Возьми мое сердце - Басби Ширли (книга регистрации .txt) 📗
Сидя в кресле, Джонатан довольно потирал руки. Пока все шло хорошо, оставалось лишь встретиться с Тэкерами. Как, черт возьми, приятно думать об устранении противника!
Известие о том, что Энн уехала в Чертово Место, застало Джонатана врасплох. Узнав, где находится старая служанка, он не на шутку рассердился на мать, понимая, что стояло за решением Констанции отправить Энн в Чертово Место. Сейчас, когда на карту поставлено их будущее, она пошла против его воли! Между сыном и матерью состоялся серьезный разговор. Джонатан не собирался менять свои планы, но поступок Констанции оказался для него неприятным сюрпризом. Подумать только — мать не поддержала его лишь потому, что хотела спасти какую-то старую служанку. Видно, она выжила из ума.
Вспомнив о разговоре с матерью, Джонатан помрачнел и выглянул в окно. Он по-прежнему жил в Фоксфилде, хотя Констанция после отъезда Чанса и Фэнси вернулась в Уокер-Ридж. Решение сына остаться в Фоксфилде не понравилось Констанции, но Джонатан, как часто бывало, настоял на своем. Ему нравилось, что у него есть теперь собственный дом; кроме того, оставшись один, он мог ездить куда хотел, не отчитываясь перед родственниками.
Джонатан задумчиво посмотрел на реку. Почти все усадьбы располагались возле реки, и Фоксфилд не был исключением. Невольно сжимая и разжимая кулаки, Джонатан перебирал в уме различные способы разделаться с Чансом. Вскоре его лицо озарилось улыбкой. Он инсценирует нападение индейцев! Если колонисты, переодевшись индейцами, поднялись на стоявшие в Бостонском порту корабли, подумал Джонатан, то почему Тэкеры и их друзья не могут устроить небольшой маскарад и под видом краснокожих напасть на Чертово Место?
Убить надо прежде всего Чанса и Энн, а если во время нападения пострадает кто-нибудь еще… что ж, тем хуже для него. О главной цели набега знать, разумеется, будут только Тэкеры.
Мысль о том, что Чансу осталось жить совсем недолго, приободрила Джонатана. Сейчас перед ним открывалась возможность одним махом устранить все накопившиеся неприятности. Тэкеры, конечно, никогда не догадаются, что побудило его обратиться к ним. Им так хочется разделаться с Чансом, что, если он поможет им в этом, они с удовольствием прикончат и Энн. Более того, еще и поблагодарят его за то, что он организовал нападение. Впрочем, главное сейчас — сделать так, чтобы никто не заподозрил, что он причастен к убийству. Набег индейцев — великолепная идея: всю вину свалят на краснокожих, этих жестоких, кровожадных дикарей. Итак, за дело!
Подойдя к звонку Джонатан несколько раз дернул за шнурок. В ожидании Симмонса он продолжал размышлять над своим планом. Убийство Чанса и Энн казалось ему самым простым решением. Избавившись от них, он даже мог бы не трогать Морли — в конечном счете, чем меньше убийств, тем лучше. Гибель стольких людей, принадлежавших к клану Уокеров, неизбежно вызовет пересуды, а Джонатану очень хотелось, чтобы обо всем поскорее забыли. А Морли… старый дурак скорее всего что-то подозревает, но, если Чанс погибнет, он будет держать язык за зубами. Джонатан осклабился. Да, тогда Морли точно никому ничего не скажет!
Стук в дверь заставил Джонатана на время отвлечься от приятных мыслей. На пороге появился Симмонс.
— Договорись с Тэкерами, чтобы как-нибудь вечером, но обязательно до конца месяца они пришли в старую хижину на южной окраине Фоксфилда. Когда установите дату, скажи мне. Разговаривать с ними буду я сам. Пусть приходят сразу, как стемнеет. Мою лошадь мы спрячем поблизости, а я буду ждать их в хижине. И самое главное, — Джонатан нахмурился, — ни при каких обстоятельствах не упоминай мое имя. Скажи им, чтобы они не шатались вокруг, а сразу заходили в хижину. Там будет темно, но ни лампы, ни свечи им не понадобятся. Они должны прийти, выслушать меня и тут же уйти. Долго разговор не продлится. И скажи этим двум кретинам, что они должны сделать все так, как я сказал, — иначе упустят шанс неплохо заработать. А ты… если все пройдет благополучно, тоже получишь вознаграждение. Но если вздумаешь лукавить…
В последних словах Джонатана прозвучала угроза, однако лицо Симмонса осталось бесстрастным.
