Возлюбленная колдуна - Дайер Дебра (книги хорошего качества .TXT) 📗

— Тетя Софи мало изменилась с тех пор, как был сделан этот снимок.

Дэниэл захлопнул крышку, сжав часы в руке.

— Ты давно знала о ее… — Он заколебался, постучав ребром ладони по столу. — Ты давно знала о ее… талантах?

— Около недели. До тех пор она сама о них не подозревала.

Он поднял на нее темные глаза, полные боли.

— Она не знала, что она… она… — Он прочистил горло. — Она узнала только несколько дней назад?

— Она открыла в себе эти способности, когда Ридли нашел эту книгу в винном погребе.

Дэниэл нахмурился.

— Как я припоминаю, Ридли в тот день едва не сломал лодыжку. Какое совпадение!

— Папа, мне кажется, тетя Софи собирается уехать.

Дэниэл постучал кулаком по лакированной столешнице.

— И ты позволишь ей уйти из твоей жизни? — продолжала Лаура, не получив ответа.

— Подозреваю, что она едет на метле.

Лаура смотрела на него и видела, что его боль слишком напоминает ее собственную.

— Ты знал тетю Софи с трехлетнего возраста. Ты когда-нибудь видел, чтобы она причинила кому-нибудь зло?

— Нет. — Он смотрел на стиснутый кулак, из которого высовывалась цепочка часов. — Но это не меняет того факта, что она… ведьма, — сказал он едва слышным голосом.

— Да, она ведьма. Но что это меняет?

— Ты сама видела, на что она способна, — он махнул рукой, и золотая цепочка сверкнула в солнечных лучах. — Она — ведьма! Настоящая, взаправдашняя ведьма!

— Однако я не вижу, чем она отличается от нас. — Лаура смотрела на сжатый кулак отца, но внутренним зрением видела Коннора и боль в его красивых синих глазах. Действительно ли он великий обманщик? Или просто человек со способностями, которых она не понимает?

Она ощутила внутри себя дрожь, вызванную сомнением, которая грозила уничтожить ее, если она слишком глубоко проникнет в правду.

— Ты — ирландец. Это делает тебя иным в глазах таких людей, как Эстер Гарднер. Но делает ли это тебя хуже их?

— Это не одно и то же. Я не могу заставить книгу летать по комнате, — пробормотал он.

— Ты считаешь, что тетя Софи сможет повредить тебе одним из своих заклинаний?

— Нет. — Он не сводил взгляда со своего сжатого кулака. — По крайней мере не целенаправленно.

— И я тоже не верю. — Непрошеный голос Коннора шептал в ее памяти: «Я никогда не сделаю тебе ничего плохого… Ты — мое сердце». И ей почему-то было очевидно, что эти слова искренние. Коннор никогда не причинит ей никакого вреда по своей воле. — Папа, ты не должен допустить, чтобы тетя Софи уезжала. Ты любишь ее, а она любит тебя.

Дэниэл покачал головой.

— Мне нужно время, чтобы подумать.

— Надеюсь, ты будешь думать не слишком долго, папа. Ты можешь все потерять. — Но в то время, как она произносила эти слова, на нее навалилось ледяной глыбой чувство надвигающейся катастрофы.

Она повернулась и покинула кабинет отца. Ей было необходимо побыть одной и разобраться в противоречивых чувствах души и сердца, нужно время, чтобы распутать свои спутанные мысли. Что она сделала — спаслась от чудовища или сама лишила себя счастья?

В коридоре за дверью ее ждала Фиона. Лаура застыла на месте, глядя на Фиону и с ужасом ожидая слов экономки.

— Он ушел, мисс Лаура.

Лаура почувствовала, как будто что-то ударило ее в грудь. У нее подкосились колени. Она прижала руку к стене, чтобы удержаться на ногах.

Фиона схватила Лауру за руку.

— Вы в порядке, мисс?

Лаура кивнула, лишившись голоса. — Ее горло сдавила внезапная боль. Боже мой, неужели она обречена жить до конца своих дней, околдованная могущественными чарами Коннора?

— Я только что зашла к нему с супом, хлебом и чаем. А его не было. — Фиона сжала в руке свой янтарный талисман. — И я решила найти вас и сказать вам.

Неужели он действительно ушел? Лаура направилась к его комнате, как марионетка на ниточке. Она мгновение колебалась на пороге, прежде чем нырнуть из тьмы в свет, который лился сквозь высокие окна в комнату Коннора.

