Ангелочек. Время любить - Дюпюи Мари-Бернадетт (читать бесплатно полные книги txt, fb2) 📗
— Этого надо было ожидать. Но вы забываете одну важную деталь. Ваш отец простил вас, он вновь распахнул перед вами дверь своего дома и свое сердце. Это не так уж плохо — иметь снисходительного отца. Мне хотелось бы знать своего отца, этого комедианта со смуглым лицом, достаточно соблазнительного, чтобы завоевать сердце такой красивой аристократки, как моя мать.
Луиджи встал и принялся ходить по комнате. Он хотел бы прижать Анжелину к себе, жадно вдыхать сладкий аромат ее плоти и волос. Это не было обыкновенным мужским желанием. Луиджи в этот момент испытывал нежность и жалость к ней, поскольку она говорила правду. Гильем Лезаж растоптал ее юную жизнь. Что касается Филиппа Коста, акробат слишком мало о нем знал и поэтому не брался судить этого человека.
— Этот доктор никогда больше не искал встречи с вами? — спросил Луиджи.
— Он прислал мне письмо, в котором просил прощения и выражал готовность переосмыслить наш разрыв, — прошептала Анжелина. — Но я больше не хочу выходить за него замуж, особенно после того, как он поступил со мной. Я была так счастлива здесь с Розеттой, я получила диплом, я могла заниматься практикой! С тех пор я ничего не знаю о нем. Он прислал мне на Пасху поздравительную открытку — знак вежливости, только и всего.
— Черт возьми! Напишите ему, попытайте счастья! Как вы можете делать выбор в пользу трудовой жизни, за которую платят один раз из четырех, да еще курами, как вы сами мне говорили! Вы станете образцовой женой врача, элегантной, состоятельной, уважаемой дамой.
Слова Луиджи возмутили Анжелину. Он действительно не питал к ней никаких чувств, иначе не стал бы уговаривать выйти замуж за другого мужчину. Не владея собой, Анжелина вскочила и подбежала к акробату.
— Я вообще не собираюсь выходить замуж! — выкрикнула она. — Вы такой же, как они, как Гильем, как Филипп! Любитель заговаривать зубы и признаваться в любви, хотя на самом деле вы хотите только одного: обладать моим телом! Что еще делать со старой девой? В вас нет ни грана искренности, ответной страсти! Я не лукавила, я действительно верила Гильему. Я не сомневалась в том, что он спасет меня от бесчестия, что мы будем счастливо жить вместе с нашим сыном. Уходите! Убирайтесь из моего дома! Идите, продолжайте мучить вашу несчастную мать своими нападками и своей непримиримостью! Слышите? Уходите! Уходите!
Анжелина бросилась в коридор, ведущий к лестнице. Быстро поднявшись по ступенькам, она заскочила в свою комнату и заперлась на два оборота ключа, задыхаясь от рыданий, отчаяния и неверия.
Солнце вставало под пение птиц. Наступал серый, туманный рассвет. Остывший воздух пропитывал влажную землю запахом сена. Розетта, открыв глаза, с удивлением увидела, что находится среди стен, увитых ежевикой и плющом с темно-зелеными листьями. Но она тут же вспомнила, как пришла к этим руинам, скрывавшимся между столетними дубами и соснами. «Да, я нарвала папоротника, целую охапку папоротника, и сделала из него постель».
Глядя между стволов деревьев из своего укрытия, она различила колокольню деревни, расположенной по ту сторону холма. Возле церкви виднелось небольшое кладбище. Чуть дальше, на лугу, паслись овцы — белые силуэты на зеленой траве.
«Интересно, где это я?» — задала себе вопрос Розетта.
Она шла наугад по тропинкам, вьющимся среди оврагов и бугров, узких лощин и скалистых холмов. Более трех часов она блуждала, часто меняя направление. Густая листва защищала ее от дождя. Когда она выходила к ручью, сразу же утоляла жажду.
«Как же мне хочется есть! — подумала Розетта, потягиваясь всем телом. — Я уже и забыла, что такое пустой желудок!»
Одиночество успокаивало Розетту, равно как и километры, пройденные ею накануне в полусознательном состоянии, близком к бредовому.
— Как здесь спокойно! Никто не будет меня ругать, никто не посмотрит осуждающе прямо мне в глаза.
