Огненно-рыжая страсть (СИ) - Наякшина Ирина (книги бесплатно без .txt) 📗
- Господин граф! - в дверях появилась миловидная служанка и доложила о прибытии леди Амелии Браун и кузена Джеймса.
- Вот невезение, только его не хватало для полного счастья.
Кузен Джеймс был сыном младшего брата отца. Грубый и завистливый, он всегда считал несправедливым, что все родовое наследство достается Генриху, а не его отцу, хотя Блэквуд старший никогда финансово не ущемлял их семью, оплачивая все налоги, земли, дома и лошадей. Но Джеймсу этого было мало, он мечтал завладеть всем. Генрих не опасался его, но долго общаться с ним не мог: кузен действовал на нервы.
- Приветствую вас, Амелия, - хозяин, склонившись, поцеловал ее руку, - здравствуй, кузен, давненько тебя не было в наших краях.
- Дела, дорогой, кузен, дела. Я ведь не купаюсь в роскоши, как ты.
- Да не преувеличивай. Я прекрасно осведомлен о твоем финансовом положении. Поменьше бы проигрывал в карты.
- А вот это мое дело! Твоих советов мне не нужно, - зло огрызнулся Джеймс, и внешняя любезность моментально слетела с него.
- Хватит ссориться, - обиженно надула губы Амелия, - вы оба просто невыносимы: совсем забыли о даме.
- О, прошу прощенья! - вежливо улыбнулся Генрих, беря ее за руку, обтянутую кружевной перчаткой.
- Ты даже не известил меня о своем возвращении. Если бы не твой кузен, я бы так и не узнала об этом, - и, повернувшись к Джеймсу, кокетливо улыбнулась, - О, Генрих, ты ранен? - запричитала она.
- Небольшая царапина, почти зажила, так что не стоит беспокоиться. Лучше пройдемте в беседку, там нам подадут горячий шоколад. Приятно выпить чашечку-другую на воздухе, - отозвался Генрих, приглашая их в сад.
На Амелии была кокетливая голубая шляпа с перьями, которые колыхались при каждом ее движении. Платье из муслина небесно-голубого цвета со множеством оборок облегало стройную фигуру. И вся она выглядела элегантно и воздушно на фоне одетого во все черное могучего Генриха. Кристи из укромного уголка кухни наблюдала за ними. Как обидно, что не на нее глядят синие озера его глаз, что не ее держит он за руку! Боже, как устала она от ожидания!
Прошло уже три месяца, как она работает на кухне. Руки, раньше такие нежные с розовыми ноготками, огрубели от постоянной читки кастрюль, на них появились ссадины и мозоли, талия стала еще тоньше, черты лица заострились, но не портили ее внешности. Кристи постоянно приходилось быть начеку, чтобы не стать добычей какого-нибудь слуги или приехавшего гостя. Бывало, мужчины стучались в комнатку под лестницей, в которой находилась единственная кровать, умоляя или требуя открыть, тогда ей, действительно, становилось страшно, но когда ее оставляли в покое, успокаивалась и засыпала. Ирония судьбы: быть от любимого настолько близко и так далеко! Иногда, если заболевал кто-то из слуг, ее посылали натирать паркет в гостиной. Кристи чувствовала взгляды Генриха, которые он бросал на нее, тогда по спине ее бегали мурашки, на лбу выступал пот, а руки становились влажными и липкими. Всякий раз, когда они встречались, Кристи отворачивалась и не смотрела в его сторону.
Проводив, наконец-то, гостей Генрих вздохнул с облегчением. Насвистывая, он отправился к конюшне с намерением немного отвлечься верховой прогулкой. Кристи как раз выносила мусор и не заметила его, пятясь спиной: ведро было слишком тяжелым. Генрих засмотрелся на небо и столкнулся с ней. Ведро отлетело в одну сторону, а Кристи, взвизгнув от испуга, в другую. От неожиданности Генрих остановился, как вкопанный: из-за живой изгороди, куда отлетела девушка, на него, не мигая, уставились два огромных зеленых, сверкающих негодованием глаза. Подол юбки зацепился за куст, оголив стройные ноги. Генрих все смотрел и смотрел не в силах отвести взор. Оба молча изучали друг друга.
- Ты не ушиблась? - вышел из оцепенения Генрих, - тебе помочь? (Совсем, похоже, я спятил. Где это видано - помогать служанке собирать мусор?) -удивился себе Генрих.
- Благодарю, мой господин, не стоит утруждаться, я справлюсь - пыхтя от унижения, Кристи ползала на корточках, собирая мусор.
- Как хочешь, - он быстро ушел, больше не оглядываясь.
Наконец Кристи собрала все до последней соринки и дрожащими руками подхватила ведро.
- Ну что за напасть? Как только сталкиваюсь с ним, выгляжу круглой дурой. Обидно до слез! - и она, действительно, расплакалась.
Генрих оседлал своего любимого Габо и вылетел за пределы замка.
