Загадочный супруг - Марш Эллен Таннер (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные TXT) 📗
– Да не брал я его, – еле слышно проговорил Арман. – Мы встретились там случайно. Дело было около полуночи. Ян перед этим ужинал где-то во дворце, и, когда я увидел его в ложе герцога Шартрского, он был э-э... не вполне в себе.
– Пьян до бесчувствия, хотите вы сказать?
– Да, но... но он был один, совершенно один. Я попросил кое-кого из ребят помочь мне перенести его сюда, а сам вернулся на банкет. Поскольку Флер уехала, я решил, что ничего дурного в этом нет...
– Вы сегодня выходили на улицу? – требовательно спросила Таунсенд. Арман отрицательно мотнул головой и, поморщившись, сжал руками виски. – Следовательно, вы не слышали, как отнеслось население к вашим «невинным» развлечениям.
– Я помню, что пирушка была немного бурная...
– Немного? – повысила голос Таунсенд. – Немного бурная? – Она не сумела сдержать рвавшихся из сердца злых слов. – Я готова своими руками задушить вас обоих! – И она принялась тузить кулаками распластанное тело мужа.– Вставай! – кричала она. – Мы едем домой!
Тот, охнув, перевернулся на спину, и Таунсенд с гримасой отвращения взглянула на него и увидела устремленные на нее мутные карие глаза...
– Боже правый! – воскликнула она в ужасе и схватила Армана за отвороты мундира. – Кто это? Вы сказали мне, что Ян...
– Ступайте прочь, – пробормотал незнакомец на походной кровати, который ничуть не походил на Яна, а вид у него был такой, будто от звука ее голоса у него раскалывается голова.
– Куда вы дели Яна? – допытывалась Таунсенд у Армана. – Где он?
– Отпусти его, – прозвучало у нее за спиной. Она мгновенно повернулась. Ян стоял на пороге, привалившись к косяку двери, словно с трудом держался на ногах. И выглядел он еще хуже двух остальных: воспаленные глаза, растрепанные волосы, мятое, мертвенно-бледное лицо. От него исходил запах пота, алкоголя и скорее всего женщин.
Таунсенд не собиралась подходить к нему ближе, чтобы удостовериться в этом.
– Так вот чем вы были заняты, – севшим голосом проговорила она, задыхаясь, – пока я сидела дома, не находя себе места от беспокойства за вас, и терпела оскорбления от этой... шлюхи, которая похваляется, что была вашей любовницей. Хотелось бы знать, что вы скажете по этому поводу, Ян Монкриф! Ну? Ну же!.. – последние слова она уже не говорила, а кричала.
Арман, потрясенный, смотрел на нее. Даже лежавший на кровати человек привстал, чтобы взглянуть на нее. Только Яна, казалось, ничуть не взволновал ее необузданный гнев. Слегка пошатываясь, он постоял в проеме двери, потом выпрямился и устало проговорил:
– Идем. Я отвезу тебя домой.
Таунсенд хотела было опять на него обрушиться, но он тряхнул головой, приказывая ей замолчать. Ну что ж, пусть так, она постарается сдержаться – ненадолго. Круто повернувшись на каблуках, она быстро вышла из комнаты. Ян шел медленней, и она со злорадством это отметила. У него наверняка немилосердно болит голова. И прекрасно, так ему и надо.
В полном молчании они преодолели недолгий путь до дворца. Ян еле волочил ноги, и Таунсенд, наверное, прониклась бы к нему жалостью, если б не пришли на память слова Сесили: «Все до одного, кто там был, оскоромились». Да еще в ложе герцога Шартрского!
Когда они, наконец, оказались в его комнатах, ей стоило больших усилий не выплеснуть наружу боль, обиду, подозрения. Изменил он ей? Да или нет? Она могла бы простить все на свете, только не это. Любовные объятия – самое интимное, что существует между мужем и женой. И если он посмел нарушить клятву супружеской верности... Если он только посмел...
Она даже не удостоверилась, что они одни, что никто из слуг не может подслушать их, и, едва переступив порог, набросилась на Яна – зубы сжаты, на шее судорожно бьются жилы. Ян буквально рухнул на атласную кушетку у самой двери. Голова его была откинута на подушки, веки сомкнуты, и он казался таким постаревшим и больным, что у Таунсенд от ужаса сжалось сердце. Злость разом угасла, и она шагнула к нему. В эту минуту дверь у нее за спиной отворилась – на пороге стоял Эмиль. Мельком взглянув на лицо Таунсенд, он устремил взгляд поверх ее плеча.
– Слава Всевышнему! – вполголоса воскликнул он.
