Сокол и цветок - Хенли Вирджиния (читать онлайн полную книгу txt) 📗

Но голос тут же оборвался, говоривший замолчал навеки – нож Фолкона перерезал ему горло.

– Ад и пламя! – воскликнул его сообщник, выхватывая клинок и отступая на полусогнутых ногах.

– Именно туда я и посылаю тебя, дружище. Ты и вправду совершил единственную, но смертельную ошибку в жизни, когда не сумел попасть мне в спину той стрелой.

Фолкон ринулся с кинжалом на перепуганного противника, навалился на него всем немалым весом. Убийца успел лишь подумать о том, какой глупец этот де Берг, если бросается на человека, держащего наготове нож, но тут перед его глазами все померкло.

Фолкон связал оба тела вместе кожаными ремешками от их же поножей и поднял страшный груз на парапет. Один толчок – и трупы свалились в озеро с громким плеском, так что вода забрызгала людей, стоявших на подвесном мосту.

– Что это, черт возьми? – удивился один из них.– Неужели кто-то из наших упал со стены?

Фолкон, выхватив меч, поднялся на стену.

– Оба! – с издевкой бросил он.

– Это он! – хором воскликнули убийцы и помчались обратно в замок, спеша взобраться по каменной лесенке, которая должна была привести их к жертве.

– Что он сделал с женщиной? – прокричал кто-то.

Мужчины схватились за рукоятки мечей, но не вынимали их из ножен, пока до парапета оставалось довольно высоко. Но к тому времени, как они добрались до верха, было уже поздно – первый из поднявшихся, не успев обнажить оружие, свалился, пронзенный беспощадным острием меча де Берга. Прошло всего несколько секунд, но Фолкон успел ранить второго в правую руку, и убийца отступил, на мгновение растерявшись. Секрет непобедимости Фолкона как раз и заключался в том, что он никогда не колебался в бою. Он молниеносно ринулся вперед, так что противник едва успел отбить удар своим мечом. Раздался неприятный лязгающий металлический звук. Фолкон чуть отстранился и вновь замахнулся, вложив в удар всю силу. Враг, потеряв равновесие, упал, и Фолкон в этот же момент всадил меч ему в живот, чуть пониже панциря, прикрывающего грудь. Потом повернулся к последнему, но тот успел скрыться. Де Берг с мрачной решимостью собрался преследовать последнего оставшегося в живых негодяя и начал спускаться по каменным ступенькам.

– Он успел сбежать из замка, – сообщил выступивший из темноты валлиец.

Де Берг выхватил у него лук, взял стрелу из колчана и побежал вверх, перепрыгивая сразу через три ступеньки. Оказавшись на валу, он тщательно прицелился. Руки не дрожали, югляд был спокоен. Стрела пропела в воздухе, неся смерть так же безошибочно, как орел настигает добычу. Вопль умирающего потревожил стайку голубей, примостившихся на ночлег. Пара сов-сипух немедленно воспользовалась этим, чтобы поужинать самыми жирными птицами. Потом все стихло и замерло, пока где-то в отдалении одинокий волк не завыл на луну.

Фолкон долго стоял на стене, безразличный к ледяному ветру. Наконец он спустился вниз и, войдя в кухню, постучал в дверь крошечной комнатки.

– Джезмин, – хрипло прошептал он.

– Фолкон, ты не ранен? – встревоженно спросила она, пытаясь отодвинуть засов.

– Не надо, не открывай. Все в порядке; ложись лучше спать.– Он не мог коснуться ее сегодня ночью, сейчас, когда на его руках кровь пятерых. Фолкон почти рухнул на пол, прислонился головой к дверному косяку и, на какое-то мгновение увидев себя глазами Джезмин, с отчетливой ясностью понял причину ее отвращения к нему. Какие темные, извращенные желания заставили его выбрать ее, столь хрупкую, нежную и невинную? Джезмин была подобна цветку и совсем не подходила в жены мрачному бродяге, добывавшему средства к существованию мечом и кинжалом, которому ничего не стоит уничтожить человека. Сила Господня, что толкнуло его окунуть перстень-печатку в ее девственную кровь, да еще и поставить клеймо по всей простыне! Джезмин, должно быть, вообразила, что вышла замуж за безумца, кому еще придет в голову проделать такую мерзость?! Ну что ж, зато она теперь принадлежит ему, на горе или радость.

