Любовь и опасность - Смолл Бертрис (книга жизни .TXT) 📗
– И ты способен на такое? Способен принудить меня? – бросила она Коналу.
– Ты не оставляешь мне иного выхода, моя медовая любовь, – ответил он.
Адэр устало кивнула.
– Три слова, милорд, и я бы с радостью пошла за вас. По своей воле! Но теперь, если вы даже и произнесете их, я никогда не буду уверена в том, что это правда. Вам больше не требуется мое согласие, и я никогда вас за это не прощу!
– Ты обвиняешь меня в жестокосердии и равнодушии, Адэр, но, заметь, хоть я и не сказал этих слов, но и от тебя их не слышал. Ты любишь меня, моя медовая любовь? Любишь?
Адэр глянула ему прямо в глаза, и он задохнулся: по ее лицу катились слезы.
– Да. Я люблю тебя, Конал. Впервые в жизни люблю мужчину беззаветно и всем сердцем. Как грустно, что ты не можешь ответить мне тем же!
Она повернулась и вышла с высоко поднятой головой, оставив пораженных мужчин смотреть ей в след.
– Иисусе, – пробормотал наконец лэрд, – я не могу ее заставить…
– Если завтра же не потащишь ее к священнику, значит, еще сильнее убедишь в своем равнодушии, – предупредил Дункан. Остальные согласно кивнули.
– Потребуется время и много терпения, чтобы она тебя простила.
– Надеюсь, – вздохнул Конал, – потому что я люблю упрямицу каждой частицей своего сердца.
– Ты чертов дурак, братец! – объявил Дункан, и собравшиеся снова закивали.
Глава 14
Несмотря на все утешения Элсбет, Адэр все плакала и плакала и не могла остановиться.
– Ты навредишь мальчику, если немедленно не успокоишься, – предупредила Элсбет. – У него будет законное имя, радуйся, мой цыпленочек.
– Конал не любит меня! – всхлипывала Адэр, колотя кулаками подушку.
Элсбет сжала зубы, чтобы не прикрикнуть на Адэр.
– Конечно, любит, и ты это знаешь! – отрезала она. – Жаль, что этот здоровенный медведь не может выдавить из себя три жалких словечка. Полагаю, у него просто язык не поворачивается. Мужчины вечно разводят много шума из ничего! Лэрд тебя любит, иначе почему бы пошел на такое, чтобы жениться на тебе?!
– На что он пошел? – всхлипнула Адэр.
– Отправился к принцу и напомнил о вашем родстве. Вижу в этом изящную руку Дункана Армстронга. У твоего Конала не хватило бы ума все это придумать. Зато его старший брат – просто мудрец. И все же у лэрда появилась капелька надежды, вот он и отправился к принцу. Если это не любовь, тогда уж и не знаю, что сказать!
– Он просто хочет, чтобы ребенок родился законным, – запротестовала Адэр.
– Он мог легко узаконить ребенка после рождения. Больше всего на свете лэрд желает мамочку, а потом уж дитя. Он любит тебя.
– Не поверю, пока он сам не скажет, – настаивала Адэр. Она очень устала и ужасно ослабла. Всякое желание воевать покинуло ее. Она повернулась на спину и закрыла глаза. – Мне нужно поспать, нянюшка.
Элсбет сидела у ее постели, пока не убедилась, что Адэр крепко спит. Только тогда она поднялась и вернулась в зал, где ужинали разом присмиревшие мужчины.
– Чего-то не хватает? – спросила она. – Или еда невкусная, милорд?
– Все превосходно, Элсбет, – заверил лэрд. – Как Адэр?
– Спит, милорд, и, думаю, до утра не проснется. Я постараюсь приготовить свадебный пир. Когда вы завтра едете в церковь?
– Я пошлю в деревню за священником. Пусть придет сюда. Так будет легче для Адэр, – решил Конал.
Но Элсбет неодобрительно покачала головой:
– Нет, милорд. Вы должны посадить ее на коня и отправиться в церковь, чтобы вас увидели все. Иначе она посчитает, что вы стыдитесь ее и женитесь только из-за ребенка. Встаньте вместе с ней перед алтарем, и пусть каждый, кто войдет в церковь, станет свидетелем свадьбы. Потом вы снова посадите ее на коня и вернетесь в замок, чтобы отпраздновать событие.
– Она права, Конал, – вступился принц. – Женщины придают большое значение подобным мелочам. Пусть она ничего не скажет, но непременно заметит, что ты показал ее всему свету как свою невесту и жену.