Ян улыбнулся, но улыбка его больше походила на гримасу.
– Ты меня искал, Эмиль. Как видишь, я здесь, но только что вернулся...
Мрачная, недоумевающая, Таунсенд стояла недвижно, тогда как Эмиль опустился на колени перед кушеткой.
– Пустяки, – коротко бросил Ян. – Оставь меня.
– Пустяки? Я видел д'Аркора. Даже из того немногого, что он был способен рассказать, видно, что этих «пустячков», как вы изволили выразиться, было немало.
– О чем вы? – встревожилась Таунсенд.
– Простая царапина, – стоял на своем Ян.
В ушах у Таунсенд застучало. Неверной походкой она приблизилась к мужу. Эмиль торопливо стянул с него сюртук и обнажил торс, грубо перевязанный чем-то. И перевязка и сорочка были в пятнах засохшей крови.
– Пистолет или шпага? – спросил Эмиль.
– Шпага. К счастью, Латернье не слишком искусен по этой части. Ни один жизненно важный орган не затронут.
Эмиль умело снимал с него повязку.
– Как это вы допустили, чтобы он ранил вас? Уму непостижимо! А что стало с ним?
– Бежал к себе в деревню. По крайней мере, надеюсь, что это так. Видишь ли, я первый проткнул его, а он меня ранил, когда я уже повернулся спиной. В высшей степени непорядочно. Даже его секунданты признали это. Хорошо, что я вовремя обернулся, так что он всего лишь слегка задел меня.
Эмиль даже похолодел:
– Вы отдаете себе отчет в своих словах?
Ян рассердился:
– Конечно! Этот болван пытался меня убить. И убедившись в том, что попытка не удалась, удрал.
– И вы дали ему уйти?
– Боже правый, Эмиль, а что я, по-твоему, должен был сделать? Пуститься за ним в погоню, когда сам ранен и хлещет кровь?
– Негодяй! Он заслуживает смерти! Ян усмехнулся.
– Не беспокойся, он умрет.
– А каким образом вы оказались в Опере?
– Искал Армана. Хотел, чтобы он отвез меня в Париж. Я был слишком слаб, чтобы ехать верхом, а если бы вернулся сюда, слуги разнесли бы молву по всему дворцу.
– Значит, пока что все остается тайной?
– Насколько я знаю. По дороге в Оперу мне никто не встретился. Но рана кровоточила все сильнее, и я зашел в ложу герцога Шартрского, чтобы хоть минутку отдохнуть. Кругом шум, гульба, ты, наверное, уже прослышал об этом. Мимо проходила одна из прислужниц, и с помощью ее фартука мне удалось как-то остановить кровь. Думаю, что Арман натолкнулся на меня и увез к себе после того, как я потерял сознание, хотя в точности не знаю. Помню лишь, что проснулся утром у него.
– Он, наверное, решил, что вы пьяны. Иначе тотчас послал бы за доктором, чтобы промыть рану и перевязать.
Говоря это, Эмиль развязывал окровавленный фартук, и Ян громко охнул, когда он отодрал ткань от длинной багровой раны. Подняв голову, Ян увидел Таунсенд – она стояла над ним, прижав ладони к лицу и, казалось, не верила собственным глазам.
– Прости... – произнес он.
Таунсенд потрясенно смотрела на него. Простить? За что? За то, что она поверила – как, очевидно, поверил и Арман, – что он был мертвецки пьян? За то, что поскакал в Версаль и втайне от нее дрался на дуэли? За то, что имел неосторожность повернуться спиной к человеку, у которого на уме не было ничего, кроме убийства?
Дуэль. Это слово сверлило ей мозг. Перед глазами вновь встала картина: истекающий кровью, полумертвый Ян в сумрачной гостиной замка Рамбуйе; темная кровь, струящаяся из раны, и дикий страх за его жизнь, черной пропастью разверзавшийся перед нею каждый раз, как она взглядывала на недвижное тело, распростертое на сиденье кареты. Она покинула его тогда потому, что была не в силах вынести боль от измены. А теперь...
– Кроме Латернье и д'Аркора кому-нибудь еще известно о дуэли?
Ян мотнул головой.
– Мы условились сойтись в лабиринте, после ужина, – еле слышно проговорил он. – Было темно, и я шел один. Вряд ли его секунданты станут болтать, ведь их могут обвинить в предумышленном убийстве. А уж д'Аркор, конечно, не проронит ни слова. Я сказал ему только куда иду – на тот случай, если что-то произойдет... о Боже, Эмиль, перевяжи ты меня, наконец!
