Пробуждение (СИ) - Митанни Нефер (библиотека книг .txt, .fb2) 📗
___________________________
* …как заметили французы, здесь нужно искать некую женщину. Я прав? (Фр)
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
ЧастьI. Глава 7
Коллаж автора
Петрушевский стоял, скрестив на груди руки и опершись на стену. Его рассеянный взгляд равнодушно скользил по фигурам и лицам, проносившимся мимо, по всей этой пестрой толпе, плавно перетекающей из залы в залу.На вечере у княгини Голицыной, как всегда, было многолюдно. Ее огромный дом на Большой Миллионной славился своим гостеприимством. Поговаривали, что цыганка нагадала княгине смерть в ночи, но хитрая красавица решила обмануть саму смерть и, созывая гостей, превратила ночь в день. Приемы начинались поздно вечером, и лишь поутру от парадного отъезжали кареты с уставшими гостями. Все убранство дома говорило о прекрасном, утонченном вкусе хозяйки, которая и сама казалась порождением изящной роскоши. За ночные приемы она получила прозвище «Ночной княгини», слыла заядлой театралкой и покровительницей искусств. На этих вечерах часто бывала Семёнова*, ходили слухи о некой histoire romantique, случившейся у Ночной княгини с блистательным Яковлевым.** Голицына любила говорить, что если бы не ее положение в свете, она непременно стала бы актрисой.Дамы в модных туалетах, кокетливо обмахиваясь веерами, медленно прохаживались под руку с щеголеватыми кавалерами во фраках и парадных мундирах. Из дальней залы долетали веселый смех и звуки мазурки, мимо раскрытых дверей мелькали танцующие пары.В огромной гостиной, уставленной корзинами роз, столь диковинных в эти новогодние дни, сидя за карточным столом, несколько почтенных игроков о чем-то оживленно спорили. Три солидные дамы, устроившись в креслах, сетовали на падение нравов.Всюду сновали лакеи в напудренных париках и расшитых золотом ливреях.Сама хозяйка, в воздушном небесно-голубом платье с глубоким декольте, открывавшим высокую шею и грудь, с развевающимся позади серебряным шлейфом, появлялась поочередно в разных местах. Потом, сказав кому-либо из гостей несколько слов, летящей походкой спешила дальше. Она напоминала беззаботного мотылька, порхающего с цветка на цветок. Голицына была ослепительно хороша, так, как может быть хороша только по-настоящему светская женщина. В ее облике природная красота не была предоставлена сама себе, а умело оттенялась с помощью искусных ухищрений последней моды. Голубой наряд, окутывая ее стан подобно облаку, подчеркивал необыкновенную стройность высокой фигуры и золото волос, убранных в замысловатую прическу и увенчанных антиковой*** диадемой с бирюзой в серебряной оправе, антиковые же ожерелье и серьги завершали парюру**** . Тонкое лицо княгини с большими синими глазами, в которых тоже блестело завораживающее серебро, поражало холодной, почти мраморной правильностью своих черт. Улыбка, не сходившая с четко очерченных коралловых губ, была чуть кокетливой и всегда приветливо ровной.Это был первый после дуэли выход Сергея в свет. Дуэль осталась в прошлом, но почему-то в мыслях он все время возвращался к ней, хотя, казалось, ничего необычного в ней не было.В тот вечер, когда на него вдруг нахлынула откровенность, они отправились к Синяеву. Собралась обычная компания и, как всегда, было шумно и довольно весело. Большая квартира Николая могла бы иметь вполне пристойный вид, если бы не постоянный беспорядок, царивший в ней и делавший ее похожей на дешевый трактир. Гости, как правило, предоставлялись сами себе: кто-то играл в карты, кто-то страстно спорил, другие просто прохаживались по комнатам, убивая время, и переговаривались друг с другом, главным образом, рассказывая сомнительные анекдоты. И все произносили тост за тостом.На этот раз картину несколько оживлял весьма живописный стол, накрытый в большой гостиной. Собравшиеся что-то отмечали.Главным образом, здесь были знакомые Сергею офицеры, почти каждый день собиравшиеся у Синяева, кроме двух человек. Петрушевский, стоя у окна в своей любимой позе – скрестив руки на груди, - осторожно наблюдал за ними. Изучение новых лиц доставляло ему известное удовольствие, он всегда пытался разглядеть что-то, скрывающееся за видимыми чертами. Иногда ему казалось, что он, вот так наблюдая со стороны, больше понимает людей, чем, если проговорит с ними весь вечер. Впрочем, вероятно, это лишь казалось ему и только. Однако, несмотря ни на что, наблюдая, он всегда составлял о человеке определенное мнение и редко ошибался в этом первом заключении.Один из новичков – молодой прапорщик с маленьким бледным лицом, напоминающим лицо ребенка или юной девушки, - сидел в одиночестве у рояля и в задумчивости водил пальцами по клавишам. Второй – статный майор лет тридцати, в осанке которого сквозило врожденное благородство с примесью аристократизма, - заложив правую руку за край мундира, прохаживался среди других гостей. Он, казалось, был чем-то озабочен.Заметив изучающий взгляд Сергея, незнакомец направился к нему.- Скучаете, поручик? – спросил он.- Да… С кем имею честь?- Каверин Пётр Павлович, - назвался майор.- Очень приятно, - отвечал Сергей, пожимая протянутую руку, тоже назвался и спросил: - Вы здесь впервые?- Да. А вы?Петрушевский не успел ответить, послышался голос Николая, который стоял в середине залы, держа над головой бутылку Клико в одной руке, а в другой – пустой бокал.- Господа! – воскликнул Синяев торжественно, - господа, прошу минуту внимания. – Он выдержал паузу и с видом человека, намеревающегося сказать что-то важное, обвел присутствующих внимательным взглядом. – Господа! Я предлагаю выпить за Россию! За нашу Русь! Ура!С этими словами Николай налил бокал до краев, залпом осушил его и бросил на пол, хрустальные осколки со звоном рассыпались у его сапог.- Ура! За Россию! За государя! – послышались ответные тосты офицеров, захлопали пробки, шампанское полилось рекой.К ночи пирушка была в разгаре. Вино сделало свое дело, Сергей повеселел. Синяев, сидевший рядом, то и дело подливал ему в бокал и не уставал повторять: «Пей, пей, если ты мне друг!».Опять был какой-то тост. Николай наклонился к Сергею и тихо проговорил:- Я рад, что ты, наконец, пришел в себя, - он похлопал друга по плечу и, улыбнувшись, добавил: - Теперь ты прежний!За столом заговорили о дамах, кто-то предложил за них тост. Неожиданно с другого конца стола чей-то голос, насмешливый и раздраженный, возразил:- Неужели они достойны того?Голос принадлежал новому знакомому Сергея – майору Каверину.- Безусловно, женщины прелестны, - продолжал Каверин с усмешкой, - но гораздо больше в них хитрости, коварства, своенравия и непостоянства. Oui! Elles nous offrent les plaisirs, néanmoins, - майор сделал паузу и медленно отпил несколько глотков вина, потом продолжил с прежним раздражением: - elles sont dangereuses diablesses! Горе попавшему в их сети. Сначала вы наслаждаетесь прелестями какой-нибудь Афродиты, ласками и нежными взглядами, которыми она щедро одаривает вас, но однажды понимаете, что были жестоко обмануты… Поистине, господа, En vérité les femme sont de diaboliques créations!*****Каверин замолчал и задумчиво посмотрел перед собой, трогая пальцами ножку бокала.- Вы не любили, сударь! – неожиданно даже для самого себя воскликнул Петрушевский.- Что? – Каверин не сразу понял, кто ему возразил. Потом, видя разгоряченное лицо Сергея, усмехнулся одними губами, – напротив, напротив…Всякий честный человек согласится со мной. Но я прощаю вас, ибо вы пьяны, поручик.- Всякий честный человек? – Петрушевский вскочил с места, – следовательно, сударь, я, не согласившись с вами, отношусь к числу бесчестных? И вы изволите прощать меня?! – казалось, его возмущению нет предела.- Серж, он тебя провокирует, - услышал он шёпот Николая, - остынь…Но было уже поздно.- Как вы смеете?! – воскликнул Сергей, глядя в насмешливые глаза Каверина.- Смею, да, смею, - все с той же невозмутимостью, холодно усмехаясь, отвечал тот и, встав, спокойно добавил: - Впрочем, вы должны принести мне публичные извинения. Или вы извинитесь, или я требую удовлетворения.- Дружище, извинись… Дело не стоит того, - опять зашептал Николай.Однако спокойный вид Каверина, его лицо с непроницаемой маской невозмутимого безразличия и колючим взглядом серых глаз слишком раздражали Сергея, и он твердо отвечал:- Я не считаю возможным принести извинения… Дуэль? – он презрительно усмехнулся. – Я к вашим услугам, майор. Извольте назначить день и час.- Позднее мы обсудим условия с секундантами, - сказал Каверин.- Все грустим? – вывел Сергея из задумчивости голос Синяева. – Между прочим, ты получил репутацию бретёра. О твоем недавнем поединке ходят фантастические сплетни. Сама ночная княгиня знает о нем.- Я совершенно не расположен поддерживать такую репутацию, успокойся, - усмехнулся Сергей, - ты лучше расскажи, что это за рыженькое создание в розовом прогуливалось с тобой под руку.- Неужели завидуешь? – засмеялся Николай. – C'est mademoiselle de Mercière… Donc, rien de sérieux ...C'est un flirt ****** . Но довольно мила…- Француженка? Но что ты в ней нашел? Рыжая, лицо глуповатое, ножки, думаю, оставляют желать лучшего, и этот жуткий розовый цвет…- Боже мой! – с притворным возмущением воскликнул Николай, - я никогда не научу тебя правильно оценивать женщин! Во-первых, женщина и должна быть глуповатой, тогда она восхищается твоим умом. В противном же случае она может оказаться синим чулком и занудой. А во-вторых…- А во-вторых, - перебил его Сергей, - сойди со своего любимого конька… Я знаю, что ты без конца можешь рассуждать о женщинах, но я сегодня не расположен выслушивать твои измышления.- Messieurs, avez-vous parlé au sujet des femmes? ******* – жемчужно улыбаясь, к ним подошла Голицына.- Да, сударыня,- ответил Николай, целуя ее узкую руку с длинными пальцами.- Надеюсь, вы не говорили о нас плохо,- сказала красавица, тронув его за плечо.- Как можно, Евдокия Ивановна! Зная вас, о дамах нельзя говорить плохо. Вы божественны! – восторженно заметил Синяев, улыбаясь.- О! Вы мне льстите, Николай Ильич! – она шаловливо погрозила ему пальцем и обратилась к Сергею: - Вы не скучаете, Сергей Владимирович? Что-то я редко вижу вас у меня в последнее время. Неужели вы все еще не оправились после дуэли?- У вас невозможно скучать, сударыня,- отвечал Петрушевский, - если бы не служебные дела, клянусь – я был бы самым частым вашим гостем.Голицына кокетливо улыбнулась, извиняясь:- Веселитесь, господа… А я должна вас покинуть, Je vous demande pardon ******** .Николай тоже раскланялся и бросился догонять свою француженку.Оставшись один, Сергей вновь погрузился в воспоминания.