– Pauvre petite [15], —прошептал он в темноту.

Но к утру они опять проклинали друг друга. Выйдя из тесной клетушки, Джезмин обнаружила мужа за столом – тот с волчьим аппетитом набросился на огромный кусок холодной баранины. Кроме этого, на блюде лежал и горячий свежеиспеченный хлеб, с которого капал мед.

– Как ты посмел засунуть меня в этот хлев на всю ночь?! Там так тесно, что я повернуться не могла! Едва не задохнулась от муки, которая там хранится, рот и нос забило, и самое ужасное – тюфяк, по-моему, кишит блохами!

Фолкон ошеломленно глядел на жену.

– Да ты, кажется, в самом деле ждешь от меня извинений!

– Сомневаюсь, что де Берг способен перед кем-то извиняться... такого в жизни не бывало!

– Найдите своему рту лучшее применение, леди, и наполните его лучше горячей едой.

Предостерегающие нотки в голосе ясно говорили, что произойдет, если Джезмин немедленно не послушается. Фолкон поспешно вышел из кухни, чтобы присмотреть за лошадьми, а кухарка принесла Джезмин дымящуюся чашу с жидкой овсяной кашей, приправленной сливками и медом, с восхищением взирая на неземное создание, закутанное в мех горностая. Никогда еще она не видела столь красивой, грациозной дамы. Она казалась ненастоящей, словно принцесса из волшебной сказки. Женщина застенчиво протянула Джезмин сверток с едой, боясь оскорбить знатную леди столь грубым подношением. Но та была тронута до глубины души.

– О, как ты добра! С моей стороны было некрасиво жаловаться на постель, которую ты так благородно отдала, но я сказала это только чтобы досадить де Бергу.

Кухарка с трудом верила ушам – неужели такая высокородная дама снизошла до извинений перед ней! Наконец опомнившись, она решила предупредить Джезмин:

– Не сердите его, леди. Прошлой ночью он убил тех пятерых, которые хотели схватить вас.

Первой мыслью Джезмин было: «Почему люди вечно рассказывают о нем такие невероятные сказки, словно о живой легенде?!» Но она мудро придержала язык – как показала жизнь, обычно эти сказки содержали гораздо больше правды, чем лжи.

Когда они покидали Аск, Фолкон заставил жену сесть боком позади него, и Джезмин затрясло от злости: опять он обращается с ней как с ребенком!

По мере того как они поднимались все выше, ветер начал завывать с такой силой, что казалось, вот-вот сдует их с седла. Джезмин с суеверным страхом подумала, уж не духи ли Блек Маунтинз подвергают их жестокому испытанию, проводя через царство льда и снега, которое дано покорить лишь немногим? Широкие плечи де Берга загораживали ее от ледяного ветра и поземки. Джезмин прильнула к нему, держась из последних сил, пока копыта жеребца скользили по промерзшей земле.

Подъем занял весь день, но когда они перебрались через самые высокие вершины и спустились в защищенную от ветра лощину, Фолкон развел огонь, разбил около него походный шатер, а потом нарубил лапника, чтобы сделать навес для лошадей.

Джезмин распаковала еду, свечи, скатку мехов для постели и занесла все это в шатер, оставив Фолкона на холоде. Он стряхнул снег с плеч и тоже вошел. Зеленые глаза смягчились, когда Фолкон заметил, что она зажгла свечи и согрела ужин у костра.

– Думаю, великий дух Блек Маунтинз разрешил нам пройти. Может, завтра нам не так трудно придется, – заметил он.

Джезмин рассмеялась, довольная, что мысли их совпали. Фолкон снял плащ, дублет и расстелил их просушиться.

– Это первая улыбка, которой ты одарила меня со дня нашей свадьбы, – сказал он, садясь на меховую подстилку, чтобы поесть.

– Господь видит, у меня было мало поводов, чтобы веселиться. Мы бежим от врагов, которые не задумываясь убьют нас, если снег и холод не сделают этого раньше. Сидим здесь, в Богом забытой глуши, а над головами воет метель, которая вот-вот погубит наших коней!

Фолкон лениво потянулся, улыбаясь жене.

– А я не хотел бы оказаться ни в одном месте на земле, кроме как здесь, с тобой, – прошептал он, лаская ее глазами.