Любви тернистый путь - Райт Синтия (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Эй! Что там случилось с вами? — решительно спросил Присыпанный, явно опасаясь прикоснуться к ней и отстранить ее голову.
Миген стала тихонько плакать, а затем и жалостно рыдать.
— Может быть, она что-нибудь повредила? — придя в полное замешательство, поинтересовался Присыпанный.
— Да она же сидит здесь вот уже несколько часов. Как ее могли повредить?
— Откуда я знаю? Она такая маленькая, почти девочка. И так крепко связана…
— Ничего себе маленькая девчонка! — с гадкой ухмылкой заметил Злобный.
Он перегнулся, схватил ее грудь и больно сжал. Миген отшатнулась от него, сделав вид, что упала в обморок.
— Эй! Что ты делаешь? — заподозрил неладное Присыпанный.
— А что случилось? Какое тебе дело, что ей больно? Очень скоро девка все равно будет мертва! А пока давай с ней позабавимся! — Злобный снова схватил Миген.
Неожиданно последовал глухой звук удара, чье-то тело упало, и карета рванулась вперед. Миген почувствовала отвратительный запах Присыпанного и обрадовалась, что это был именно он. Бандит вынул кляп и возился с тряпкой на ее глазах. За это Миген вознаградила его озарившей темноту улыбкой.
Злобный был отброшен на противоположное сиденье. Кровь тонкой струйкой текла у него из носа. Миген рассмотрела лицо своего защитника, пока тот развязывал ее руки и щиколотки: нос луковицей и толстые складки жира вокруг маленьких глаз и узких губ. Одежда выглядела так, будто Присыпанный не снимал ее с первого дня минувшей осени.
— Благодарю вас, сэр, — пробормотала она тихим, испуганным голосом.
— Мне не нравится, когда с маленькой девчушкой так плохо обращаются, — проворчал он. — Хуже этого ничего быть не может.
— Но он сказал, что вы собираетесь убить меня?..
Присыпанный взглянул так, будто ему причинили боль.
— О нет, мадам! Не я! Он мне обещал, что я ничего делать не буду. Я даже не должен…
— Но вы бы ему разрешили? — мягко нажимала на него Миген; руки теперь были свободны, и она стала растирать их.
— Все дело в деньгах! Я просто хотел получить достаточно выпивки. Может быть, тогда я и забылся бы. У меня еще ни разу не было шанса иметь столько денег. Я должен был только помочь, чтобы вы не убежали. Ну, понимаете, как охранник…
— Не огорчайтесь, — утешила его Миген. — Есть способы получить деньги, и не убивая меня. Даже больше, чем вам обещали. Я вам дам этот браслет! — И протянула руку, чтобы показать его при лунном свете: единственный шанс на успех зависел от того, сумеет ли она сыграть на жадности похитителя. — Расскажите, как вы должны были убить меня.
Присыпанный несколько раз сглотнул. Его лицо покрылось каплями пота.
— Мы.., он.., вас должен был утопить в Делавэр, выше Трентона. Там вас кто-нибудь нашел бы по дороге в Нью-Йорк.
— Ничего себе, приятная неожиданность ожидала бы кого-то! — мрачно заметила Миген. — Но у меня есть идея поинтереснее. Я дам вам браслет, и вы сможете взять мою лошадь…
Присыпанный прервал:
— Мы ее и так получим. Мистер Б, должен представить вашу лошадь в доказательство выполненного задания.
— Он так хочет? Если только это — единственное доказательство, на котором он настаивает…
— Да. И вы, плывущая по реке!
— Этот ваш заказчик не такой уж умный, как я думала, — Миген скорчила гримасу, — если считает, что убитая жертва останется в реке на том же самом месте, где вы утопите и будете ждать, пока ее найдут! Мое исчезновение можно легко объяснить: меня смыло в океан!
Присыпанный скосил глаза-изюминки, явно благоговея перед сообразительностью Миген, и не заметил, как она резко изменилась за одну-две минуты.
— А теперь, — решительно продолжила пленница, — я хочу, чтобы вы оставили меня здесь. Поезжайте к реке Делавэр или возвращайтесь обратно, а когда ваш друг проснется, скажете ему, что он все проспал.
— Но вам это не поможет. Что вы будете делать здесь без лошади? Ночью…
Глаза Миген загадочно блестели в темноте.
