В огне желания - Мартин Кэт (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
Никогда, сколько бы ни прожила Присцилла, она не сможет прикоснуться к нему, не испытав этого всепоглощающего жара в крови! Присцилла ощутила, что поцелуй Брендона уже не ласков, а неистов. Он торопливо расстегнул лиф платья (как странно, что именно сегодня она надела свое единственное с застежкой спереди!) и начал ласкать ее грудь.
– Дорогая, ты понимаешь, как нужна мне именно сейчас… скажи…
Она угадала: он хотел убедиться, что грехи отпущены не только на словах и его прошлое не возвело между ними глухую стену непонимания и отчуждения. И Присцилла всей душой желала убедить его в этом. Она не противилась, когда Брендон опрокинул ее на одеяло, хотя место, где они расположились, было закрыто лишь редким кустарником. Брендон высоко поднял ей юбки, расстегнул штаны и нашел отверстие в ее панталонах. Он вошел в нее на этот раз без малейшего промедления, с такой силой, что у нее вырвался счастливый крик.
Это было безумие, неистовство, совсем не похожее на взаимную нежность, с которой они обычно предавались любви. У них вырывались сдавленные стоны и крики, и Присцилла испытала восторг от неописуемой сладости разрядки.
А Брендон… Брендону показалось, что после содроганий экстаза он стал легким-легким, почти невесомым, словно с него свалился тяжелый груз, о котором он не знал.
Когда все кончилось, они еще долго лежали, удовлетворенные и еще более близкие друг другу, чем прежде. Каждый из них ощущал, что с прошлым покончено, а будущее обрело определенные очертания, приблизилось и стало доступнее.
По мнению Присциллы, Бог, конечно, спас Брендону жизнь, желая, чтобы они встретились, я значит, их брак был заключен на небесах задолго до того, как сама она начала помышлять о браке.
Они вернулись в «Эвергрин», когда солнце уже клонилось к закату. Дети ждали их у дверей. Присцилла украдкой оглядела помятый подол своего платья и слегка покраснела, руки ее непроизвольно метнулись к растрепанным волосам.
Брендон, заметив это, только усмехнулся. Он присел перед детьми, беседуя с ними. Глядя на эту милую сцену, она в который уже раз подумала, что из него выйдет чудесный отец.
– Дети, у меня к вам важное поручение, – сказал он совершенно серьезно. – Я должен ненадолго отлучиться по делам и беспокоюсь, что тетя Присцилла заскучает. Развлечете ее?
– Конечно, дядя Брендон, – заверил Мэт, преисполненный гордости. – Мы собирались поиграть в солдатики, и тетя Присцилла будет у нас капитаном драгун. Мама купила мне сегодня еще пять, в других мундирах. Хотите посмотреть?
– Как только появится время, то есть когда я вернусь. Мы разыграем сражение при Сен-Джакинто, в котором техасцы сражались как львы.
Мэт кивнул с таким энтузиазмом, что его тщательно зачесанные белокурые волосы упали на глаза.
Присцилле Брендон пообещал управиться поскорее. Они вошли в дом, и он сразу направился к шкафчику с огнестрельным оружием, где теперь хранились его винтовка и оба револьвера. Шкафчик всегда был тщательно заперт.
Дети позвали Присциллу, и та вышла, чтобы выяснить, в чем дело. Брендон сунул руку глубоко в верхний ящик стола, где лежал за стопкой бумаг ключ от шкафчика. Обычно он выходил вечерами со своим «паттерсоном» тридцать шестого калибра, к которому больше привык. Вот и на этот раз он проверил револьвер, сунул его в карман брюк и надел просторную рабочую куртку, хорошо маскирующую оружие.
– А ты не можешь сказать точнее, когда вернешься? – умоляюще опросила Присцилла, провожая его.
– Точнее, прости, не могу. Это займет час-другой, не больше.
Брендон подошел к плетеному диванчику на веранде, на котором она сидела, занимаясь починкой кукольного платья, наклонился и поцеловал ее.
– Будь осторожен! – крикнула она, когда он спускался с крыльца.
– Само собой.
Он быстро оглянулся, и что-то мелькнуло в пронзительно-голубых глазах – что-то очень похожее на не вполне удовлетворенную физическую жажду. Проводив его взглядом, Присцилла улыбнулась. Не только Стюарт Эган, но и Брендон Траск… да и она сама ощущала нечто подобное.
