Просто волшебство - Бэлоу Мэри (серия книг txt) 📗
– Уверена, – кивнула она. – Займитесь со мной любовью, Питер.
– А вы со мной. – Он улыбнулся и, наклонившись к ней, легко коснулся ее губ своими. – С удовольствием.
Сюзанна позволила ему снять с себя одежду: сначала платье, затем чулки и, наконец, нижние юбки. Поначалу она боялась, что будет смущаться. Но возможно ли это, когда в его глазах безграничное обожание, а его руки касаются ее одежды с благоговейной нежностью? В прикосновении теплых рук Питера в такой стылой комнате Сюзанне виделось нечто особенно эротичное. Руки Питера покрылись гусиной кожей не то от холода, не то в предвкушении любви.
Он снова поцеловал Сюзанну, на этот раз более глубоко и проникновенно. Его руки, лежавшие у нее на талии, сползли вниз и легли ей на бедра. Еще пока полностью одетый, он прижал ее обнаженное тело к себе еще крепче.
Сюзанну пронзило острое желание.
– Ты очень красива, Сюзанна, – проговорил Питер. – Ты прекрасна.
Непослушными пальцами, неловко, он стал развязывать галстук. Сюзанна ему помогла, затем, сорвав сюртук, бросила его на пол. За ним последовали жилет и рубашка, которую она, выпростав из-за пояса бриджей, стянула с Питера через голову.
Питер неподвижно стоял и смотрел на Сюзанну из-под полуопущенных век. Она же, прижав ладони к его груди, скользнула по светлой поросли волос к плечам, прошлась по рукам и спустилась к поясу его бриджей.
Питер без одежды оказался вовсе не крупным – он был стройным и красивым. Но на его плечах, груди и руках при этом бугрились стальные мускулы. Сюзанна, вновь прижав ладони к груди Питера, стала покрывать ее поцелуями.
Его тело было теплее, чем ее руки и губы. От Питера исходил волнующий аромат его обычного одеколона.
Сюзанна почувствовала, как внизу живота у нее пульсирует желание, как напряглось ее тело, как становятся твердыми грудь и соски. По ее телу пробежала дрожь.
Питер, улыбнувшись, поцеловал ее волосы.
– Остальное я сам, – сказал он. – Ты вся продрогла.
Он повернулся к кровати и откинул одеяло. Сюзанна легла, чувствуя на себе его изучающий взгляд.
Разве можно под таким страстным взглядом испытывать смущение? Однако именно оно не позволило Сюзанне снять с него бриджи. Как глупо! Она улыбнулась. Укрыв ее до подбородка тяжелым одеялом, Питер снял с себя сапоги, чулки и все остальное. Он не таился – раздеваясь, он стоял к Сюзанне лицом и следил за выражением ее лица. А она не отрываясь смотрела на него. Наконец она увидела, что Питер готов для любви.
– Под одеялом тепло? – улыбнулся он.
– Будет тепло, – ответила Сюзанна.
– Уж это бесспорно, – согласился он и, нырнув под одеяло, устроился рядом с ней. – Причем очень скоро.
Каково это, интересно, вдруг подумалось Сюзанне, быть его женой, каждую ночь спать с ним в одной постели и любить друг друга…
Впрочем, какая разница?.. Сегодняшний день в ее распоряжении.
Питер, приподнявшись на локте, с улыбкой посмотрел Сюзанне в глаза. Их лица были совсем близко.
– Сейчас мне бы не помешала выносливость Геркулеса, – проговорил он, – чтобы хоть на час отдалить неизбежную кульминацию. Однако вряд ли это возможно. Ты простишь меня?
– Да, – улыбнулась Сюзанна. – Я хочу скорее почувствовать тебя внутри своего тела. – От собственной дерзости ее лицо запылало.
И все же она испытала потрясение – приятное потрясение, – когда он лег на нее и, подложив ей руки под бедра и раздвинув ноги, одним мягким, но верным и решительным движением вошел в нее. Это оттого все получилось так гладко – и безболезненно – сообразила Сюзанна, что она была готова принять его в себя.
Сделав глубокий вдох, она медленно выдохнула и уперлась ногами в спинку кровати, чтобы он смог глубже проникнуть в нее. Он тоже был готов в нее войти, но только – пожалуйста, пожалуйста! – не надо спешить, пусть это продлится подольше.
Ее мышцы сжались вокруг его длинной и твердой плоти. Сюзанна ощутила блаженство.
