Ястреб - Маккарти Моника (книга регистрации .TXT) 📗
— Прощай, Эрик.
Она повернулась и пошла прочь не оглядываясь. Короткая, но очень важная часть ее жизни закончилась.
Глава 25
Канун Рождества Предтечи и Крестителя Господня Иоанна (канун летнего солнцестояния)
23 июня 1307года.
Он поступил правильно. Лучше ей быть подальше от него. Вернее, так он твердил себе все снова и снова первые несколько дней после ее ухода.
Он очень хотел, чтобы она осталась. Но он любил ее слишком сильно, чтобы подвергнуть такой опасности.
Любовь — не гарантия счастливого конца. Иногда любовь означает жертву. Иногда любовь приводит к тому, что ты ставишь счастье любимого человека выше собственного, даже если при этом вы не будете вместе.
Эрик был мятежником вне закона. Он мог бы погибнуть уже к утру следующего дня. Хотя Элли и помогла им, он понимал, что они все еще очень рискуют, может быть, дни их сочтены. Возможно, если бы она была простой няней, все сложилось бы по-другому. Но она была дочерью одного из самых могущественных людей в христианском мире, обрученной с военачальником, столь же влиятельным и — что важнее всего — находящимся в полной безопасности. Перед ней открывалось блестящее будущее. Эрик не мог просить ее пойти на такой риск ради него. Он не хотел бы увидеть ее в клетке.
Она с тем же успехом могла бы вонзить кинжал ему в спину и повернуть — такой мучительной была его боль. Эрик чувствовал себя так, будто его разрывают пополам. Его эгоистичные желания боролись с твердым намерением поступить правильно.
Он только никак не ожидал, что правильный поступок может причинить подобную боль.
И он хорошо знал Элли. Если она заметит его колебания, она не успокоится, пока не выяснит правду. Значит, нужно было убедить ее, что он ее не любит.
Но выражение отчаянной решимости на ее побледневшем лице, перед тем как она ушла, постоянно преследовало его. Позволить Элли уйти было самым трудным поступком из всех, что он совершил в жизни. По сравнению с ним двухнедельная тренировка с Маклаудом, которую они в шутку называли «муками ада», казалась детской забавой.
Несмотря на ее запрещение, он незаметно проводил Элли до самого замка Эр. Он подозревал, что она знала, что он идет следом, но ни разу не оглянулась.
Затем, спустя пять дней после того как четыре сотни приверженцев Брюса поймали в западню пятнадцать сотен английских рыцарей в Глен-Трул, заставив Эймера де Валенса позорно отступить, Элли покинула Эр, отплыв на галере в Ирландию. Эрик знал о ее отъезде, потому что отправил одного из своих людей присматривать за ней в замке. При малейшем намеке на то, что ее ночная вылазка в лагерь Брюса раскрыта, он бы пришел к ней.
Но ему так и не представилось случая.
Теперь же, после второй решительной победы над сэром Эймером де Валенсом при Лаудон-Хилл в мае, после небольшой стычки несколькими днями позже, загнавшей нареченного Элли назад в Эр, после разгрома сэра Филиппа Моубри сэром Джеймсом Дугласом и Бойдом и недавно полученного известия о том, что король Эдуард снова слег, сраженный тяжелой болезнью, события приняли совершенно другой оборот.
Народ устремился под знамена Брюса. Их ряды неожиданно разрослись от сотен до многих тысяч.
Мало-помалу Брюс укреплял свои позиции на юго-западе, отвоевывая ключевые крепости.
С каждым прошедшим днем Эрик чувствовал, как внутри нарастает странное нетерпение, схожее с паникой. По временам оно охватывало его с такой силой, что ему трудно было дышать.
Он страдал, не в силах избавиться от неотвязного чувства, что должен был сказать Элли о своей любви. Она заслуживала того, чтобы самой сделать выбор.
С каждой новой победой Брюса неуверенность Эрика возрастала. Он перестал спать. Почти не мог есть. Мог только сражаться. Поэтому он охотно брался за любое задание, чем опаснее, тем лучше. За все, что могло его отвлечь от неотвязных вопросов: правильно ли он поступил и не слишком ли теперь поздно?
— Мне приходится выслушивать жалобы.