Брендон вразвалку шагал по Силвер-стрит туда, где эта жалкая улочка с претенциозным названием пересекалась с Ройял-стрит. «Серебряная», «Королевская»… – как тут не усмехнуться! Направляясь к «Плоскодонке» Калеба Мак-Лири, он, как никогда, чувствовал легкость на душе. Сегодня впервые ему казалось, что все образуется. Сумел же он примириться с прошлым, которое так долго мучило его. В словах Присциллы есть смысл… во всяком случае, оглядываясь на тот ужасный день, Брендон теперь верил, что принял не самое подлое и низкое решение. Прекратив бичевать себя, он понял, что старик не пережил бы побега, ибо был для этого слишком слаб. Ему не удалось бы десятки ярдов протискиваться по едва расчищенному ходу. Он погиб бы сам и осложнил побег другим.
Но тем более, Брендон чувствовал себя обязанным сделать так, чтобы жертва, принесенная Алехандро Мендесом, не оказалась напрасной. Он должен расплатиться за нее чем только мог.
В таком настроении он толкнул двойные створки при входе в кабак, очевидно, перекочевавшие сюда из какого-нибудь салуна. Но до салуна, даже самого жалкого, «Плоскодонке» было далеко. В этом низком сарае, продымленном и прокопченном, не смолкали взрывы пьяного смеха, порой совершенно перекрывая аккорды гитары, которую держала в руках потасканная девица в нижних юбках и корсете. От двери Брендон оглядел веселящийся сброд, но не заметил ни одного из тех, кого ему следовало избегать. По углам резались в карты и поминутно ссорились, у незатейливой стойки, сколоченной из неструганых досок, пили и тоже ссорились.
Он бесцеремонно протолкался сквозь толпу, заслужив несколько забористых проклятий, и хлопнулся на расшатанный табурет – единственное свободное место. Рядом навалился брюхом на стойку здоровяк с бочкообразной грудью и черной бородой, сильно тронутой сединой.
– Эй, бармен, шевелись! Не помирать же мне тут от жажды! Двойное виски! – Брендон покосился на опустевший стакан соседа, хмыкнул и добавил: – И налей моему приятелю.
– Кого мне благодарить? – пробасил здоровяк.
– Джека Авери, – небрежно бросил Брендон на том же грубом сленге, на котором говорило большинство обитателей Нижнего Натчеза.
Бородач схватил его руку и потряс.
– А я Марлин, Бутс Марлин. Откуда тебя занесло сюда, приятель? С верховий или с низовий?
Брендон ответил не сразу, еще раз украдкой окинув взглядом свой наряд и надеясь, что он вполне соответствует обстановке. На нем была самая ветхая рубаха и самые поношенные штаны, на голову он водрузил шляпу, найденную Крисом на чердаке.
– Последнее время ошивался в Новом Орлеане. А ты?
– Болтаюсь в этом вшивом городишке вот уже два года. Раньше-то я был лодочником, гонял баржи вниз по реке, а потом по большой дороге тащился назад, забредая в каждый кабак. Скажу тебе, приятель, была это не жизнь, а малина. – Бутс ухмыльнулся и погладил бороду.
– Чего ж ты от нее отказался?
– Дураку ясно, чего ради отказываются от хорошей жизни. Ежели есть надежда на лучшую.
– Ух ты! – оживился Брендон и шумно отхлебнул из своего стакана. – Это бы по мне. Может, возьмешь в долю?
– А кто ты мне такой? – еще шире расплылся бородач. – Новая моя работенка не каждому по нутру.
– Много ты про мое нутро знаешь!
Бутс только хмыкнул.
– Ладно, не тяни кота за хвост, выкладывай!
Бывший лодочник потянулся толстой, потемневшей от грязи рукой куда-то за спину и вытянул нож с тяжеленной рукояткой и узким лезвием, из тех, что в просторечии называли «арканзасской зубочисткой». Однако такого длинного Брендон еще не видывал. Нож вонзился в неструганое дерево стойки так близко от его руки, что это чуть не стоило ему мизинца.
– Тяжелая штука, зато надежная, – бросил Бутс. Брендон не мешкая выхватил из кармана свой «паттерсон» и ткнул дулом под подбородок бородача, в самую гущу черных с проседью зарослей. Для верности он как следует прижал к нему оружие.
