Ночное пламя (Пламя любви) - Харт Кэтрин (книги бесплатно TXT) 📗
Шайены перебрались на зимнее поселение, и какое-то время все было спокойно. Зима на этот раз была добрее — без пронизывающих ветров, жестоких морозов и глубокого снега. Охотники ради развлечения могли отправиться на охоту. Пищи еще было достаточно. Духи улыбались своим детям, послав им мягкую зиму.
Воины организовали охоту на медведя. Целыми днями они точили оружие и разрабатывали стратегию. Они пригласили мужчин из соседних племен присоединиться к ним и провели по этому поводу специальную церемонию. В конце концов воодушевленные, они выступили в поход, напоминая Пламени юношей, впервые отправляющихся на вечеринку. В предыдущие годы у них не было времени для подобных занятий, но теперь они могли компенсировать его сполна. Только несколько мужчин не приняли участия в охоте. Они были или слишком молоды, или слишком стары. Остались и те, в чьи[ обязанности входило защищать женщин и детей.
Не прошло и нескольких часов с тех пор, как мужчины покинули деревню, как в нее ворвалась банда юте. Это была небольшая группа воинов, с криками и гиканьем, в боевой раскраске мчавшаяся к центру деревни. В деревне начался хаос: женщины с криками бежали, стараясь собрать своих детей и прикрыть их от свистевших в — воздухе стрел. Те мужчины, которые остались, в отчаянной попытке бежали за оружием, чтобы исполнить свои обязанности защитников. Как только горящие стрелы попадали в хижины, те вспыхивали ярким пламенем.
И в центре всего этого была Пламя, старавшаяся подавить охвативший ее ужас. Она не знала, куда бежать, где спрятаться от этого ужаса, разразившегося над ее народом. В воздухе слышны были вскрики, близлежащие хижины горели. Она притаилась в своей хижине, только ножом и принадлежавшим Ночному Ястребу копьем защищая троих своих детей. Не зная, что предпринять дальше, она спрятала их под покрывалами, наказав дрожавшему Облаку Войны смотреть за малышами и не вылезать ни в коем случае.
Она с ужасом увидела, как стрела вонзилась прямо в лоб Совиных Глаз. Старый шаман упал, и в его череп глубоко вошел томагавк. Убивший его воин юте слез с лошади и снял с шамана скальп. Пламя отвернулась, и ее вытошнило на землю. Пытаясь прорвать темную завесу, туманившую ее взор, она подумала: «Я не должна потерять сознание! Я должна защитить своих детей!»
Другой воин юте напал на женщину, пытающуюся спастись бегством. В отчаянии Пламя закрыла глаза, увидев, как маленький мальчик был раздавлен копытами лошади.
Открыв их, она увидела двух воинов юте, направлявшихся к ее хижине. Один из них слез с лошади и с ужасной усмешкой, делавшей его лицо похожим на маску, подошел к ней. Пламя разъярилась. С криком она хотела метнуть в него копье, но всадник оказался быстрее ее. Он схватил копье и, вырвав его у нее из рук, откинул в сторону.
Навалившись на Пламя, он связал ей руки и, кричащую и извивающуюся, вытащил из хижины, передав ее другому воину, ждавшему его на лошади. У нее потемнело в глазах, когда ее швырнули на седло перед воином юте, но она все равно продолжала сопротивляться. Она пыталась его ударить и в бессильной ярости вцепилась зубами ему в бедро, стараясь ногтями — расцарапать его ногу. Радость от его крика была короткой — всадник пришпорил лошадь, и ей перестало хватать воздуха.
Оглянувшись в беспокойстве на свою хижину, где были спрятаны дети, Пламя закричала от невыразимого ужаса, увидев, как первый воин поднес факел к внешней обшивке хижины. Дым повалил от края хижины, который стал потихоньку оседать. Он поджигал хижину с ее детьми внутри! Образ крохотных обугленных тел пронесся перед глазами Пламени.
— Нет!
Это был крик ее души. С силой, рожденной от страха и ненависти, она вывернулась и упала с лошади. Прежде чем ее нога коснулась земли, она уже бежала — с расширенными от ужаса глазами она неслась к своей горящей хижине и оставшимся там детям.
Сильный удар остановил ее. Она упала на колени. Перед глазами ее замелькали круги, а голову будто разрубили на две части. Она все еще пыталась добраться до своих детей, ползком, цепляясь ногтями за землю, когда вдруг реальность стала куда-то уплывать. Сильные руки схватили и оттащили ее. Последнее, что осталось в ее сознании, были языки огня — красные, оранжевые. Пламя потеряла сознание.
ГЛАВА 30
Широко открытыми глазами она глядела в никуда. Она не шевелилась, не моргала, не говорила. Она не видела незнакомых лиц, озабоченно склонившихся над ней, не слышала их голосов, говоривших на языке, которого она бы и не поняла, даже если бы услышала. Она никак не реагировала, пока люди умывали ее, одевали в чистое платье и мокасины, расчесывали длинные пряди ее блестящих золотых волос. Она была жива — ее грудь с каждым вдохом тихонько вздымалась и опускалась. Но она не чувствовала жизни. Ее душа блуждала где-то между царством живых и царством мертвых.
Три долгих дня юте наблюдали за этой женщиной с огненными волосами, которая была известна среди индейцев как Провидица и которую они похитили из поселения шайенов. Рейд, который они совершили в тот день, был направлен специально на похищение именно этой женщины. Они убили и ранили многих, сожгли их хижины, но главной их целью было привезти эту могущественную женщину в свое собственное поселение, чтобы она облагодетельствовала их своими необыкновенными видениями.
И теперь, глядя на ее недвижимое тело, на ярко-голубые глаза, бессмысленно уставившиеся в никуда, вождь Сломанный Шип отчитывал воинов, которые привезли ее.
— Вы не должны были причинять ей боль, — жестко сказал он.
Медвежья Лапа объяснил ему еще раз:
— Мой вождь, иначе с ней ничего нельзя было бы сделать. Она вела себя как дикая пума — била меня, царапалась и кричала. На моем бедре еще многие месяцы не заживут следы от ее укусов. А когда она побежала к своей хижине, я слегка ударил ее томагавком.
. Поющая Птичка — жена вождя — выступила в защиту молодого воина:
— У этой женщины на голове всего лишь небольшая ссадина, муж мой. Не думаю, что она находится в забытьи от удара по голове. Это больше похоже на шок от того, чему она стала свидетелем.
— И что мы будем с ней делать? — спросил Сломанный Шип, с восхищением глядя на светлую кожу и блестящие волосы Провидицы.
Поющая Птичка покачала головой:
— Мы должны ждать и надеяться, что она придет в себя. Она молода и здорова. Я думаю, что ее голова вскоре прояснится.
На следующий день Пламя проснулась, моргнув от лившегося из входа в хижину прямо ей в глаза потока света. Осторожно, не шевелясь, она обвела глазами все вокруг. Это была не ее хижина — она знала это, — но эта хижина не принадлежала никому, с кем она была знакома. Она вспомнила, что слышала странные голоса, незнакомый ей язык, и подумала, что, наверно, она на небе. Или в аду.
Ее мозг постепенно просыпался, пробуждая воспоминания о том, что произошло. С каждой минутой Пламя вспоминала все больше и больше, перебирая в уме страшные сцены. Ее душу наполнил ужас, когда она вспомнила, как отчаянно рвалась в свою горящую хижину, в которой остались ее дети. Сердце ее разрывалось на части. Крики ее раздались в тишине хижины — длинные жуткие крики, вызванные осознанием потери детей. От невыносимой боли она вцепилась себе в лицо.
На следующий день чьи-то руки дотрагивались до нее, трясли ее. Странные лица всплывали перед ее наполненными слезами глазами, а незнакомые слова резали ей уши. Кто-то слегка ударил ее по лицу. Она попыталась вздохнуть и почувствовала, что ей не хватает воздуха. Хижина начала темнеть, а лица расплываться. Всхлипнув, Пламя вновь потеряла сознание — боль и воспоминания больше не мучили ее.
Когда на следующий день она проснулась, боль все еще сидела в ней диким зверем, готовым вцепиться в нее своими беспощадными когтями. Но теперь это не было для нее новым и неожиданным ощущением. Медленно она открыла глаза — и вздрогнула, увидев склонившееся над ней темное женское лицо. Женщина что-то сказала, но Пламя ничего не поняла.
