В тени луны. Том 2 - Кайе Мэри Маргарет (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗

Лу подбежала к ним, раздвигая траву палкой, она схватила за край нижнюю юбку, которую только недавно постирала, и стала неистово рвать ее в клочья зубами. Юбка порвалась сразу, и она полоской ткани обмотала руку Винтер выше руки Алекса, державшей ее, и ее туго затянула в жгут.

Алекс поднял голову и хрипло сказал:

— Марганцовку… в углу слева… быстро, — Лу повернулась и побежала, оступаясь и спотыкаясь в траве, колючих кустарниках и ползучих растениях, в то время как Лотти ломала руки и плакала.

Алекс резко выдернул из футляра нож, который он носил всегда с собой, придвинул Винтер к себе, и словно в тиски, рукой крепко обхватил ее за талию, чтобы она не могла даже пошевелиться. Он сказал:

— Будет больно. Не двигайся, — и дважды сделал глубокий надрез у раны.

Он почувствовал, как она стиснула зубы, а ее тело изогнулось от боли, затем он бросил нож в траву. Кровь полилась вниз по ее руке и попала ему на руки, он поднял Винтер и понес ее обратно в Хайрен Минар.

Лу Коттар встретила их примерно на расстоянии дюжины ярдов от входа с небольшой жестяной банкой марганцовки, которую она сжимала в руке, они засыпали рану марганцовкой и подняли Винтер по веревочной лестнице. Алекс отпустил ее руку, рана начала сильно кровоточить, Винтер посмотрела на нее, морщась от боли, и сказала с изумлением:

— От моей руки так запачкается пол.

— Мы отмоем его, — ответил Алекс, едва шевеля побелевшими от страха губами. — Лу, ради бога, возвращайся скорее к Лотти и приведи ее сюда!

Он перевязал, в конце концов, рану на руке Винтер, дал ей много опиума, чтобы она успокоилась, и позднее, когда Лу и Лотти вернулись и он понял, что она не умрет, он вышел из хижины, при этом он был очень бледен и выглядел измученным.

У Винтер был жар в первую же ночь после того, как это произошло, Алекс сидел рядом и держал ее сжатые в судороге руки в то время, как она металась и бредила, а Лу Коттар протирала ее горячее тело прохладной водой. — Она умирает? — спросила Лу один раз. В ее голосе был страх, лицо было слишком бледным на фоне лунного света, струившегося между разбитыми арками.

— Нет. Через несколько часов ей будет лучше, — сказал Алекс с большей уверенностью, чем он это чувствовал. — Дай мне тряпку и иди ложись спать, Лу. Если ты тоже свалишься, я пойду и застрелюсь, клянусь тебе!

Лу рассмеялась, и это было, как внезапный вздох облегчения, затем она послушалась его и пошла спать, а Алекс обнял своими руками мечущееся, горячее тело Винтер, прижал его к себе, его щека прижалась к горячему лбу Винтер. В ту лунную ночь было безветренно, жарко, и Алекс сам был мокрый от пота, но то, что он держал Винтер в своих руках, казалось, успокоило ее страдания; прошло еще какое-то время, и он почувствовал, что она успокоилась — по-прежнему держа ее на своих руках, он понял, что она, наконец, заснула и что жар прошел.

— Моя возлюбленная! — подумал Алекс, прижавшись губами к ее горячей смуглой коже, ее влажные, волнистые, немного шелковистые волосы были такими темными, как темнота вокруг него. — Моя любимая!..

Терзающее его беспокойство, которое жило с ним постоянно в течение последних недель, внезапно исчезло, и он больше не думал и не волновался о том, что может случиться с кем-нибудь еще… или с Индией… до тех пор, пока Винтер не была в безопасности. Он сейчас мог ждать терпеливо. Она теперь не была тяжелым бременем и ответственностью для него, а была частью его сердца, как и всегда. Что может случиться, если им придется ждать здесь, скрываясь месяцами — или годами? «Только после этого, — подумал Алекс, — я не должен целовать ее снова или дотрагиваться до нее снова, потому что, если я сделаю это, как только я обниму ее… я не смогу остановиться… и, может быть, пройдет несколько месяцев или год, прежде чем мы сможем уехать отсюда».

