Двойное искушение - Додд Кристина (читаем книги .txt) 📗
Кто-то схватил его за руку, и Трокмортон, словно откуда-то издалека, услышал голос Селесты:
– Остановись! Остановись, Гаррик! Довольно! Ты убьешь его!
Только теперь Трокмортон осознал, что Селеста уже давно пытается остановить его. В руках у нее был дробовик, и Трокмортон подумал, что это к лучшему. Во всяком случае, так будет легче избежать искушения забить Стэнхоупа насмерть.
– Он без сознания.
Какой знакомый тон! Именно таким тоном говорила с ним Селеста, когда Трокмортон в последний раз потерял над собой контроль.
– Еще немного, и ты убил бы его, – сказала Селеста.
Он позволил ей помочь ему подняться на ноги. Как только мог этот негодяй угрожать этой прекрасной женщине?
– Я позову хозяина. Он наверняка слышал шум.
Трокмортон пошатнулся на дрожащих от напряжения ногах.
«Она жива, – подумал он. – Слава богу, она жива!»
Селеста погладила Трокмортона по руке, словно успокаивала дикого зверя.
– Хозяин не знал, что Стэнхоуп влез в окно, и теперь, наверное, теряется в догадках, что тут могло произойти.
Гнев быстро уступал в его сердце место страсти, и Трокмортон прижал Селесту к своей груди.
«Она жива, – билось у него в голове. – Она ходит, говорит, дышит. Она жива. Господи, она в безопасности! И, очевидно, считает себя героиней». Трокмортон скрипнул зубами и спросил:
– Черт побери, Селеста, почему ты не убежала?
– Тебе нужна была помощь. Какой прозаический ответ!
– Но Стэнхоуп мог убить тебя.
– И тебя тоже, – парировала Селеста. – А по двум мишеням труднее стрелять, чем по одной.
– У тебя что, совсем мозгов нет? Ты даже не попыталась…
За спиной раздался шорох.
Трокмортон оттолкнул от себя Селесту и обернулся. Стэнхоуп – с разбитым лицом, в окровавленной одежде – был уже на ногах.
В следующее мгновение он рванулся к окну и вывалился наружу. Затрещали оконные рамы, посыпалось стекло. Стэнхоуп приземлился на мягкую лужайку и со всех ног бросился к недалекому, спасительному для него лесу.
Трокмортон бросился в погоню, задыхаясь, с тревогой всматриваясь в приближающиеся деревья.
Селеста подошла к окну, в руках у нее по-прежнему был дробовик. Ее колотила дрожь при воспоминании о показавшемся ей бесконечным часе, который она провела один на один со Стэнхоупом. Она ненавидела этого человека, и не только за то зло, которое он причинил ей, но и за то, что он сделал Гаррику. И Пенелопе.
Без тени сомнения она подняла дробовик, приложила к плечу тяжелый приклад, но стрелять не могла – ей мешал Гаррик, бежавший вслед за Стэнхоупом по самой линии выстрела.
– Отойди, – пробормотала Селеста. – Отойди же в сторону!
Стэнхоуп, находившийся в тридцати шагах от дома, споткнулся.
Гаррик свернул в сторону, чтобы не налететь на него.
Селеста нажала курок.
Глава 29
Слеста подняла простыню, которой было прикрыто обнаженное тело Гаррика, и скользнула взглядом по его мощной спине вниз, к ягодицам, на которых алело не менее дюжины ровных красных пятнышек – следы от попавшей дроби. Затем она взяла в руки скальпель, провела пальцем по его острому лезвию и сказала:
– Выглядит в самом деле ужасно.
Гаррик, лежащий пластом на гостиничной койке, повернул голову и с опаской сказал:
– Давай лучше подождем доктора.
– Доктор занимается Стэнхоупом, ему досталось больше, чем тебе.
– Стэнхоуп – преступник. Может и подождать.
– Значит, не может.
Гаррика задело только вскользь. Что значат несколько дробинок по сравнению с основным зарядом, который она влепила в Стэнхоупа! Кроме того, у нее появился шанс взять наконец реванш. Сладкий реванш.
– А у тебя есть я, и я сумею справиться с твоими царапинами лучше всякого доктора.
– У доктора, я полагаю, побольше опыта, чем у тебя.
Какая у него сильная, красивая, мускулистая спина! И плечи тоже. И ноги.
