Магия Парижа - Картленд Барбара (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
У девушки перехватило дыхание.
Она знала, что обычная гувернантка в Англии получает около сорока фунтов в год!
Если Ева будет экономна, пятьсот фунтов позволят ей жить в ее домике в течение долгого времени, не беспокоясь о деньгах.
От изумления девушка сказала первое, что пришло в голову:
— Это… это… слишком много! Леонида Лебланк рассмеялась и замахала руками.
— Никогда не отказывайся от денег, та cherie ! Никогда не говори, что какая-то сумма слишком велика, если ты должна работать за нее, а принимай с благодарностью то, что дают тебе боги.
— Я думаю, что на самом деле я должна… благодарить вас, — сказала Ева. — Бы так добры ко мне! Я вам очень… очень признательна!
— Я любила твоего отца и возвращаю ему долг за те часы счастья, что мы провели вместе.
— Тогда я уверена, что и папа… где бы он ни был сейчас… тоже очень благодарен вам, — тихо проговорила девушка.
После ее слов в спальне воцарилась тишина. Затем Леонида, словно боясь показаться сентиментальной, быстро сказала:
— Ну, пора браться задело. Думаю, у тебя есть платья, которые мсье Бишоффхейм сочтет подобающими для юной английской леди, помолвленной с братом герцога Кинкрейгского?
— Боюсь… они… не очень нарядные, — виновато призналась Ева. — Но у меня есть с собой несколько маминых платьев, которые я могу надеть, только они, конечно… не черные.
— Ты не должна носить черное! — в ужасе воскликнула мадам Лебланк. — Ты должна выглядеть счастливой, да и какая девушка не была бы счастлива, выходя замуж за лорда Чарльза?
Она немного подумала, затем сказала:
— Я отправлю с тобой мою горничную, Жози, к тебе домой. Она почистит и выгладит то, что у тебя есть, и, может, добавит ленту или кружево, если платье выглядит слишком унылым.
— Это было бы… очень любезно, — обрадовалась девушка.
— А теперь мы должны решить, как тебя будут звать.
— Меня зовут Евой.
— Что ж, это подойдет, раз у тебя мать англичанка и отец француз.
Девушка засмеялась:
— Вообще-то наоборот.
— Конечно, но тебе придется объяснить, почему ты во Франции, а не в Англии.
— А какая у меня будет французская фамилия?
У Евы в голове мелькнуло, что можно бы назваться Шабрилен — по фамилии матери до замужества.
Но девушка тут же сообразила, что это опасно: вдруг мсье Бишоффхейм знаком с этой семьей?
— Бенард, — решила Леонида Лебланк. — Ты будешь Евой Бенард. Звучит приятно, и поскольку ты не захочешь много говорить о своей семье, банкир ничего не узнает.
— А что, если он начнет… расспрашивать меня?
— Ну, думаю, тебе хватит ума весело говорить о чем-нибудь другом.
— Я постараюсь… Я постараюсь сделать все так, как вы сказали, — послушно ответила Ева.
А ее сердце пело.
Пятьсот фунтов означали, что она сможет остаться в Париже!
Она сможет жить в своем собственном чудном домике, и будущее казалось ей в эту минуту уже не таким страшным.
Леонида Лебланк внимательно посмотрела на девушку и неожиданно сказала, словно впервые ее увидела:
— О! Ведь ты прелестна! Даже просто красива, и, думаю, я могла бы дать тебе один маленький совет, которому, надеюсь, ты последуешь.
— Бы же знаете: я сделаю все, что вы скажете. Я вам так благодарна за вашу доброту!
— Прибереги свои благодарности до тех пор, пока пятьсот фунтов не окажутся у тебя в руках, а лорд Чарльз не уедет из Парижа свободным человеком.
— Я только… боюсь, что… совершу ошибку, — погрустнела Ева.
— С чего бы тебе совершать ошибки? — возразила Леонида Лебланк. — Просто будь собой, но помни, что ты очень правильная, чопорная англичанка, и тебя смущают грубые комплименты.
Она минуту помолчала, а потом внушительно добавила:
— И ты никогда не позволяешь мужчинам прикасаться к тебе.
— Прикасаться ко мне? — удивленно переспросила Ева. — Бы имеете в виду, что… им нельзя держать мою руку?
— Я имею в виду, что им нельзя целовать тебя!