- Что за черт, как только неприятность, так обязательно из-за рыжей с зелеными глазами! Как будто все рыжие на свете сговорились досаждать мне. От этих рыжекудрых бестий всегда вскипает кровь. Неужели только из-за огненных волос я начинаю терять голову? Вероятнее всего, так и есть: ведь другие так не возбуждают, от других не стучит сердце, не мутится рассудок и не сбивается дыхание. Даже в постели, доводя до сумасшедшего экстаза очередную любовницу, я всегда сохраняю спокойствие.
Руки и ноги Кристи ныли от усталости. День выдался жарким, и ночь была душной. Она поднялась с постели и вышла во двор. Кругом стояла тишина, все спали. Вопреки предостерегающему внутреннему голосу, твердившему, что добром это не кончится, Кристи решительно направилась к пруду. Ночное зрелище очаровало ее: ивы спускали свои зеленые волосы к самой воде и полоскали в ней концы кос. Луна волшебным диском смотрела сверху, освещая землю серебристым светом. Белые лилии закрылись на ночь и мирно покоились на водной глади. Давненько ей не приходилось купаться в пруду. Быстро скинув платье и рубашку, Кристи погрузилась в нагревшуюся за день воду, удаляясь все даль и дальше от берега. Освежившаяся телом и отдохнувшая душой, она вышла на берег, и, промокнув себя рубашкой, села на нее, подставив теплому ветерку мокрые после купания волосы.
Генрих бродил по тихому ночному саду, ноги сами привели его к пруду. Он залюбовался ночной красотой и сверканием воды в лунном свете.
- Что это? Кто осмелился купаться в такое время да еще без разрешения?
Только он собрался окликнуть наглеца, как увидел русалку, выходящую на берег. Длинные волосы едва прикрывали ее наготу, но не могли скрыть гибкого манящего тела. А какие ножки были у этой загадочной водной богини, просто дух захватывало! Генрих стал потихоньку приближаться к ней. Кристи услышала звук хрустнувшего под чьими-то ногами камня и, вскинув голову, увидела приближающегося мужчину. От страха она вскочила и пустилась наутек голышом, не прихватив одежду. Ее нагнали в два счета, схватили в железные объятия и медленно опустили на мягкую шелковистую траву, зажав рот и не давая вырваться крику ужаса. Когда Генрих понял, кого он прижимает к земле, то довольно хмыкнул: - Опять рыжая, - и, убрав руку, закрыл ей рот поцелуем. Рыжая извивалась и царапалась, как дикая кошка.
- Идиотка! - думала про себя Кристи, - так тебе и надо. Опять из-за своей глупости вляпалась, только теперь уж слишком серьезно. - Глаза ее расширились от изумления, когда она сообразила, кто на нее напал. - Боже, Генрих! - простонала она, чуть не лишившись чувств.
Генрих удивился, когда, взглянув на него, она вдруг перестала сопротивляться, обхватила его руками за шею, подставляя губы для поцелуя. Ему мешала одежда, хотелось почувствовать ее всю обнаженным телом. Он приподнялся, намереваясь встать, чтобы раздеться, и увидел явное разочарование на ее удивленном лице. Усмехнувшись, он тихо прошептал:
- Я хочу только снять одежду, а потом мы займемся любовью.
Вздох облегчения вырвался из ее уст, она-то подумала, что он узнал в ней служанку и поэтому не хочет любить ее. Разоблачившись с такой скоростью, что сам поразился, разгоряченный Генрих крепко обнял Кристи.
- Теперь приступим, рыжая. Только не будем торопиться, у нас впереди целая ночь, - нашептывал он ей на ухо.
Вся ее пылкость и смелое поведение говорили о том, что он не первый ее любовник, но ему было все равно. Он задыхался от поцелуев так же, как и она, обследовал ее рот, ощущал сладкую влагу этого родника, а когда их языки встретились, оба содрогнулись от охватившего их удовольствия. Трепещущими пальцами Кристи дотронулась до его затвердевшей, такой большой и пульсирующей мужественности. Откинув голову, Генрих застонал, умоляя ее продолжать. Она впервые видела столь откровенно желающего ее обнаженного мужчину, но чувства стыда не было. Она упивалась его мужской силой. Прикосновения к его гладкой и шелковистой плоти возбуждали ее и качали на волнах наслаждения. Руки Генриха ласкали торчащие конусы грудей, а затвердевшие соски говорили ему, что им это очень нравится. Он провел пальцами по животу и опустился к холмику Венеры. Тело Кристи выгнулось, прося пощады, ей хотелось только одного: чтобы он овладел ею сейчас, сию минуту. Откровенно раскрывшись ему навстречу, она умоляла его не останавливаться, ибо огонь, горевший в низу живота, грозил сжечь ее заживо. Генриха и не надо было уговаривать, он сам был на грани помешательства. Резким толчком он вошел в нее и замер от удивления, когда Кристи громко вскрикнула. Ему не понадобилось никаких объяснений, он и так почувствовал, что лишил ее невинности. Наклонив к ней лицо, он прорычал:
