Черная роза - Скай Кристина (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
По этой причине, как холодно объявил Эдвард Лейтон, его дочь должна проявлять внимание к желаниям их гостя.
Тэсс старалась. Боже правый, она старалась выполнить просьбу отца. Но на самом деле она не сразу поняла, что он имел в виду. Поняла она это, только когда граф стал ощупывать ее груди потными пальцами, прижимая язык к ее губам. Побледнев, она оттолкнула его и стремительно убежала. Возмездие отца было быстрым и суровым. Он объявил, что она будет заперта в своей комнате без еды и посетителей, пока не образумится.
Тэсс только теперь понимала, насколько стойко она выдержала это. Прошла одна неделя; слуги, когда это было возможно, приносили ей понемногу еды. Две недели. Три…
Потом отец придумал новый способ воздействовать на нее. Осатанев от ярости, он затащил Тэсс в каменное подземелье под монастырем и запер ее там без какой-либо надежды на освобождение.
Тэсс невидящим взором уставилась в окно, вспоминая последовавший ужас. Никакого света. Никаких звуков там, глубоко под землей. Только ночные существа с извивающимися телами и острыми маленькими челюстями.
Только пауки…
— Боже милостивый, — прошептала она в тихой комнате, унесенная в те кошмарные дни, проведенные ею в кромешной темноте. Последние следы румянца исчезли с ее лица. Все возвращалось к ней снова, слишком отчетливо, слишком неумолимо.
Проходили часы, может быть, дни. Она не знала. Там, внизу, течение времени остановилось. Или, может быть, его просто не существовало.
Когда жестокий чужак, бывший отцом Тэсс, наконец пришел за ней, он нашел ее молчаливой и совершенно отстраненной, спасшейся в том белом прибежище, которое она создала для себя.
Наконец-то она смирилась, с торжеством подумал Лейтон, но скоро, к своей ярости, понял, что ничего подобного не произошло. Тогда он улыбнулся очень жестокой улыбкой, широко растянувшей eго губы, когда он делал ей следующее предупреждение. Если она не послушается, ее дорогого Эшли подвергнут такому же наказанию.
Через несколько мгновений Лейтон имел удовольствие видеть побледневшее лицо дочери, чей гордый дух был наконец сломлен. Ибо у Эшли — Тэсс хорошо это понимала — не хватило бы сил вынести подобное тюремное заключение. Поэтому Тэсс просто кивнула и пошла в дом, стараясь ничем не выдать своих чувств, не желая доставлять отцу удовольствие видеть ее боль.
И когда тем вечером лорд Чевингтон пришел опять, чтобы разделить с ними маленький семейный ужин, как выразился отец, Тэсс заставила себя не уклоняться от его ощупывающих пальцев, улыбаться его тяжеловесным остротам.
Тот вечер она помнила смутно. Одно блюдо сменялось другим, одна перемена шла после другой — и все время перед ней маячило холодное лицо отца с многозначительной улыбкой, подливающего ей вина.
Это она охотно принимала, в отчаянии стремясь к забвению, стараясь не думать о том, что скоро должно было произойти.
И вот наконец свечи начали бешено плясать, отражаясь вспышками в серебре, а комната стала невыносимо душной. Голоса вдруг стали отдаленными и приглушенными, а комната закружилась вокруг нее.
Это было все, что помнила Тэсс. О да, какие-то обрывки случайно всплывали из уголков ее памяти, но подробности были запрятаны глубоко — там, где она не могла бы найти их.
Может быть, так было лучше. Может быть, она сама захотела, чтобы так было.
Глаза Тэсс остановились на ее собственном бледном отражении в высоком зеркале на подвижной раме, на лице, искаженном от страха.
В тот вечер Дейн Сен-Пьер условился встретиться с ней в белом саду ее матери, где они часто виделись в те последние недели перед его отъездом в Трафальгар.
Оказалось только, что отец устроил ей другое свидание.
Следующее, что Тэсс помнила, было ее пробуждение от громких, резких звуков ссоры. Отец кричал, а Дейн стоял, покачиваясь, в дверном проеме — с побледневшим лицом, не веря своим глазам.
Она вспомнила и все остальное с острой отчетливостью ночного кошмара. Проснувшись, она села в постели, нахмурившись при виде хаоса вокруг нее, потом бросила взгляд на Чевингтона, громко храпящего подле нее и распростершего грузное голое тело на запятнанных кровью простынях.
Ее кровь, не сразу дошло до нее. Ее боль.
Ошеломленная, Тэсс повернулась, ища взглядом глаза своего возлюбленного, но лишь отпрянула, увидев, что они горели от отвращения. Когда Дейн повернулся, весь бледный, Тэсс даже не попыталась остановить его, только смотрела, онемев, как он нетвердыми шагами уходил из комнаты.
Из города.
Из ее жизни, навсегда.
Или так она думала. Возможно, она даже надеялась, что будет именно так, потому что увидеть его снова означало бы растравить жестокие, никогда не заживающие раны.
Тэсс, не шевелясь, рассматривала себя в большом зеркале. Это было чужое лицо, чужое тело. Лицо человека, опозоренного без надежды на прощение.
Лицо шлюхи — женщины, предавшей любимого самым подлым образом.
Никакие объяснения не могли бы изменить этого, и у Тэсс не хватило духу на них. Где-то в цепи долгих последующих лет она оставила все позади себя или по крайней мере запрятала так глубоко, чтобы воспоминания не могли причинять ей боль.
До сих пор! Пока то же самое не произошло снова.
Ленивые облачка отсвечивали розовым и бледно-лиловым в свете вечернего солнца, когда Хобхаус отворил парадную дверь «Ангела» и решительно зашагал в сторону старинной усадьбы Рейвенхерста. Взобравшись на крыльцо, он постучал. Через несколько томительных минут дверь открылась. Лицо Пила выражало самое что ни на есть откровенное изумление.
— Чем могу быть полезен, мистер Хобхаус?
— Позовите лорда Рейвенхерста — вот что от вас требуется, — пробурчал мажордом.
— Виконт… э-э… сейчас занят. Могу я сообщить ему… Хобхаус не стал дожидаться окончания фразы. Распрямив плечи, он протиснулся в дом мимо Пила.
— Покажись, подлец! — пророкотал он. — Или ты такой трус, что можешь нападать только на беззащитных женщин?
На площадке выше этажом появилась темная фигура.
— Уходите, Хобхаус.
— Негодяй! Проклятый негодяй с черной душой. Вот кто ты такой! Ну что — спустишься вниз, чтобы сразиться со мной, или мне самому подняться?