Одеяла были откинуты в сторону, открывая белые простыни, на которых она лежала с Коннором предыдущей ночью. Она прикоснулась к подушке, почувствовав пальцами прохладу белой ткани.

По всему ее телу пробежала дрожь. Сомнения, смешиваясь с воспоминаниями, грозили погубить ее. Вот он я, всегда к твоим услугам. Она слышала его голос, чувствовала жар, вспыхнувший в ее животе и груди, вспоминала прикосновение его рук к своей коже, его теплые губы, язык…

— Коннор, — прошептала она, ухватившись за подушку рукой.

— Его здесь нет, мисс, — тихо произнесла Фиона, стоя у двери.

Лаура бросилась через комнату к открытой двери в ванную.

— Коннор! — крикнула она, заглядывая в ванную.

— Я искала его, мисс, — сказала Фиона, подходя к Лауре. — Но он пропал.

Лаура обшаривала взглядом пустую комнату, не замечая солнца, бьющего ей в глаза.

— Может быть, он внизу. Он мог… Например… — Она замолчала, не желая признавать правду. — Неужели он мог покинуть нас, не сказав ни слова!

— Так бывает. Сидхе редко остаются со смертными. Им трудно хранить свои таланты в секрете.

Лаура посмотрела на Фиону.

— Вы знали?

— Ну да. — Фиона смотрела в окно, улыбаясь, как будто видела Коннора, стоявшего в солнечном свете. — Меган рассказала об ангеле, исцелившем ее глаза прикосновением руки. И когда я расспросила ее об этом ангеле, то поняла„что она описывает мистера Коннора.

— И вы не испугались его?

— Сперва испугалась. Но потом мне пришло в голову, что никто из Темного Народа не стал бы лечить маленькую девочку. И тогда я поняла, что он не из Темного Народа. Нет, не может быть — с его-то улыбкой и нежными руками. — Фиона покачала головой, и ее улыбка стала печальной. — Ну да, он был одним из Сияющих, это точно. И мы должны быть благодарны, что он одарил нас своим визитом.

Лаура опустилась на диван около камина, внезапно лишившись сил.

— Вы хорошо знаете легенды про Туата-Де-Дананн, да?

— Ну да. Эти рассказы передавались от поколения к поколению, чтобы память о Сидхе жила среди нас.

Лаура переплела дрожащие пальцы, положив их на колени. Она смотрела на искривленные остатки полена в камине — дерево, обезображенное огнем, который умер, не успев проглотить его полностью, оставив обугленные головешки, разбросанные на кирпичах.

Она хотела знать правду, но в то же время боялась, что правда разрушит ее последние укрепления, не оставит ей никакой защиты против боли потери Коннора.

— Могло ли быть такое, чтобы принц Сидхе взял себе в жены смертную женщину?

— Ну да. Сидхе то и дело влюблялись в каких-нибудь смертных красоток.

— Значит, принц Сидхе мог своими заклинаниями завоевать женское сердце?

— Никогда!

Лаура удивленно взглянула на Фиону.

— Никогда?

Фиона постучала пальцем по губе, нахмурившись, как будто пыталась припомнить старинные рассказы.

— Я слышала сказку про лорда Сидхе, который похитил невесту; Эйлин звали ее. Он унес ее в свое царство и околдовал ее, так что жизнь в мире смертных казалась ей всего лишь сном.

— Он заставил ее забыть, кто она такая? — Лаура опустила взгляд на свои стиснутые руки, чувствуя тугой комок в груди. Часть ее существа хотела вверить, что чувство, которое делили они с Коннором, было настоящим. — Он околдовал ее, так что она не могла узнать себя.

— Ну да, и она ходила как во сне. Но ее муж — Ньялль его звали — победил чародея и освободил ее.

— Как смертный мог победить такое могущественное существо?

— Есть силы, которые сильнее, чем магия Сидхе. И одна из таких сил — любовь.

Слова Коннора звучали в памяти Лауры, расшатывая ее оборону: — «Это заклятье старо, как время. И гораздо более прекрасно, чем любые заклинания моего народа. Это заклятье любви».

— После этого лорд Сидхе понял, что его заклинание может только ненадолго зачаровать Эйлин, но ему не удастся покорить ее по-настоящему, потому что она уже отдала сердце другому. Он понял, что любовь Эйлин и Ньялля будет питать их силы до конца их жизней.