Рубин королевы - Бенцони Жюльетта (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
В толпе сновали лакеи, нагруженные подносами с шампанским. Адальбер взял два бокала и передал один из них другу.
– Ты знаешь кого-нибудь из приглашенных? – спросил он.
– Никого. Мы ведь не в Париже, Лондоне или Вене, и у меня здесь нет никакой родни, даже самой отдаленной. А ты чувствуешь себя неуютно среди незнакомых людей?
– Ну, в анонимности есть своя прелесть. Можно расслабиться. Надеешься, что мы увидим рубин сегодня вечером?
– Надеюсь. Во всяком случае, посланец нашего приятеля продемонстрировал примерную скромность и ловкость. Никто его не видел, никто ничего не заметил.
– Точно. Теобальд с Ромуальдом, сменяя друг друга, дежурили у дверей Картье, но ничто не привлекло их внимания. Твой Ульрих был прав: пытаться перехватить драгоценность в Париже – дело бесполезное... Святой Боже!
Все разговоры умолкли, и восклицание Адальбера прозвучало во внезапно наступившей тишине, выразив общее восхищение гостей: на пороге показалась Дианора.
Она вошла в очень строгом черном бархатном платье с маленьким треном, и у Альдо сжалось сердце: перед его мысленным взором мгновенно предстал портрет его матери кисти Сарджента – одно из лучших украшений палаццо Морозини в Венеции. Платье, выбранное Дианорой для этого вечера, так же, как и платье покойной княгини Изабеллы, чуть присборенное на груди и плотно облегающее талию, оставляло обнаженными руки, шею и плечи. Дианора когда-то восхищалась этим портретом и, конечно, вспомнила о нем, заказывая туалет к празднику. И в самом деле, разве можно было найти лучшее оформление для сказочного камня, чем ее светящаяся кожа? Рубин Хуаны Безумной сверкал своим зловещим огнем в центре ожерелья, составленного из изумительных бриллиантов и двух других рубинов, поменьше. Вопреки обыкновению ни на руках, ни в ушах молодой женщины не было украшений. Не было драгоценностей и в искусно подчеркивающей стройность шеи высокой прическе из серебристо-пепельных волос. И только туфельки из пурпурного атласа, мелькавшие в такт шагам под темной волной платья, перекликались с завораживающим оттенком рубина. От красоты Дианоры у всех присутствующих перехватило дыхание, гости молча смотрели, как она приближается, как улыбается... Муж поспешил к имениннице, галантно поцеловал руку, повел к наиболее именитым из собравшихся.
– Ну-ка, помоги мне, – попросил Видаль-Пеликорн, обладавший, впрочем, отличной памятью. – На портрете Сарджента твоя мать изображена с сапфиром?
– Нет. Там на ней только кольцо: квадратный изумруд. Ты тоже заметил, что платье такое же?
Внезапно тишина взорвалась: кто-то зааплодировал, и все восторженно подхватили. В зале воцарилась атмосфера настоящего праздника. Гостей пригласили к столу.
Ужин был подан на саксонском фарфоре и серебре, вино разливали в гравированные золотом бокалы дивной красоты, и трапеза шла именно так, как и должна была идти: роскошно, вкусно и удручающе скучно. Одно блюдо сменяло другое: икра, дичь, трюфели, бокалы наполнялись потрясающими французскими винами, но с соседями Альдо не повезло. По правую руку от него сидела толстая гурманка, по всей видимости, симпатичная, но говорившая только о кухне, а по левую – тощая и сухая дама, вся осыпанная бриллиантами, она ничего не ела и еще меньше разговаривала. Поэтому венецианец следил за переменой блюд со смешанным чувством облегчения и тревоги – по мере приближения к десерту приближалось и время, когда ему придется сыграть, может быть, самую трудную в жизни роль – проводить грабителя к сокровищам друга и сделать так, чтобы тот ничего не унес. Задача не из легких!
