На сердце без тебя метель... (СИ) - Струк Марина (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Лиза сама не поняла, как эти слова сорвались с губ. Она просто желала все прекратить. И еще ей было страшно спуститься в столовую и увидеть Александра. Она думала о нем непрерывно, чувствуя странную тягу вновь покориться ему, как тогда, в буфетной.
С ним Лиза забывала обо всем на свете. О своей ноше, что давила тяжким грузом на сердце. О страхах и сомнениях. О будущем. И о Николеньке тоже забывала, и это приводило ее в неимоверный ужас. Ведь о брате она обязана была помнить всегда.
Софья Петровна в ярости резко хлопнула по столбику кровати, выругавшись на родном языке. И тут же забросала Лизу вопросами, разгадав, кого та имела в виду:
— Я так и знала! Недаром ваше поведение было таким странным в последнее время. Он здесь? В усадьбе? Зачем? Он не доверяет нам? Вы говорили с ним?
«Мадам не должна знать, кто я. Ни имени, ни моего лица, ничего обо мне, ни единой мелочи», — тут же всплыли в памяти Лизы четкие наставления, полученные ею еще до знакомства с той, что ныне звалась ее матерью.
«Я никому не могу доверять, кроме тебя. Только ты, моя душа, не предашь меня, я знаю это, чувствую… только ты не предашь!»
— Есть некий способ получать письма и отвечать на них, — после минутного раздумья, аккуратно подбирая слова, ответила Лиза. — В доме его человек. Я не знаю, кто он. Письма оставляют в определенном месте, куда я отношу ответ.
— Я не верю, что он мог отказаться от всего, — покачала головой мадам Вдовина. — Не таков человек, что затеял всю эту авантюру. Не таков, чтобы перечеркнуть все в одночасье!
Тогда Лиза ушла к себе и через минуту вернулась с письмом, чтобы Софья Петровна лично прочитала его и убедилась, что финал авантюры так и не состоится.
— Das ist es also![188] — воскликнула Софья Петровна, внимательно прочитав письмо. — Я знала! Вы заблуждаетесь, милочка моя. Он не отказывается от намеченного. Он лишь требует от нас поистине невозможного!
— О чем вы говорите? Я своими глазами видела строки! — возразила ей Лиза, и мадам Вдовина ткнула пальцем в постскриптум в самом низу листа.
— Он хочет, чтобы вы стали супругой Аида без тех самых мер, — со значением произнесла Софья Петровна, а после даже зачитала вслух строки, подтверждающие ее слова: — «Коли окажется возможным ступить под венцы, делайте это. Я изыщу способ, чтобы помочь вам избежать всей полноты брачных обязательств. Главное — получить его имя…» Что ж, как видите, все почти без изменений. Только вот…
Мадам Вдовина стала аккуратно складывать письмо, стараясь не смотреть на потрясенную Лизу, чтобы ненароком не выдать и своего потрясения, ведь между строк ей открылась вся сила чувств неизвестного и в то же время знакомого ей автора письма.
— Положимся на волю судьбы, — повторила она устало последние слова из постскриптума. — Это все, что нам с вами остается, meine Mädchen. При всем, что я понимаю и вижу нынче, — тон ее сменился на ироничный, — мы с вами благополучно отбудем из имения после Святого праздника. И значит, все ваши волнения касательно судьбы его сиятельства абсолютно беспочвенны…
А у самой в груди разливалась странная горечь. Она ведь с самого начала поняла, что ничего не сложится. Не будет благополучного финала у этой затеи, в которую ее втянул Вальдемар. Софья Петровна взглянула на юную совершенно запутавшуюся девушку, которая стояла посреди комнаты и растерянно смотрела на нее в поисках поддержки. В эту минуту женщина испытывала к Лизе лишь досаду и неприязнь. Чем рисковала эта девица с наивно распахнутыми глазами?
Знала ли она, каково это понимать, что ты держишь в руках жизнь близкого тебе человека? А значит, бережно несешь в руках и собственное сердце, рискуя оступиться при одном неверном шаге и разбить его на мелкие осколки.
Знала ли она, каково это — испытывать муки голода и холода? Отдавать собственный кусок хлеба ради того, чтобы сохранить эту самую дорогую для тебя жизнь? Продавать себя ради благополучия того, о ком неустанно болит сердце? Что она понимает, эта die Naive[189]?
