый болван, вот он кто!
До самого ужина он угрюмо сидел на кровати, размышляя над совершенными глупостями. Он придумал не менее дюжины планов искупления вины перед женой и один за другим все их отверг. Ничего действительно удачного он так и не придумал.
Пришлось лишь признать: понять ошибки — значит иметь шанс их исправить.
Ужин в этот день напоминал встречу дипломатов враждующих государств. Впрочем, со стороны все выглядело вполне благопристойно. Микаэла мило улыбалась окружающим и вообще вела себя весело и непринужденно. Лизетт продолжала исполнять роль вежливой хозяйки и дальней родственницы Джона Ланкастера. Мужчины держались так, будто в мире вообще не существовало никаких проблем.
Хью, несмотря на оставшийся в душе после объяснения с женой болезненный осадок, внешне был само обаяние. Он искренне хвалил жаркое из дикой утки с молодой репой, одобрительно отзывался о произведенных женой переменах в доме. Не забыл он, конечно, упомянуть о том, как очаровательно выглядит Микаэла в новом отделанном атласом светло-желтом шелковом платье. Наградой за все это был в лучшем случае лишь холодный взгляд. Джон, которому хотелось поговорить с Лизетт, чувствовал себя не многим лучше своего приемного сына — за столом, естественно, затрагивались только отвлеченные темы. Когда трапеза завершилась, все согласились, что теплый летний вечер стоит того, чтобы, не обращая внимания на комаров, немного погулять на свежем воздухе. Хью с Микаэлой ушли чуть вперед, и Джон решил, что настало подходящее время обменяться несколькими словами с шедшей с ним под руку Лизетт.
В вечернем свете спутница казалась ему особенно прекрасной. Глаза ее сняли каким-то загадочным блеском. Великолепные черные волосы были уложены в высокий пучок, скрепленный драгоценным гребнем, в котором отражались лунные блики. Рубинового цвета платье подчеркивало нежность кожи. Шея и руки казались выточенными из слоновой кости. Джон вдруг поймал себя на мысли, что околдован ее обаянием и робеет будто юноша.
— Ты так красива сегодня, прекраснее, чем когда-либо, — тихо произнес он.
Лизетт, чуть приподняв брови, повернула голову к нему.
— Неужели, мсье? Раньше, стало быть, я выглядела как старая карга?
— Я имел в виду совсем не это, — усмехнулся Джон, — и вам это отлично известно.
— Вы зря расточаете комплименты в мой адрес, — пожала она плечами. — Те времена, когда красивые слова могли вскружить мне голову, давно прошли.
Джон чуть не выругался вслух, но быстро взял себя в руки.
— Я и не пытаюсь вскружить вам голову, — тихо произнес он, — просто сказал очевидное. Вы действительно прекрасно выглядите сегодня.
— Merci, — холодно поблагодарила Лизетт. — Но я бы предпочла, чтобы вы воздержались от подобных оценок. Мы с вами чужие люди. Только брак моей дочери и вашего приемного сына как-то связывает нас. Не забывайте, пожалуйста, об этом впредь.
Сжав зубы, Джон подавил желание схватить ее за плечи, как следует потрясти и.., просто обнять и поцеловать. Но новых попыток разрушить возведенную Лизетт стену отчуждения он больше не предпринимал.
