Раскаленная стужа - Домнинг Дениз (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
– А, Роланд… – печально сказал он и вздохнул, все еще не глядя на жену.
– Что, ни одного слова благодарности? Я спасла твою жизнь, но ты думаешь только об этом проклятом гнедом?
Ровена чуть не плакала. Он нашел в своем сердце место для обыкновенной скотины, но не для нее! Ровена повернулась к мужу спиной.
– Что, если бы ты умер и оставил меня вдовой с ребенком, который никогда не увидел бы своего отца?
– В моей семье не мужчины умирают молодыми, – резко возразил он. – Если бы тебя со мной не было, все могло быть по-другому. Я чуть с ума не сошел, когда подумал, что Роланд растоптал тебя. – Он замолчал, чтобы перевести дыхание. Когда Рэннольф говорил, голос его дрожал от боли. – Я не знал, что ты беременна, иначе бы настоял на том, чтобы ты осталась в Грэстане. Все женщины слабы, и особенно беременные. Я должен был знать. Ведь я когда-то лишился из-за этого своей матери, мачехи и двух жен на разных стадиях беременности.
Ровена медленно повернулась, чтобы посмотреть на него, но Рэннольф не ответил ей взглядом.
– Ты беспокоился обо мне? – спросила она, все еще не веря.
Он бросил на нее обиженный взгляд.
– Разумеется, да. Я потрясен до глубины души тем, что не могу защитить тебя, пока мы сидим здесь, в ловушке, в этой Богом забытой тюрьме, без еды, несмотря на обещание этой девицы. И только после того, как я практически погубил тебя в результате своей глупости, вдруг узнаю, что ты ждешь ребенка. Ты должна была сказать мне раньше.
Он снова отвернулся.
– Нет, это не так, – в изумлении сказала Ровена. – Ты ошибаешься, что этот ребенок будет причиной моей смерти.
Он медленно повернул голову. Встретившись с ним взглядом, Ровена вдруг все поняла: он не смог бы пережить ее смерть. Взгляд Рэннольфа излучал любовь.
Какой глупой она была, не догадываясь, что Рэннольф тоже любит ее. Не из-за поместий, не из-за ее наследства он погнался за ней, а чтобы извиниться и вернуть домой, как достойную жену. Она не поняла, что каждым своим словом и прикосновением он становился с ней одним целым и отдавал жене свою душу.
– Я дорога тебе, и ты страдаешь от мысли, что можешь меня потерять, – прошептала Ровена, прежде чем осознала, что надеялась услышать от него слова любви.
– Рен, – сказал он мягко, – не изводи меня. Я страдаю и душой, и телом. Человек, который, как я думал, был хорошо мне известен, восстал против меня, и я сам способствовал этому. Я теряю разум от страха за твою жизнь. Ты права, я не хочу лишиться тебя. Лучше сядь рядом и обними меня. Я должен ощущать, что ты рядом, потому что чувствую себя очень одиноким.
– Как хочешь, любимый, – нежно сказала она, скрывая свою радость.
Она села рядом с мужем и крепко обняла его. В комнате снова наступили сумерки, прежде чем появилась Никола.
– Приношу извинения за то, что пришла так поздно, – сказала она, запыхавшись от быстрой ходьбы.
Никола принесла корзину с хлебом, сыром и кусками пирога с мясной начинкой. Там был горшок с густой похлебкой для Рэннольфа и кувшин некрепкого пива. На ее руке висело ведерко со свежей водой для умывания. Позади девушки появился слуга с корзиной вещей, самых необходимых для лорда и леди Грэстан. Человек быстро поставил ее на пол и ушел.
Никола заперла дверь и подошла к своему пациенту, чтобы осмотреть его. Девушка казалась удовлетворенной тем, что увидела.
– Мэв скрипит зубами от ярости, потому что еще не найдены четверо ваших людей. Я слышала, как Ричард сказал, что они обрыскали все дороги к Грэстану, но нигде не нашли их следов. Он говорит, что они прячутся в деревне или, может быть, в Айлингтоне. – Ее руки просто летали, быстро разматывая повязки.
– Как чувствует себя твой отец? – спросил лорд Грэстан.
Девушка вздохнула.
– Он все еще без сознания, но когда я шепнула, что вы желали с ним поговорить, отец как будто услышал меня. Теперь я должна идти. Сомневаюсь, что смогу появиться здесь до завтрашнего утра.