— Думали ли вы когда-нибудь, meine Lischen, отчего я согласилась принять участие в этом сомнительном предприятии? — глухо произнесла Софья Петровна.
Распознав странные нотки в ее голосе, Лиза резко вскинула голову. Казалось, за эти несколько минут мадам постарела на годы: под глазами залегли темные тени, морщины на лице стали резче, выдавая истинный возраст женщины даже под изрядным слоем пудры.
— Die Gelder, meine Mädchen, — а потом повторила уже на русском, вспомнив, что Лиза плохо говорит по-немецки: — Деньги. Основа основ в этом мире. Первопричина всех действий и поступков. Вы, верно, догадывались, оттого ведь и не любили меня по первости дней, не правда ли? Да, мне нужны деньги, которые обещаны при благоприятном исходе нашего дела. Мне они нужны как свет, как вода, как самое насущное, что только есть для человека. Потому что эти деньги спасут честь моего сына. А значит, его жизнь…
— Les cartes? — чуть слышно прошептала Лиза, будто боясь спугнуть неожиданное откровение мадам Вдовиной.
— Да, карточный проигрыш, — подтвердила та. — Я вам говорила прежде о моем сыне. Так вот, Вальдемар всегда хотел добиться небывалых высот. Так радовался, когда получил новый чин, позволивший покинуть ряды унтер-офицеров. Но вот только чин не принес ему расположение сослуживцев. Ведь те помнили, и всегда будут помнить, что он всего лишь сын бывшей актрисы из Митавы, а значит, человек не их круга. И какую бы фамилию я не носила, и сколько бы душ не было у его отца (если б те, конечно, на сей день были!), Вальдемар навсегда останется для них сыном бывшей актрисы из Митавы! Он любой ценой пытался стать для них своим, не понимая этих простых вещей. И если он не выплатит долг… О! Если не выплатит этот проклятый долг!..
«Как все сплелось воедино, — думала позднее Лиза, оставшись наедине со своими мыслями в тиши собственной спальни. — Удивительным образом переплелись нити разных судеб в единый клубок, и не распутать этого клубка, не разорвав одну из них. И чья нить должна быть оборвана? Чья жизнь должна быть принесена в жертву? Что было злом, а что добром в этом случае?»
Вопросы, одни вопросы. Даже голова разболелась от долгих размышлений, как следует далее поступить. Следовало бы, конечно, одеться и причесаться, а после спуститься вниз, чтобы не дать угаснуть тому интересу, что толкнул Дмитриевского на поцелуй в буфетной. Потому что только Лизе по силам переломить ситуацию в их с мадам пользу. И в пользу того, кто где-то за несколько десятков или сотен верст выжидал, каков будет расклад сил на игровом поле.
Нужно найти в себе силы и продолжить начатое. Потому что за спиной Лизы незримо стояли тени тех, чья жизнь зависела от того, решится ли она принять имя Дмитриевского. Совесть ее яростно протестовала, напоминая о том, что произойдет после венчания. Разум же настаивал на обратном, возражая, что в ее руках не просто чужие жизни, но и судьба самого дорогого ей человека. И что она когда-то дала обещание сделать все ради благополучной жизни брата.
Что будет, если Лиза откажется от всего? Она совершенно опозорена, а значит, не сможет искать себе место компаньонки или гувернантки даже в провинции. Рано или поздно прошлое ударит в спину. И Николенька… как он отнесется к тому, что его сестра бросила тень на честь их семьи?
Лиза упала в постель, пряча лицо в подушках. Как же хотелось, чтобы снова вокруг была темнота ночи, заботливо прячущая в своих тенях любые очертания. Ничего не видеть. Ни о чем не думать… Истинное благословение нынче! Но когда она закрывала глаза, приходили воспоминания, приносили с собой странные ощущения, воскрешали эмоции, которые Лиза с готовностью позабыла бы. Если бы могла…
Но она не могла. Снова и снова мыслями возвращалась в буфетную, где сильные руки взяли в плен ее тело, а ненасытные губы терзали ее рот, и она сама так жадно поставляла его под эти глубокие поцелуи. И потом снова и снова видела уже не темную настойку, каплями стекающую по ее пальцам, а именно кровь. Алую кровь…