— Как скажете, сэр, — спокойно ответил он, кланяясь и стараясь не показать, что его гложет любопытство. — Я поеду к Тэкерам прямо сейчас.
Не подозревая о том, что происходит в Уокер-Ридж и Фоксфилде, Чане по-прежнему жил в Чертовом Месте. В эти дни его занимало совсем другое — как и другие виргинские плантаторы, он должен был подумать об урожае табака, а, кроме того, его очень беспокоила постоянно углублявшаяся пропасть между ним и Фэнси. Месяц, в течение которого он обещал не искать с ней близости, прошел, но Чанс чувствовал, что его воздержание привело к результатам, противоположным тем, на которые он рассчитывал.
Чанс предполагал, что месяц пройдет для него мучительно, и, как показало время, не ошибался. Но то, что происходило сейчас, причиняло ему намного большие страдания. Срок действия заключенного между ним и Фэнси дурацкого перемирия — считая это соглашение ошибкой, Чанс всегда подбирал для него самые уничижительные эпитеты — истек, и он мог вновь искать близости с женой. Но…
В тот день Чанс, как обычно, объезжал на спокойном гнедом мерине плантации, наблюдая за сбором табака. Драгоценные растения срезали и складывали в телеги, а затем отвозили на просушку. Работа кипела, но мысли Чанса были заняты иным. Почему жена избегает его? Фэнси по-прежнему соблюдала условия соглашения, теперь уже истекшего: спала в его постели, но днем он ее практически не видел. Конечно, в конце сентября все обитатели Чертова Места проводили большую часть времени в делах, однако Фэнси где-то пропадала целыми днями. Зачастую она даже не являлась к столу, и Чанс считал, — что она делает это специально, чтобы избежать встречи с ним. Такое поведение жены ему очень не нравилось.
Не нравилось и то, как Фэнси вела себя в постели. Ее холодность раздражала его. По вечерам Фэнси приходила в спальню, не говоря ни слова, ложилась в постель, задувала свечу, поворачивалась к нему спиной и чуть ли не с головой накрывалась одеялом. Нет, решил Чанс, с этим пора кончать. В конце концов, она его жена. Он дал ей достаточно времени, чтобы привыкнуть к этой мысли. Чанс сходил с ума от желания. Как ему не терпелось заключить Фэнси в объятия и целовать, целовать…
Но, несмотря на нетерпение, досаду и уверенность в своей правоте, Чанс понимал: если он попытается силой овладеть Фэнси, это приведет к непредсказуемым последствиям. Снова и снова проклинал он себя за то, что согласился заключить с Фэнси перемирие, казавшееся теперь нелепым и вредным.
Чанс помрачнел и, повернув коня, поехал к дому. Настало время поговорить с женой, думал он. Сейчас он отыщет ее и прямо и откровенно выскажет все, что думает о ее поведении. Если ей хочется, пусть ведет себя так же холодно, но она должна приготовиться и к тому, что спать они сегодня ночью будут мало.
Чанс нашел жену не сразу. Походив некоторое время по усадьбе, он внезапно увидел ее во фруктовом саду. Вместе с Эллен, Мартой и Энн Фэнси собирала спелые сочные яблоки и айву. Не замечая Чанса, она весело смеялась над какой-то шуткой Эллен. У Чанса екнуло сердце. Проклятие, подумал он, как же она хороша! На ней была темно-зеленая домотканая юбка и желтая хлопчатобумажная блузка; тонкую талию обхватывал пояс белоснежного передника, такой же чепчик с лентами довершал ее наряд. В руках Фэнси держала корзину с яблоками. Пробивавшееся сквозь листву солнце мягко золотило рассыпавшиеся по плечам волосы.
Фэнси вновь засмеялась, на этот раз над какой-то шутливой репликой Энн. Чанс нахмурился. В его присутствии она никогда не смеялась, не вела себя столь раскованно. Нет, с ним она обычно разговаривала холодно и подчеркнуто вежливо. Терпение Чанса истощилось.
Привязав лошадь к изгороди, он пошел к саду. Хотя он старался шагать как можно тише, а женщины были увлечены разговорами, Фэнси каким-то образом догадалась о его приближении. Она внезапно взглянула на Чанса, и ее лицо, которое еще несколько мгновений назад озаряла улыбка, сделалось непроницаемым. Чанс тихо выругался. Не пытаясь скрыть недовольства, он подошел к женщинам и, кивнув им, остановился перед Фэнси.