— Обо мне не беспокойтесь.
— Он ни за что не поверит мне. Он знает, что я не мог бы…
— А вы скажите, что бутылка придала вам храбрости…
Или я свела вас с ума… Да и не будет он задумываться, если получит деньги! К тому же никогда не поверит, что такая хрупкая девушка, как я, смогла пережить в лесу целую ночь.
Присыпанный выглянул наружу, чтобы отдать приказ кучеру, но при последних словах Миген оглянулся через мясистое плечо.
— Да и я тоже так думаю, — сказал он, — что не сможете!
По-моему, вы просто сумасшедшая. Но в конце концов, речь идет не о чьей-то, а о вашей жизни…
— Прекрасно сказано, сэр, — проговорила Миген.
Был уже поздний вечер. Светящиеся серебряные облака то прятали, то открывали луну, а огненный водопад фейерверка освещал небо, завершая празднества. К десяти часам улицы обычно бывали пустынны, но сегодня жизнь на них продолжала кипеть, будто все понимали, что участвуют в неповторимом празднике.
Лайон возвращался домой из особняка Бингхэмов, отправив Джошуа одного на почтовой карете. Он страстно хотел увидеть Миген и сообщить ей новость, которая изменит их жизнь. Но ощущал и необходимость сначала остаться наедине со своими мыслями, обдумать события сегодняшнего, дня и их значение для будущего.
Банкет в таверне «Сити» был изобильным, атмосфера — веселой. Поднимали четырнадцать тостов, и каждый последующий был длиннее и оптимистичнее предыдущего. Лайон и Присцилла сидели рядом с Бингхэмами, и Лайон был удивлен, насколько изменилось его отношение к обеим женщинам. Присцилла пила много, не ощущая больше необходимости исполнять в его глазах какую-то роль. Девушка была, как обычно, банальна и ребячлива, но Лайон стал терпимее, чувствуя себя скорее ее старшим братом.
После третьего бокала вина Присцилла вовлекла Энн в разговор. Она уже коротко рассказала ей о своих планах выйти замуж за Маркуса. Между ними начался жаркий спор, который был немедленно прерван появлением в комнате Уильяма, и женщины ограничились лишь краткими любезностями. Присцилла, однако, продолжала излагать свои взгляды на причины такого решения. Лайон хладнокровно и спокойно поддержал ее, и Энн в конечном счете пошла на мировую с ними обоими. Миссис Бингхэм утверждала, что хочет для Присциллы самого лучшего и что все ее поступки и слова мотивировались только этим.
Лайон в этом очень и очень сомневался, но, по его мнению, наступило время всеобщего перемирия. Более того, он меньше всего хотел, чтобы Энн Бингхэм сердилась на него и на Миген.
Окна в доме на Пейн-стрит были темные. Горела лишь свеча, как обычно зажженная у входа.
Прогулка по нескольким кварталам лишь разогрела желание Лайона поскорее увидеть Миген. «Если ее расстроило, что я провел так много времени с Присциллой, — думал он, — то как же Миген обрадуется принесенной мною новости». Казалось, что с того утра, когда Лайон подарил ей рубиновый браслет, прошел целый год. Она тогда плакала, и Лайон понимал причину ее слез. Но в тот момент решил не говорить любимой о своих намерениях. Пока окончательно не разорвет с Присциллой. Теперь страданиям Лайона пришел конец, ибо наступило время предложить Миген занять то достойное положение в его жизни, к которому они оба так стремились.
Хэмпшир чувствовал, как с него упал тяжкий груз.
…Помывшись холодной водой, Лайон надел чистые бриджи и хрустящую рубашку с открытым воротом. И тут увидел на туалетном столике вазу. Каждый день в ней был букет, отражающий настроение Миген. Но такой был впервые. Лайон улыбаясь взглянул на керамического льва и потянулся к вазе, чтобы лучше рассмотреть таинственные цветы.
Медленно, по мере того как приходило понимание, улыбка блекла на его загорелом лице, мышцы напряглись и разгорелись, как расплавленная сталь. «Эти цветы, — подумал Лайон, — появятся в саду только в конце мая или в июне. И достать их было не так легко».
В вазе стояли синие, как его глаза, незабудки.