Адальберу повезло больше: напротив него оказался профессор Венского университета, помешанный на древней истории, и с самого начала ужина они оба, не обращая ни малейшего внимания на окружающих, только и делали, что радостно перебрасывались хеттами, египтянами, финикийцами, персами и шумерами, с пылом, возраставшим по мере того, как в очередной раз наполнялись их бокалы... Они настолько увлеклись беседой, что понадобилось призвать их к порядку, чтобы бургомистр Цюриха смог обратиться к госпоже Кледерман с короткой, но изысканной речью, посвященной дню ее рождения, по случаю которого устроен столь великолепный праздник. Затем банкир, в свою очередь, сказал несколько любезных слов гостям и нежных – жене, после чего приглашенные наконец получили возможность встать из-за стола и перейти в просторный бальный зал, утопавший в зелени и розах. Двери по другую сторону широкой лестницы вели в зимний сад и в гостиную, целиком отданную любителям карточной игры. Невидимый струнный квартет, сопровождавший ужин, сменился оркестром цыган в красных венгерках, расшитых черными бранденбурами. Начали стекаться гости, приглашенные только на бал, принося с собой свежесть ночного воздуха. Ульрих и прочие слуги сновали среди вновь прибывших. Решительные действия должны были начаться, когда бал разгорится по-настоящему... Незадолго до полуночи Альдо подумал, что времени, по-видимому, осталось совсем мало. Дорого бы он дал, чтобы избежать того, что ему предстояло!
Большая часть приглашенных уже собралась. Кледерман позволил себе передышку, сев за партию в бридж с тремя весьма солидными господами. А Дианора, освободившись от своих обязанностей хозяйки, приняла приглашение Альдо на танец.
Впервые за весь вечер ему удалось приблизиться к молодой женщине. Теперь, кружа ее в вальсе, почти соприкасаясь с ней, он смог по достоинству оценить и волшебный цвет ее лица, и нежность кожи, и шелковистость волос, и победный блеск сиявшего на шее рубина. И не удержался от комплимента.
– Картье сотворил чудо, – заметил венецианец, – но он мог бы взять и какой-нибудь другой камень. Ожерелье выглядело бы не менее роскошно.
– Вы думаете? Заменить рубин такого размера не так уж легко, – отозвалась Дианора. – И знаете, я просто влюбилась в этот камень!
– А я его ненавижу! Дианора, Дианора! Почему вы не хотите поверить, что, надев эту проклятую драгоценность, вы навлекаете на себя опасность?
– О, я не стану носить рубин часто! Подобные драгоценности проводят больше времени в сейфе, чем на своих владелицах. Как только кончится бал, он туда и отправится!
– И вы забудете о нем, получив то, чего желали: великолепный камень, минуты триумфа? Понимаете ли вы, что пугаете меня, что я не перестаю дрожать за вас?
Слегка прижавшись к Альдо, она одарила его лучезарной улыбкой:
– До чего же приятно это слышать! Вы будете непрестанно думать обо мне? И вы хотите, чтобы я, услышав такое, захотела расстаться со столь магической драгоценностью?
– Вы забыли о нашем последнем разговоре? Вы любите мужа?
– Да, но это вовсе не означает, что я начисто отказываюсь от приятных воспоминаний. И мне кажется, вам я обязана самыми прекрасными, – добавила она, снова становясь серьезной.
Но Альдо уже смотрел в другую сторону. Он ошеломленно наблюдал за тем, как в зал, весело улыбаясь, входят трое – мужчина и две женщины: Сигизмунд Солманский, Этель и... Анелька. Князь остановился.
– А эти-то что здесь делают? – процедил он сквозь зубы.
Дианора, удивленная внезапной остановкой партнера, проследила за его взглядом и простодушно ответила:
– Они? О-о, я совсем забыла, что, встретив пару дней назад молодого Сигизмунда и его женушку, пригласила их к себе. Вы же знаете, мы старые друзья, он сопровождал меня, когда мы с вами встретились в Варшаве. Но... я понятия не имела, что его сестра тоже здесь и что он собирается привести и ее. Но как же, дорогой князь, неужели вы не знали, что ваша жена в Цюрихе?
– Нет, не знал. Дианора, это безумие – пригласить сюда таких людей! Они явились не затем, чтобы приветствовать вас, – они хотят заполучить то, что у вас на шее!
Госпожа Кледерман заметно встревожилась. Она некоторое время молча смотрела на внезапно побледневшего и словно оцепеневшего кавалера, прикрывая рукой колье, потом произнесла:
– Вы нагоняете на меня страх, Альдо!
– Наконец-то!
– Простите... Мне нужно пойти встретить их. Это... это мой долг хозяйки.
