Песня ветра - Шервуд Валери (электронная книга .txt) 📗
«Они считали, что у тебя всегда будет служанка, – подумала Каролина. – Поэтому их не беспокоило, что ты не можешь дотянуться до крючков». Ей очень хотелось знать, почему Реба живет в игорном доме, а не в богато обставленном особняке родителей в Эссексе, но она молча застегнула зеленое шелковое платье подруги. Вскоре они уже спускались по пустой лестнице. Исчезли не только Дженни Честертон и впустившая Каролину служанка, но и молодой человек, заснувший на полу.
– Твоя голубая шляпа, туфли и перчатки прекрасно гармонируют с платьем, – заметила Реба, когда они сели в кеб и Каролина велела кучеру отвезти их в ближайшее кафе. – Это, вероятно, обошлось тебе недешево. – У Ребы всегда был наметанный глаз.
Каролина обрадовалась, что разговор перешел на наряды. Ей придется многое скрыть от школьной подруги, и это отравляло удовольствие от встречи. Но, отпустив кебмена «Да не держи ты его, – бросила Реба. – Мы найдем извозчика, как только ты пожелаешь вернуться туда, где остановилась», Каролина не смогла сдержать любопытства.
– Реба, – нерешительно начала она, – Дженни Честертон назвала тебя невестой с Флит-стрит. Это так и есть?
– Да. И Дженни не дает мне забывать об этом. Ей кажется, что это милая шутка. – Взяв чашку с кофе, Реба сделала глоток. – Видишь ли, Робин вернулся.
– Вернулся твой маркиз?! – воскликнула Каролина. Реба считала, что помолвлена с маркизом Солтенхэмом – пока он не покинул ее. – Так ты в самом деле вышла за него замуж?
Устало взглянув на нее, Реба помешала кофе.
–Да, я обвенчалась с ним на Флит-стрит.
–И где же он? Почему ты живешь у Дженни Честертон, если…
–Потому что Робин снова покинул меня, не оставив мне ни денег, ничего. О Кэрол, это длинная история. После того как ты уехала…
«После того как твоя мать посадила меня на корабль и отправила в Тайдуотер», – мысленно уточнила Каролина.
– Мать подыскала мне жениха, худшего из всех, кого можно вообразить.
Каролине не составило труда представить себе самых отвратительных женихов, но она предпочла умолчать об этом.
– Чем же он был плох? – осведомилась она.
Реба передернула плечами:
– Чудовище! Толстый, как бочка, хотя мать называла его полным. У него были три, нет, четыре подбородка. Он просто раздавил бы меня, если бы мы когда-нибудь легли вместе в постель. Когда он пил, то непременно проливал вино, когда ел, подливка капала на его сорочку. Когда смеялся, его живот трясся, как желе. Он упорно называл меня «своей маленькой Ребакинс». Ты стерпела бы такое? – Она умолкла, охваченная яростью, и Каролина с трудом сдерживала смех.
– Стало быть, ты так и не вышла за него?
– Нет, конечно. Хотя он и был баронетом. Мать продала бы меня самому дьяволу, лишь бы я получила титул.
Каролина знала, что это правда, ибо мать Ребы отличалась непомерным честолюбием.
– А если бы она знала, что на тебе хочет жениться маркиз?..
– Но он не хотел и не женился. – Реба вздохнула. – Только обвенчался на Флит-стрит. – Она допила кофе. – Попрошу, чтобы в следующую чашку мне подлили бренди.
Каролина сочувственно смотрела на подругу. Та явно хотела подкрепить силы, прежде чем продолжить рассказ.
– Он опять одурачил меня, – печально пояснила Реба. – Не знаю, почему, но ему это всегда удается. Я, словно ребенок, верю каждому его слову. Когда его жена умерла, Робин обещал жениться на мне, и я поверила в эту ложь.
Каролина сомневалась, что маркиз Солтенхэм в самом деле обещал жениться на ней. Скорее, сама Реба убедила себя в этом.
– Но ведь он женился на тебе, – заметила она. – Ну, хоть на Флит-стрит…
– О да, хоть на Флит-стрит! Потому-то мать и отреклась от меня. Она считает меня погибшей и полагает, что я продалась слишком дешево. А этого она не может простить.
Каролина хорошо помнила злобную фурию, мать Ребы, и не сомневалась, что все так и есть.
– Видишь ли, – Реба отпила только что принесенный кофе с бренди, – мы все собирались отправиться из Эссекса в Бат, поскольку именно там находилось поместье этого гнусного жениха, найденного для меня матерью. Накануне отъезда нас посетил один гость и случайно упомянул, что намерен взыскать деньги, прежде всего с маркиза Солтенхэма, задолжавшего ему крупную сумму. «Так, значит, он вернулся в Лондон?» – спросила я. «Да, вернулся, – ответил гость. – И теперь этот прожженный распутник носится по всему городу». На другое утро чуть свет я взяла с собой кое-что из одежды и поскакала в Лондон.
Каролина с любопытством взглянула на подругу, пытаясь вообразить, как Реба бросила почти все, села на коня и уехала из большого отцовского дома в Эссексе. Рассталась с роскошью, так много для нее значившей. Она никогда не думала, что Реба способна убежать. Отстаивать свою позицию, давать решительный отпор – да, но не бежать.
– И ты приехала прямо к Дженни Честертон? – спросила она.
– Да, и спросила, где Робин, ибо не сомневалась, что ее друг лорд Ормсби знает это. Она с удовольствием выяснила все для меня и предложила мне привести Робина в игорный дом, если у него опять завелись деньги. И вот я отправилась к нему в гостиницу, призналась, что нахожусь в отчаянном положении, ибо бежала из дома, желая избежать замужества с чудовищем, навязанным мне матерью. «Не знаю, что делать», – сказала я.
Темные глаза Ребы вспыхнули, а лицо залилось краской.
– И он, конечно, взял тебя к себе? – предположила Каролина.
– Да, сразу же. Сначала все шло очень мило. Я заявила ему, что не могу жить вместе с ним в гостинице. И… – она бросила быстрый взгляд на новое платье Каролины, – он нашел для нас великолепный дом на Лондонском мосту с окнами на восток. Обставлять его помогала половина лондонских торговцев. Я проводила с драпировщиками целые дни и покупала фаянсовую посуду прямо с корабля.
– Значит, Дженни оказалась права. У него опять завелись деньги.
– Сначала по крайней мере водились.
– Вы устраивали роскошные званые ужины и приглашали всех его друзей?
– Н-нет. – Реба избегала взгляда подруги. – Робин не хотел никого приглашать, отказывался ездить с визитами и говорил, что не хочет ни с «кем делить мое общество. Я была счастлива, считая, что такой замкнутый образ жизни поможет мне избежать встречи с матерью. Но всякий раз, как я заговаривала о женитьбе, Робин переводил разговор на что-нибудь другое. Наконец, совсем отчаявшись, я упомянула о Флит-стрит, и он согласился поехать туда со мной.