Никола выскользнула из комнаты и заперла за собой дверь.
– Поешь, сказала Ровена, передавая ему похлебку.
Она посмотрела, как Рэннольф быстро с ней расправился.
– Теперь я съем еще и хлеб, – сказал он.
– Тебе не следует есть ничего, кроме похлебки, – ответила Ровена, вспоминая уроки монастырского лазарета. – Раненым нельзя переедать.
– Брось, я голоден. Тебе придется дать мне кусок, или я возьму его сам. – В его голосе слышался смех, а выражение лица стало гораздо бодрее. – А когда я его прикончу, то захочу умыться и переодеться во что-нибудь чистое. Тебе лучше первой воспользоваться водой, потому что после меня она будет в крови.
Ровена передала ему хлеб, потом повернулась к корзине, испытывая сильный голод. Она с аппетитом поела. Внезапно ей показалось, что ребенок в ее утробе тоже заявил о своих потребностях. Еда была простой, все было свежим и хорошенько приправлено травами и луком. Потом они поочередно умылись.
Рэннольф надел чистые штаны и свежую сорочку, а Ровена облачилась в льняное нижнее белье светло-голубого цвета.
– Так гораздо лучше, – сказал он с облегчением. – Терпеть не могу засохшей крови на теле.
– Гилльям говорит, что ты вообще ненавидишь грязь. Я думаю, он находит твою потребность в чистоте легкомысленным излишеством.
Она бросила грязную одежду в корзину и оттолкнула ее от себя.
– Пожалуй, что так, – сказал Рэннольф, потом вдруг рассмеялся. – Так, значит, Уолтер смылся от них, да? Я не думал, что он способен на такие самостоятельные поступки. Моя вера в будущее растет с каждой минутой. – Он зевнул и улыбнулся еще раз. – А теперь я немного отдохну.
Она помогла ему улечься, потом набросила на мужа одеяло.
– Рэннольф?
– М-м-м? – он взглянул на нее, брови были вопросительно подняты.
– Если… нет, не если, а когда… когда мы выйдем из этой передряги, и будет решен вопрос о моем наследстве, нельзя ли нам попробовать зажить нормальной жизнью? Я устала от всего этого. Мне кажется, что за то время, как мы с тобой женаты, произошло так много событий, что их хватило бы на целую жизнь.
Он засмеялся и устроился поудобнее на своей постели.
– Если тебе понравится мое унылое общество в череде дней, лишенных каких-либо значительных событий, я могу это тебе предоставить. Жизнь будет скучно проходить год за годом. А теперь дай мне уснуть.
Глава двадцать вторая
На четвертые сутки пленения Ровена проснулась с ровной тупой болью в пояснице. Потом она почувствовала резкую тяжесть в животе. Как Ровена ни радовалась этому ребенку, ей уже смертельно надоело быть больной. В добавление ко всему, острая боль, которая раньше бывала лишь изредка, теперь стала слишком частой гостьей.
Через несколько минут все перешло в обычное недомогание, и она посмотрела на Рэннольфа. Он все еще спал, повернувшись к ней спиной. Хотя синяки и ссадины все еще были багрового цвета, они местами побледнели и принимали желто-зеленый оттенок.
Ровена встала, чтобы сделать то, о чем не забывала каждое утро: прочитать молитвы, расчесать волосы, умыться и одеться. Потом ей не оставалось ничего другого, как только думать о том, сколько она еще сможет выдержать.
Пейзаж был все таким же спокойным и мирным, как и в другие дни. Если она высовывала руку в бойницу, то могла ощутить свежее дыхание ветра на своей коже. Это будет еще один чудесный день, проведенный в заточении.
Постепенно все ее недомогания прекратились. В ощущении, которое последовало за этим, была странная законченность, как будто боль никогда больше не будет ее мучить. Она вздохнула с благодарностью и услышала, как позади нее заворочался Рэннольф.
– Какое сегодня у тебя самочувствие, моя дорогая? – спросил он, начиная свой утренний ритуал.
– Гораздо лучше, – ответила она, поворачиваясь и одаривая его улыбкой. Затем снова припала к узкой башенной бойнице.
Рэннольф в штыки встречал ее попытки оказывать ему помощь, и все же она не могла видеть, как он страдает. Ведь все, на что он тратил минуты, она могла бы сделать для него моментально.