Он подумал о Лотти и вздрогнул от неожиданности. В один прекрасный день новости станут лучше. Он не сомневался в этом, так как то, что ему однажды сказал Кишан Прасад, было правдой. Даже если все европейцы по всей Индии будут убиты, англичане пришлют, если понадобится, всех мужчин, которые у них есть, чтобы отомстить за них. Это не будет выглядеть потерей территории или престижа, что приведет их сюда, что придаст им силы для сражения с упорством и яростью — это будет месть за убийство женщин и детей. Они не смогут простить этого или оставить в покое своих врагов, пока не отомстят за это.

Возможно, однажды, очень скоро… или, если восстание действительно широко распространилось, вероятно, это произойдет позже, чем он предполагал… англичане будут управлять всей территорией снова, и тогда будет уже неопасно покинуть джунгли. Они смогут тогда уехать… и пожениться. Бартон погиб. Это только вопрос времени.

Глава 44

Винтер поправлялась быстро и удивительно мало страдала от происшедшего. Рана от ножа Алекса зажила чисто и почти не беспокоила, и, хотя лихорадка и потеря крови продержали ее в постели в течение нескольких дней, она скоро была в полном порядке.

Алекса она видела мало и подозревала, что он нарочно избегает ее. Но она чувствовала, что какое-то напряжение в нем ослабло, и он научился наблюдать за ней не поднимая глаз. По вечерам он лежал на берегу реки, а она с Лотти и Лу стирала одежду и мыла кастрюли. Поднимая глаза, она встречала его пристальный взгляд и чувствовала знакомый отклик в своем сердце.

На закате солнца, перед ужином, пока три женщины купались в реке, Алекс отправлялся устраивать удочки и ловушки. Его тело, прикрытое лишь набедренной повязкой, было бронзовым от загара, как и его лицо, так что он вполне мог сойти за патагонца. В город он ходил не столько за новостями, сколько за пропитанием. Дни проходили мирно, отягощенные лишь нестерпимой изнурительной жарой.

Как и Винтер, Алекс находил жару неприятной, но сносной. Для Лу же, и, особенно, для Лотти жара была бесконечной пыткой. Они целыми днями искали признаков наступления муссонов и страстно желали дождя. Иногда на горизонте собирались тучи, слышались громовые раскаты и вспыхивали молнии, но дождя, способного умерить непереносимую жару, не было. Нормальная жизнь для них наступила лишь ранним утром и поздним вечером, когда можно было лежать во влажной прохладе реки.

Алекс опасался реки и держался ближе к тростникам около маленького пляжа на узком изгибе реки, где они купались. Ведь в любое время мог появиться крокодил и однажды утащить кого-нибудь в глубину своими желтозубыми челюстями. Правда, в эти дни пищи для крокодилов было предостаточно. Течение и прилив приносили окровавленные и распухшие трупы англичан, а однажды один выбросило на берег. Это была женщина. Волосы ее зацепились за корни деревьев, и тело болталось на привязи, как будто плавало или боролось.

Алекс резанул ножом по волосам и толкнул труп по течению. На его лице выразилась необычайная печаль. До этого все привыкли видеть его спокойным, почти умиротворенным. Он мычал что-то себе под нос, устраивая удочки или изобретая новые методы поддержания температуры в Хайрен Минар. Но в этот вечер он ушел в город и вернулся на рассвете с покрасневшими и беспокойными глазами. Оказалось, что времена снова изменились.

Британцы, которых хвастуны из Лунджора объявили уничтоженными или утонувшими в море, снова расположились на Ридже перед Дели. Гиды из Мардана присоединились к ним, а Нодсон-сахиб, прозванный «Великий в битве» тоже был здесь, командуя конным полком, пришедшим вместе с ним.

Конечно, их всех побьют, даже уничтожат! Это ведь только вопрос времени. Но, несмотря на это общее мнение, на базарах чувствовалось легкое волнение. Было неприятно сознавать, что армия Сахиба не мертва. А на базаре в Саддере кто-то рассказывал, шепотом, конечно, и среди своих, что сам Николсон, топот конницы которого слышался от Аттока до Кибера и кого считали чуть ли не богом, приближался к Дели! Говоря, рассказчик дрожал и с опаской оглядывался.

— Это долго не продлится, — говорил Алекс, блестя глазами в предрассветных сумерках. — Мы должны выстоять здесь некоторое время, наступят муссоны и будет прохладнее. А когда возьмут Дели, мы сможем выйти. Наступающие пойдут нам навстречу и помогут в дороге.