Эрик взглянул на короля, осознав, что тот обращается к нему.
— Какие жалобы?
— Что ты очень жестко обращаешься с новобранцами.
Эрик переглянулся с Маклаудом и ответил:
— Они должны быть готовы к сражению. Эдуард соберет в Карлайле еще больше людей к июлю. Он так легко не сдается.
— И мы должны быть готовы, — согласился Брюс. — Если Эдуард выздоровеет. Но ты не можешь мгновенно превратить крестьян и рыбаков в рыцарей.
— Я и не пытаюсь сделать из них рыцарей. Но я хочу, чтобы они осознали себя настоящими горцами. Это труднее, поэтому нужно много тренироваться.
— Да, ты прав, — рассмеялся Брюс. — Признаю свою ошибку. — Он пристально посмотрел на Эрика. — Мне сообщили кое-какие новости, которые могут заинтересовать тебя.
Он произнес это таким безразличным тоном, что каждый мускул в теле Эрика напрягся.
— Насчет моей свояченицы, — добавил Брюс. Он отхлебнул глоток вина, глядя на Эрика поверх кубка, прекрасно зная, что заставляет его испытывать неловкость. — Она венчается с Монтермером на днях.
Эрик почувствовал, будто его ударили в грудь боевой палицей. Каждая клеточка его тела взбунтовалась при этом известии. Паника, давно терзавшая его изнутри, внезапно взорвалась. Он всем своим существом понимал, что должен сделать что-то. Не мог он допустить, чтобы это произошло.
Он сознавал, что не одна пара глаз уставилась на него в ожидании реакции.
— Где? — процедил он сквозь стиснутые зубы.
— В замке Данлус. — Брюс изучающе смотрел на него. — Знаешь, я тут кое-что придумал, и, похоже, у меня есть для тебя задание.
Эрик едва его слушал. «Венчается». Эта мысль все снова и снова прокручивалась в его мозгу. Он не мог думать ни о чем другом. Как она могла пойти на это? Элли любит его, но через несколько коротких часов собиралась выйти за другого. Какая-то часть его существа не верила, что она на это способна.
Он чувствовал, будто его внутренности пожирает огонь. Потребовалась вся его выдержка, чтобы спокойно остаться на месте, когда ему хотелось вскочить на ближайший корабль и немедленно мчаться в Ирландию.
— Я подумал, — продолжал король, — что было бы разумно упрочить связи с Ирландией. Что, если я поручу тебе заботу о безопасности западных торговых путей, чтобы обеспечить снабжение нашей армии? Я думаю, ты именно тот человек, который способен с этим справиться.
Эрик начал смутно осознавать, что король имеет в виду что-то серьезное. Он заставил себя прислушаться к его словам, а не к истошному воплю в своей голове, требующему немедленно убираться отсюда.
— Ты знаешь, что леди Элин — любимица графа Ольстера? — многозначительно сказал Брюс.
Эрик встретился с ним взглядом, заподозрив, на что намекает король.
— Да, — осторожно сказал он. — Полагаю, эта леди очень помогала отцу после смерти ее матери.
Брюс подался вперед:
— Готов поклясться, что он способен простить ей почти все. — Он задумчиво помолчал. — Две дочери замужем за шотландцами могут заставить его вдвое чаще закрывать глаза на наши дела. Что ты об этом думаешь?
Эрик застыл. Намерение короля не вызывало сомнений. «Задание», которое он имел в виду, было предложением жениться на Элли — даже если придется сделать это тайно. Брюс полагал, что Ольстер простит ее.
Если Эрик ждал поддержки Брюса, то он получил ее.
Но он твердо знал, что и без этого отправился бы за Элли. Недели мучительных страданий закончились. Он понял, что совершил ошибку. Оставалось только надеяться, что ему удастся успеть к ней до того, как она совершит еще худшую ошибку — уже непоправимую.
Но что, если Элли откажется разговаривать с ним?
Что, если она его не простила? У него скрутило внутренности. Что, если не удастся ее уговорить?
Он не мог допустить, чтобы это случилось.
Эрик улыбнулся. Своей прежней искренней улыбкой. Впервые за долгое время. Нужно только побыть с ней наедине, где он сможет помириться с ней и доказать свои чувства. Он знал подходящее место.
