Под голубой луной - Уильямсон Пенелопа (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT) 📗
Бекка как раз откусила приличный кусок пирога, когда заметила прямо перед собой чью-то тень. Потом возникли сапоги, начищенные до такого блеска, что в них можно было смотреться, как в зеркало. Машинально прикрыв шрам прядью волос, она подняла глаза и увидела сначала длинное, стройное тело, а потом пару глаз цвета старого бренди, обрамленных золотистыми ресницами. О Господи, это же был он – мистер Дункан!
Бекка так спешила проглотить застрявший в горле кусок, что даже поперхнулась.
Дункан похлопал ее по спине, и она закашлялась еще сильнее.
– Надо быть осторожнее, мисс Пул, – раздался голос с мягким шотландским акцентом. – А сейчас нужно обязательно чем-то это запить.
Не успела Бекка оглянуться, как у нее в руках оказалась кружка с имбирным пивом. Мисс Пул… Он назвал ее мисс Пул. Никто никогда не называл ее так. Для всех она была просто Бекка. А этот красавчик обращается с ней так почтительно, будто она и впрямь что-то из себя представляет.
Бекка залпом проглотила пиво и опять-таки чуть не поперхнулась.
– О Господи, у меня жажда, словно у кошки с девятью котятами, – выпалила она, когда наконец снова смогла дышать. Вытерев пену с губ тыльной стороной кисти, она украдкой взглянула на Дункана, чтобы убедиться, что он не видит ее изуродованной щеки. Ведь сам он был так необыкновенно, потрясающе красив.
– Неплохой получился праздник, правда? – спросила она, потому что больше ничего не приходило в голову.
– Да, удачный выдался денек для праздника, – согласился Дункан, и его голос был таким же ласковым, как и взгляд.
Бекка по своему обыкновению пробормотала что-то маловразумительное, и на лице Дункана появилось озадаченное выражение.
– Прошу прощения, что вы сказали?
Бекка вспыхнула.
– Мистер Дункан. Сэр, – добавила она, проклиная себя за дурные манеры и недостаточно уважительное обращение к такому солидному человеку. Затем, пытаясь унять дрожь в руках, она принялась теребить свою грубошерстную юбку.
Оба молчали. Дункан смотрел на лицо Бекки, но в его глазах не было жалости. Как не было ее и тогда, в первый раз, когда он пришел в их дом в Лондоне, и она открыла ему дверь. Но ведь не мог же он не заметить шрама. Наверное, он просто слишком хорошо воспитан. В конце концов, он хоть и слуга, но слуга джентльмена. И сам настоящий джентльмен.
Господи, как же он красив. Бекка с благоговением смотрела на него. Странно, что до сих пор никакая женщина не прибрала его к рукам. А впрочем, может, он женат или имеет любовницу где-то в Лондоне. Внезапно Бекка подумала, что совсем ничего не знает о нем, кроме того, что он служит у лорда Сирхэя. Но в его глазах по-прежнему не было и намека на жалость.
Дункан посмотрел туда, где горел костер. Почти все гуляющие уже столпились там и, попивая джин, ожидали, когда испечется картошка. Он нерешительно переступил с ноги на ногу.
– Вы обязательно должны попробовать этот пирог, – сказала Бекка только для того, чтобы не дать ему уйти.
Дункан взглянул на стол, и его глаза расширились от ужаса. Бекка как-то не подумала, какое впечатление может произвести классический корнуолльский пирог на неподготовленного человека. Из хрустящей корочки торчали головы сардин, уставившись на вас мертвыми, белесыми глазами.
Красивое лицо Дункана приобрело оттенок нежной зелени.
– Уф… Нет, спасибо, я, пожалуй, воздержусь, – пробормотал он. – Честно говоря, у меня сейчас совсем нет аппетита.
– Наверное, на вас так морской воздух действует. От него у многих происходит разлитие желчи, – заявила Бекка. Оседлав любимого конька, она наконец обрела твердую почву под ногами. Бекка любила не только потолковать о своих многочисленных несуществующих болезнях, но и давать советы другим. – А от негодования внутренностей я вам рекомендую принимать ревень.
– От негодования внутренностей? – слабым голосом переспросил Дункан. Очевидно, бедняжке и впрямь было нехорошо.
Бекка энергично закивала.
– Ну да, ревень вас быстро поставит на ноги. Я сама была в проституции целую неделю, ревматизм совсем замучил, я даже ночью не могла глаз сомкнуть – то потела, то такой озноб бил, что грудь колыхалась, как крышка на кипящей кастрюле. И проснулась совершенно убитая.
– Убитая? – На красивом лице Дункана появилось странное, болезненное выражение. Бекка от души надеялась, что с ним не случится заворот кишок.
– Ну да. И такая слабая, что не смогла бы побороть даже собственную тень. Совершенно убитая.
Дункан прочистил горло.
– Ну да, понимаю. Верно, ваш ревматизм – очень опасная штука. Вам следует очень внимательно следить за собой.
– Да разве ж я этого не делаю! Я уже и воду, настоянную на дегте, пила, и пилюли из паутины принимала, и грудь растирала жиром гадюки. Ничего не помогает.
Светлые брови Дункана задумчиво сошлись на переносице.
– Моя мать знает очень надежное средство от ревматизма. Это мазь, и, хотя я не помню точно всех компонентов, у меня есть немного с собой, в Сирхэй-холле. Мама утверждает, что эта мазь лечит даже бронхит. – Бекка завороженно следила за тем, как красивые, чувственные губы изогнулись в нежной улыбке. – Я принесу вам ее в Энд-коттедж. И вот увидите – вы выздоровеете в считанные часы. Правда, я вряд ли смогу прийти раньше полуночи.
Сверху раздался пронзительный крик, чайка ловко спикировала на стол и выхватила из пирога сардину. В животе у Бекки разлилось какое-то странное ощущение, будто она проглотила тысячу бабочек.
– Боюсь, что не смогу встретиться с вами после того, как стемнеет, – игриво улыбнулась она.
Еще три чайки закружились над их головами, примериваясь к пирогу.
– Уверяю вас, мисс Пул, – сказал Дункан, стараясь перекричать чаек, – что мои намерения самые что ни на есть честные. Меня волнует исключительно ваше здоровье, а вовсе не ваша добродетель.
– А? Что? – Радужные надежды Бекки рассыпались в пыль. Надо же быть такой дурой, чтобы навоображать себе, что он мог ею заинтересоваться. Только не Беккой Пул, с ее обезображенным лицом. Он ведь джентльмен, да еще и красивый, как ангел. Разве станет он тратить время на уродливую дочь пьяного рудокопа.
От работы мощной машины под ногами Маккейди Грелони содрогался пол. Он стоял, закрыв глаза, и прислушивался к звукам, таким же родным и знакомым, как биение собственного сердца.
Он чувствовал себя неотъемлемой частью этого мощного механизма. Дыхание раскаленной топки приятно согревало лицо. Маккейди жадно и глубоко вдохнул горячий, влажный воздух…
…К которому примешивалось еще что-то. Легкий аромат примулы.
Открыв глаза, он увидел в блестящем медном цилиндре ее отражение. Джессалин стояла у окна, выходившего на море, и казалась всего лишь прекрасным видением, которое может в любой момент исчезнуть. Маккейди не видел ее лица и любовался изящным изгибом спины и затянутой в перчатку рукой, лежавшей на подоконнике. На какое-то мгновение ему даже показалось, что на ней шляпка с примулами. Но это была всего лишь игра света и тени. Или его воображения.
Он направился к ней, но каблук сапога громко чиркнул по каменному полу, и Джессалин резко обернулась. Увидев Маккейди, она побледнела как смерть, в серых глазах читался панический страх.
– Не надо! – крикнул он, протягивая к ней руку. Она лишь легонько скользнула по рукаву платья, но эффект даже от этого мимолетного прикосновения был не слабее удара молнии. Потирая руку, Джессалин в упор смотрела на Него своими фантастическими глазами.
– Пожалуйста, не убегай, – попросил он.
Ее глаза еще больше расширились, грудь судорожно вздымалась.
– А я и не собиралась убегать. Я не… Оказавшись рядом с ней, Трелони внезапно совершенно растерялся. Он никак не мог придумать, что сказать ей. Предложить оставаться друзьями? Абсурд! Мужчина не может дружить с женщиной, чей смех, улыбка, запах сводят его с ума.
Поэтому оба молчали. Наконец Джессалин взглянула ему прямо в глаза, но так быстро отвела взгляд, что он не успел разгадать ее мысли. Она нервно облизнула губы, и он с трудом оторвал напряженный взгляд от ее алого рта.