– У меня есть опыт. Не забывай, я служила гувернанткой у русского посла. Был случай, когда сестра выстрелила в брата из игрушечного пистолета и попала ему дробинкой в щеку. Я сама вынимала ее.
Селеста склонилась над Гарриком, подцепила кончиком скальпеля дробинку – она сидела неглубоко, прямо под кожей – и вытащила ее.
– Ой! – взвыл Гаррик.
– Очень терпеливые люди эти русские, – сказала Селеста, показывая Гаррику гладкую матовую дробинку. – Есть одна.
– Больно, черт возьми, – сварливо сказал Трокмортон.
– Это пока цветочки. Дойдем до дробинок, которые нужно будет вырезать, начнутся ягодки, – с этими словами Селеста прижгла ранку чистым виски.
– А-а-а! – застонал Гаррик и повернулся на бок верхней частью тела.
Синяки на его лице прямо на глазах становились все темнее и ярче, на лоб упала спутанная прядь.
– Ты просто наслаждаешься своей властью надо мной, – ворчливым тоном произнес он.
– М-м~м-м, – протянула Селеста, делая вид, что раздумывает. – Пожалуй.
– Все еще сердишься на меня?
– Ты очень проницателен.
– Но я же пришел за тобой?
– Я ожидала этого.
– Я спас тебя, разве нет?
– Ну, если не считать того, что это я уложила преступника.
– А заодно и меня подстрелила, – буркнул Гаррик, снова переворачиваясь на живот.
– Ты сам подставился под выстрел.
Она нащупала кончиками пальцев следующую дробинку и начала сжимать ранку до тех пор, пока стальная капелька не выскочила наружу. Селеста подхватила дробинку и бросила ее в тазик, стоящий прямо на кровати.
– Хочу сказать, что я очень тебе благодарна, – сказала Селеста.
Гаррик поймал ее руку и прижал к своим губам.
– Это я благодарен тебе. За все.
– И за то, что я не оставила тебя один на один со Стэнхоупом?
Гаррик задумался. Было видно, как в нем борются умиротворенность и раздражение. Раздражение взяло верх.
– Ты должна была бежать. В следующий раз, оказавшись в такой ситуации, непременно беги.
– Не думаю, что могу попасть в подобную ситуацию, когда окажусь в Париже, – со скрытым вызовом ответила Селеста и увидела, как напряглись мускулы на спине Трокмортона.
– Селеста, я в самом деле очень люблю тебя.
– Дай мне вытащить следующую дробинку, – уклончиво сказала Селеста.
Он со вздохом вытянулся на белой простыне.
– А тебя это совсем не волнует?
– Что именно? – Она вытащила сразу две дробинки, и Трокмортон тихо взвыл от боли.
– Что я люблю тебя!
– Ты думаешь, что достаточно сказать это и все уладится?
– А разве нет?
Селеста едва сдержалась, чтобы не всадить в него скальпель изо всех сил.
– Считаешь, что я должна петь от счастья, узнав о том, что являюсь предметом твоей любви? Услышу об этом и сразу все забуду и прощу? Всю твою ложь, твое предательство, то, как ты использовал меня?
– Но ты же сказала, что не сердишься за то, что я использовал тебя против Стэнхоупа.
– Нет. В этом случае я понимаю, почему и зачем ты меня использовал. – Острым кончиком скальпеля она сделала небольшой надрез на коже. Трокмортон охнул, напряженно замер и оставался неподвижным до тех пор, пока Селеста не извлекла дробинку. – В конце концов, нас всегда учили ставить интересы государства выше своих собственных.
– Я не хотел задеть твою гордость, – очень серьезно сказал Гаррик.
– И разодрал ее в клочья сначала своими попытками соблазнить меня, а потом откровенным желанием убрать со сцены так, чтобы я не помешала тебе вести дела с почтенным лордом Лонгшо… Согласись, в данном случае интересы Англии были ни при чем. Ты в полном объеме продемонстрировал мне свою душонку – холодную и расчетливую. Нет, никакие признания в любви не исправят всего этого.
– Ты права.
– Что?
– Я сказал, что ты права.
Селеста озадаченно посмотрела на Трокмортона. Что он хотел этим сказать?
– А я был не прав. Все время хотел сделать, как лучше, а делал, как хуже. Мне нужно, чтобы рядом со мной всегда был человек, который будет поправлять меня. А значит, я должен жениться. Ты могла бы стать для меня такой женщиной?
