Шпион - Брэдли Селеста (лучшие книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
– Вы ведь нашли ее, не так ли? Где же деньги, которые она украла?
Джеймс некоторое время пристально смотрел на женщину.
– Кто обвиняет ее в краже? Вы или семья покойной?
– Ха! Думаете, вы можете поймать меня в ловушку? Эти деньги пойдут тому, кто в них больше всего нуждается, это факт. Так где же она? Где деньги?
При всей своей неприязни к этой женщине Джеймс не мог не признать, что она искренне считает Филиппу виновной в похищении денег бедной вдовы.
– Я… я все еще изучаю этот вопрос. Вас известят, когда деньги будут найдены. – Джеймс повернулся спиной к женщине.
Он доверял Филиппе. Верил ей всем сердцем. Оставалось только желать, чтобы у него была такая же вера в свое право судить.
Глава 34
Агата нисколько не грешила против истины, когда говорила, что леди Уинчелл красива, богата и муж ее обожает.
У «лжецов» не было способа воздействовать на Лавинию. Не было средств, достаточных для ее подкупа. Не было ничего, что могло бы ее заинтересовать.
Но это имелось у Филиппы. У нее было единственное, что интересовало Лавинию Уинчелл. Единственное, чего не могла заполучить эта изменница.
У Филиппы был Джеймс Каннингтон, по крайней мере его тело. За его сердце и душу, очевидно, еще нужно было побороться.
На этот раз Филиппа не собиралась проигрывать.
Без особого удивления Филиппа обнаружила, что особняк лорда Уинчелла действительно великолепен. Престижный квартал, замечательная архитектура, чрезвычайно надменный дворецкий.
– К сожалению, у меня нет визитной карточки.
– В таком случае леди Уинчелл не принимает.
Роскошная резная дверь начала медленно закрываться.
– Подождите! – Что поможет ей попасть в дом? – Передайте леди Уинчелл, что к ней пришла с визитом невеста Джеймса Каннингтона.
Дворецкий замешкался. Несомненно, этот человек знал Джеймса.
Судя по тому, что она слышала и читала, скандал разыгрался нешуточный. Дворецкий с подозрением поглядывав на прохожих. Видимо, опасался, что поблизости болтается какой-нибудь газетчик.
Дверь распахнулась.
– Пройдите сюда, пожалуйста.
Филиппу проводили в прелестную гостиную, богато обставленную, со множеством зажженных свечей. Тем не менее Филиппа была уверена, что это не самая роскошная комната в этом особняке.
Женщина, вошедшая в комнату, была ослепительно красива. Фарфоровая кожа, волосы цвета настоящего золота, чувственные розовые губы и голубые глаза. При виде такого совершенства Филиппа на мгновение потеряла дар речи и опомнилась, лишь когда заметила в глазах женщины торжествующее выражение.
Сожалея, что доставила этому порождению дьявола такое удовольствие, Филиппа, собрав всю свою волю, постаралась придать своему лицу выражение холодного безразличия.
Самодовольный блеск исчез.
Леди Уинчелл не подошла к ней и не протянула руки.
– Кто вы и что вам угодно? Почему вы солгали моему дворецкому?
Филиппа ответила ей невозмутимым взглядом.
– На каком основании вы обвиняете меня во лжи?
Лавиния прикрыла глаза с хищной усмешкой.
– Джеймс Каннингтон никогда не женится, пока я живу в его мечтах.
Филиппа рассмеялась.
– В мечтах? Скорее в кошмарах.
– Вам ничего не известно о его мечтах. Вы комедиантка, явившаяся в расчете на какую-нибудь информацию. Вероятно, вас подослала одна из этих отвратительных газетенок?
– Я знаю его мечты. Я все знаю о нем. Он – моя любовь.
– Неправда!
– Вам нужны доказательства? Я многое могла бы вам рассказать. Он пьет бренди. Любит боксировать. Он великолепный танцор, замечательный спортсмен и обладает огромным запасом внутренних сил.
– Глупая девчонка. Это нетрудно узнать, да и догадаться несложно.
– Что ж, может, мне стоит упомянуть о его пристрастии к восточным танцовщицам?
Лавиния вздрогнула.
– Ничего подобного. Я бы знала об этом.
– Он просто вам не рассказывал. Да и с какой стати? Ведь он вас никогда не любил.
– Любил и все еще любит, дурочка!