Питер выпростал руки и, приподнявшись на локтях, посмотрел на Сюзанну сверху вниз.
– Мое место здесь и с тобой – и нигде больше, – сказал он и поцеловал ее. – Давай любить друг друга.
Именно этим они и занялись. Питер положил голову на подушку рядом с Сюзанной и, прижавшись к ней всем телом, начал движения в неспешном, но размеренном ритме любви. На сей раз, уже имея некоторое представление о том, что происходит между мужчиной и женщиной, Сюзанна поняла, что тоже может проявлять активность, и стала двигаться в том же ритме, вращая бедрами и сжимая мышцы.
Все это длилось восхитительно долго, их тела покрылись испариной, стало трудно дышать, лоно Сюзанны исходило влагой.
Какое блаженство, думала Сюзанна, можно лишиться чувств… Но вот к удовольствию стало примешиваться что-то новое. Сначала стало почти больно – сладостно больно. Это ощущение растеклось вниз по ногам, поднялось вверх по животу к груди, приблизилось к горлу и подступило к глазам.
И вот странная боль стала невыносимой, однако не ранила, но…
Но для описания этого нет подходящих слов.
Сюзанна, словно со стороны, услышала собственный стон.
После этого Питер ускорил ритм своих движений – они стали более резкими. Он крепко, так что Сюзанна не могла шевельнуться, сжал ее ягодицы. Она из последних сил, напрягая все свои мускулы, подалась к нему всем телом.
И вот где-то в глубине ее тела раскрылся прекрасный бутон, и напряжение, достигшее высшей точки, стало отступать волнами, пока не исчезло. У Сюзанны вырвался тихий возглас удивления.
Трепеща всем телом, она теперь полностью растворилась в блаженном удовлетворении. Конечно же, ни одно из этих слов не возникло в ее сознании, поскольку ни о чем подобном она не имела представления.
Сюзанна поняла, что Питер остановился, хотя его плоть, все еще твердая и крепкая, находилась в ней, тело его тоже еще оставалось напряженным. Он остановился, давая ей в полной мере насладиться собственными ощущениями.
В сладостном изнеможении Сюзанна поцеловала его в щеку, обвив руками и ногами.
Питер быстро и жадно получил свое, в то время как Сюзанна в сладкой истоме с удивлением для себя открыла, что насыщение не исключает дальнейшее удовольствие. Вновь ощутив теплую волну освобождения, Сюзанна положила руку на влажные волосы Питера.
– Сюзанна, – пробормотал ей на ухо он.
– Питер…
Они уснули, так и не оторвавшись друг от друга.
Питер проснулся, встревоженный какой-то мыслью. Сюзанна спала в его объятиях, устроив голову у него на плече.
Питер понял, что разбудила его даже не мысль, а скорее воспоминание.
Он вдруг вспомнил, как однажды в детстве они с Тео сидели в кабинете Уильяма Осборна в Финчеме, упражняясь в каллиграфии, когда в комнату внезапно без стука ворвалась мать и, застыв при виде его в удивлении, тут же вскинулась на Питера за то, что нашла его здесь, а не в комнате Тео.
Питер тогда решил, что она явилась за ним.
Но теперь, по прошествии стольких лет, он почему-то усомнился в этом. Ведь, отыскав сына, обеспокоенная его отсутствием мать должна была почувствовать облегчение или в крайнем случае недовольство. Но только не удивление. Кроме того, она вошла не постучав. Почему? Пусть то был кабинет простого секретаря, но все же джентльмена. И при этом в чужом доме.
Но больше всего его беспокоил вопрос: почему, черт побери, он вдруг сейчас вспомнил все эти мелочи? Почему вся эта чепуха лишила его сна? Не потому ли, что последнее время имя Осборна не выходит у него из головы?
Проклятие!
Не мать же это, в самом деле…
Этого не может быть!
Помилуй Бог! Ведь Осборн, хоть и джентльмен, служил у Маркема простым секретарем, и мать с ее снобистскими убеждениями никогда бы не могла…
Впрочем, могла.
Осборн был чертовски хорош собой. Тогда, в детстве, Питер не понимал этого, но теперь, оглядываясь назад, мог сказать, что мужчина был не хуже, чем он сам.
Мать страдала от одиночества. Это бесспорно. Она сама призналась ему в этом позже. Это было через шесть лет после смерти Осборна и пять лет назад.