– Подумать только, давно ли парень вышел из коротких штанишек, а до чего же верно судит о женской натуре! – хмыкнул Хепберн.
Раздался дружный смех.
– Пойду займусь стряпней, – решила Элсбет.
– В саду Адэр еще остались цветы? – спросил лэрд.
– Кое-какие пока что не замерзли. Те, что у южной стены.
– Попроси кого-нибудь сплести венок для невесты, – велел лэрд.
Мужчины переглянулись, весело подмигивая друг другу.
– Поосторожнее, братец: еще ненароком произнесешь эти ужасные слова! И что тогда будет? – притворно ужаснулся Дункан.
– Все будет сделано, милорд, – улыбнулась Элсбет и поспешила на кухню, где ее ожидали Флора и Гризел. – Завтра свадьба! – объявила она. – Джек, иди сюда.
Сын Флоры вышел из кладовой, где усердно точил ножи.
– Что прикажете, госпожа?
– Завтра с утра пораньше иди в сад Адэр и нарви цветов. Флора, а ты сплети венок для невесты. Мои пальцы уже не годятся для такой работы. Венчаться молодые будут в церкви. Адэр наденет сиреневое платье, так что подбери цветы в тон.
Мальчик кивнул и вернулся к своей работе, а женщины стали готовить свадебный пир. Выглянув из кладовой, мальчик заметил, как они заняты, и отправился в зал убирать со стола, после чего постелил гостям постели. Дункан и Мердок спали на втором этаже замка. Джек заглянул туда и подбросил дров в очаг. Мужчины тем временем пили и играли в кости. Немного понаблюдав за игрой, Джек вернулся на кухню и стал мыть посуду. Его мать и Гризел увлеченно резали овощи и просеивали муку. Элсбет уже месила тесто для хлеба.
Женщины ушли спать, когда все было готово и оставалось только поставить кастрюли и горшки на огонь. Джек согласился присмотреть за готовящимися блюдами, чтобы мать и остальные служанки смогли полюбоваться на стоящую перед алтарем Адэр.
Несмотря на то что был уже конец октября, день выдался ясный и теплый. Мужчинам подали на завтрак овсянку, посыпанную корицей, бекон, свежий хлеб, масло, яйца со сливками, сыром и черным перцем. Заметив Элсбет, идущую через зал с маленьком подносом, лэрд улыбнулся. Сам он постарался не тревожить Адэр и лег очень поздно, а проснулся пораньше, пока она еще спала. Сегодня следует по мере возможности избегать стычек с ней.
Адэр не проснулась, когда в спальню вошла Элсбет. Она поставила поднос на дубовый стол у окна и осторожно встряхнула воспитанницу за плечо.
– Проснись, дитя мое. Сегодня день твоей свадьбы, и посмотри, какое солнце! Это хороший знак.
Адэр с трудом пришла в себя, но наконец все же умудрилась открыть глаза. Ей все еще нездоровилось.
– День свадьбы, – пробормотала она. – Третий муж. Будем надеяться, он продержится дольше остальных.
– Значит, ты смирилась с мыслью о том, что Конал Брюс станет твоим мужем? Вот и прекрасно. Раз ты образумилась, все пойдет как по маслу, даю тебе слово, дитя мое. А теперь поешь немного. Я покормила мужчин, и сейчас мы готовимся к свадебному пиру.
Адэр ответила слабой улыбкой.
– А что я надену?
– То прелестное сиреневое платье, которое мы сшили летом, – жизнерадостно объявила Элсбет. – Джек нарвал цветов, а Флора сплела тебе венок.
Адэр снова заплакала.
– Что это со мной, нянюшка? Я рыдаю, как глупая девчонка, по каждому поводу, – всхлипывала она.
Элсбет отодвинула поднос и обняла Адэр.
– У беременных женщин слишком часто меняется настроение, цыпленочек мой. Они плачут, смеются, радуются, злятся, причем без всякой причины. Это обязательно пройдет. А теперь ешь поскорее.
– Убери овсянку, – попросила Адэр. – Не выношу ее запаха. – Она щедро намазала маслом ломтик хлеба, положила сверху бекон и жадно съела, запивая вином, разбавленным водой. А доев, тут же потянулась ко второму ломтику.
После завтрака Элсбет помогла Адэр умыться над тазиком и надеть платье из мягкой легкой шерсти, с прилегающим лифом, завышенной талией, маленьким квадратным вырезом и длинными узкими рукавами. Подол и вырез были отделаны шелковой лентой более темного оттенка.