— Не представляю, чтобы кто-то захотел меня поцеловать, если знает меня недостаточно хорошо, — возразила девушка.
— Нет, конечно, да у них и не было бы такой возможности, если бы тебя сопровождала твоя мать.
Ева испуганно посмотрела на француженку.
— Я… я не подумала об этом… и конечно, мсье Бишоффхейму и лорду Чарльзу покажется… странным, что я живу в своем доме на Сент-Оноре одна, без компаньонки?
— Именно это я и собиралась тебе сказать. Ты ни в коем случае не должна раскрывать им, где именно ты живешь и что живешь одна.
Глаза Евы расширились, а француженка продолжала:
— Говори убедительно, что приехала сюда с тетей, но та сейчас лежит с простудой и потому не может принимать гостей.
Выдержав паузу, Леонида добавила:
— И ты тоже не можешь, поэтому, если какой-то мужчина выразит желание прийти к тебе домой, ты очень вежливо объяснишь, что это было бы нехорошо, так как твоя тетя больна.
— Да, конечно… я понимаю, — пробормотала Ева. — Как глупо, что я не подумала об этом раньше.
«На будущее это надо учесть и быть осторожной», — мысленно сказала она себе при этом.
Но девушке как-то не верилось, что она встретит много мужчин, которые захотят ее навестить.
Если же захотят, ответ есть.
Леонида Лебланк отпила еще глоточек из своего бокала.
— Сейчас я вызову Жози и объясню, что я от нее хочу. А также отдам тебе запонку.
С этими словами она позвонила в колокольчик у кровати.
Через несколько секунд дверь отворилась, и в комнату вошла горничная — женщина лет сорока, в черном платье с крошечным белым фартучком, отделанным кружевом.
Она немного удивленно взглянула на Еву и подошла к хозяйке.
— Жози, — представила мадам Лебланк, — это дочь сэра Ричарда Хиллингтона, которому, — помнишь? — стало плохо здесь неделю назад.
— Да, мадам, конечно, помню. Бедный джентльмен! Мне было так жаль его.
— Ну, очевидно, это его запонку мы нашли тогда, — сказала Леонида. — Я хочу, чтобы ты вернула ее мисс Хиллингтон, а еще я хочу, Жози, чтобы ты пошла с моей гостьей к ней домой и посмотрела ее платья.
Теперь горничная точно удивилась, и Леонида Лебланк пояснила:
— Л поручила мисс Хиллингтон маленькое задание, которым она обяжет меня, но, чтобы выполнить его, она должна быть одета соответствующим образом.
Жози с любопытством посмотрела на черное платье Евы, а ее хозяйка продолжила:
— Ей требуется что-то нарядное, но очень изысканное для завтрашнего обеда. Ты понимаешь, Жози. Она — jeune fille и ни в коем случае не должна быть вульгарной.
— Я знаю, что нужно мадемуазель, — ответила горничная. — Когда я служила у жены посла, я три года провела в Англии. О, мадам, вы не представляете, эти английские jeune fille такие немодные, скучные и бесцветные!
Она обращалась к своей хозяйке по-французски, думая, вероятно, что гостья ничего не поймет.
Но Ева рассмеялась.
— Мадемуазель прекрасно говорит по-французски, Жози, — объяснила Леонида Лебланк.
— Простите, мадемуазель, — смутилась горничная. — Л не хотела вас обидеть!
— То, что вы сказали, — чистая правда, — успокоила ее Ева. — Моя мама была француженкой и часто говорила то же самое!
Поняв, что оговорилась, девушка взглянула на мадам Лебланк.
— Ошибка, — покачала та головой. — Здесь это не страшно, но помни, в будущем следует быть очень внимательной. Твоя мать была англичанкой, а отец — французом.
— Я… я буду помнить, — пообещала Ева.
— Поторопись, Жози, и надень капор, — приказала Леонида. — Тебе еще нужно вернуться, чтобы помочь мне одеться.
— Mais оui , мадам, я быстро. Она вышла из комнаты, и Ева встала.
— Не знаю, как и благодарить вас.
— Ты отблагодаришь меня, если сделаешь в точности то, что я тебе сказала, — ответила француженка. — Лорд Чарльз — мой друг и я хочу сделать ему приятное. Я также хочу помочь тебе в память о твоем отце. И все это вместе, так сказать, очень трогательно.
— Да… да!.. — согласилась девушка.