Розетта села, скрестив ноги, и принялась смотреть по сторонам. Крыша донжона, этой простой средневековой постройки, давным-давно подчинившейся власти буйной растительности, сохранилась лишь частично, да и то создавалось впечатление, что она вот-вот обвалится.
— Как здорово! Здесь есть ежевика! — громко воскликнула Розетта. — Я не подохну с голоду.
Звук собственного голоса приободрил девушку.
Розетта решила с каждым днем все дальше и дальше уходить от Сен-Лизье и Анжелины. Бессознательно она связывала молодую женщину с Валентиной, с ужасным прошлым, которое следовало любой ценой предать забвению, заставить исчезнуть. «Если я навсегда покину этот край, то, возможно, перестану думать о сестре и маленьких братьях», — убеждала себя Розетта.
Преисполненная решимости справиться со своими навязчивыми идеями, Розетта покачала головой. Постепенно образ Валентины, ее лицо, ставшее желтовато-лиловым, глазницы с черными кругами вокруг них исчезли. Розетта даже перестала слышать жужжание огромной зеленой мухи, летавшей под потолком комнаты в лачуге в квартале дубильщиков. Ей казалось, что она сможет забыть и о чудовище с пьяным дыханием, навалившемся на ее юное тело, и о стыде, из-за которого она будет вынуждена скрывать от людей ужасную правду. Только Реми был сыном ее матери. Остальные три брата родились от преступной связи отца со старшей дочерью. Он насиловал ее, удовлетворяя свое извращенное желание, словно она была его законной супругой.
«Мадемуазель Энджи знала обо всем этом. Она знала, откуда я родом, и поэтому не могла искренне меня любить. Просто она жалела меня. Но хватит! Довольно думать о мадемуазель Энджи. Я ударила ее малыша. И уж этого-то она никогда мне не простит!»
Смирившись с происшедшим, Розетта встала и принялась собирать ежевику. Черные ягоды были сладкими и сочными. Розетта вышла за крепостную стену, окружавшую старый донжон, чтобы собрать еще ягод. И хотя она увлеклась, лакомясь ежевикой, но все же услышала шаги. «Черт! — мысленно выругалась девушка. — Честное слово, они и здесь не могут оставить меня в покое!»
Розетта быстро спряталась среди руин. Растрепанная, в мокрой грязной одежде, она не сомневалась, что к ней отнесутся с подозрением. «Наверняка это какой-нибудь крестьянин, ищущий грибы, — успокаивала она себя. — Он не придет сюда».
Медленные, тяжелые шаги приближались. Ветки хрустели, а прерывистое дыхание нарушало тишину. Птицы смолкли, обеспокоенные вторжением незнакомца. Розетта прижалась к стене. И вдруг перед ней появилась огромная белая собака с высунутым языком. Ее белоснежная шерсть немного пожелтела от влаги, а грудь была усеяна репешками.
— Спаситель! Черт бы тебя побрал! Что ты здесь делаешь? — простонала Розетта.
Собака чихнула и с довольным видом принялась тереться о ноги девушки.
— Вот незадача! Ты один? Впрочем, почему ты должен быть один?
Испуганная Розетта пристально всматривалась в пролом, приготовившись увидеть Анжелину. Через несколько минут, показавшихся беглянке вечностью, она вздохнула с облегчением. Розетта вышла за крепостную стену и огляделась. Никого. Дрозды, синицы и зяблики возобновили свой концерт.
— Ты убежал от мсье Огюстена? — спросила Розетта собаку. — Ты бросился за мной? Но ты не шибко-то торопился! Тебе понадобилась целая ночь, чтобы меня найти.
Взволнованная девушка ласкала Спасителя и вытаскивала репешки, застрявшие в густой шерсти собаки.
— Спаситель, тебе не стоит оставаться со мной. Наш малыш Анри расплачется, если не увидит тебя, когда проснется.
В душе Розетта восхищалась Спасителем, который шел по следу в течение нескольких часов. Она подумала, что собака, по крайней мере, предана ей, иначе она не стала бы ее искать.
— Я охотно оставила бы тебя здесь, большой зверь, но мне нечем тебя кормить. У Октавии всегда найдутся для тебя косточки, кусочки сала, корочки сыра… Но, может, ты умеешь охотиться?
Розетта снова села. Уставшая собака легла около ее ног. Розетта не знала, что овчарки, прекрасные сторожа стад, вступают в схватку с медведями и волками на высокогорных пастбищах и что довольно часто, когда голодны, съедают умершего ягненка или раненую козу.