– Возможно, он вас желал, точнее, ваше тело, но любовью тут и не пахло. Ведь ваше сердце черно как смола, А Джеймс не мог этого не чувствовать.
Ярость исказила лицо Лавинии. Она схватила какую-то безделушку с приставного столика, видимо, собираясь запустить ею в Филиппу.
Отскочив в сторону, Филиппа продолжала говорить Лавинии колкости:
– Прошу вас не принимать это так близко к сердцу. Возможно, после свадьбы мы выкроим час, чтобы нанести вам визит.
– Ты лжешь! – Голос Лавинии звучал хрипло, ее лицо стало уродливым от злости. – В жизни Джеймса нет женщины, кроме меня!
– Тем не менее я существую. Будущая мать его приемного сына, друг и наперсница его сестры.
Это упоминание, по-видимому, еще больше взбесило Лавинию.
– Агата!
– О, так вы с ней знакомы? – Филиппа двигалась кругами, держась вне досягаемости метательных предметов. – Такой замечательный друг. Я уже чувствую себя членом семьи. Когда мы с Джеймсом поженимся…
– Нет! Ты лжешь! Вор сказал бы мне, если бы у Джеймса была… – Лавиния осеклась. Судя по обеспокоенному выражению ее лица, она проговорилась, сказав то, что не следовало.
– Вор? Кто он такой, Лавиния? Откуда ему могут быть известны интимные подробности жизни Джеймса?
Лавиния, и это было заметно, пыталась взять себя в руки.
– Я… не знаю, о чем вы говорите.
– Что ж, кто бы ни был вашим осведомителем, он вам солгал. Я близко знакома с Джеймсом уже некоторое время, очень близко.
Лавиния зарычала, но Филиппа видела, что женщина настороже и сегодня у нее ничего больше не удастся разузнать. Не потрудившись попрощаться, Филиппа повернулась и вышла, надеясь, что не ухудшила положение дел.
Несмотря на то что уже было довольно поздно, Джеймс сидел у постели Робби и читал ему одну из своих любимых книг – «Робинзон Крузо». Писатель Даниель Дефо нравился далеко не всем, но «лжецы» восхищались этой книгой.
Обладавший богатым воображением основатель «Клуба лжецов» понимал, что жажда приключений – в человеческой натуре. Шпион Короны во времена короля Вильгельма первым использовал искусство уличных воров и карманников в целях безопасности государства.
Однако книга Дефо, обычно такая увлекательная, сегодня оставалась сухой и безжизненной, глаза Джеймса видели лишь буквы, напечатанные на хорошей бумаге. После сегодняшнего провала, когда они потеряли след любовника Лавинии, мрачное настроение не оставляло его.
Немного помогло то, что он провел вечер с Робби. Утративший свою обычную активность из-за головной боли мальчишка затаив дыхание слушал, как Джеймс рассказывал о своем детстве. Некоторую неловкость Джеймс испытал, лишь когда Робби задал ему вопрос об отце.
– А когда ты болел, твой отец тоже сидел с тобой?
Джеймс едва сдержал смех.
– Нет, конечно. За мной ухаживали слуги, а потом Агги, когда стала постарше. – Он смотрел на пламя свечи, вспоминая. – Отец вообще-то гордился мной, но радовался, когда меня не было дома и никто не отрывал его от работы.
Робби долго смотрел на Джеймса, потом положил ладошку на его руку.
– Не переживай. Когда ты заболеешь, я буду сидеть с тобой.
Он с таким серьезным видом произнес эти слова, что Джеймс едва сдержал улыбку и в то же время почувствовал, как к горлу подступил комок.
– Спасибо, сынок.
У Робби заблестели глаза, когда он услышал слово «сынок». Не сказав больше ни слова, мальчик устроился поудобнее и приготовился слушать. Прочитав несколько страниц, Джеймс поднял глаза и увидел, что Робби крепко спит, подложив под подбородок маленькие кулачки.
Из одного кулачка что-то выглядывало. Осторожно разжав пальцы мальчика, Джеймс вытащил из крепко сжатой ладошки маленького оловянного солдатика. Игрушка была помята и согнута, словно на нее кто-то наступил.
Джеймс бережно положил солдатика на ночной столик. Он хорошо помнил, как дорожат мальчишки любой мелочью. Должно быть, этот сломанный солдатик имел особое значение для Робби, и Джеймс понимал, что нужно относиться к этому с уважением.
